Богорождённый - Пол Кемп

Васен кивнул, положил ладонь на лоб отца, прошептал молитву и направил в Эревиса целительную силу. Рука Васена засветилась тёплым розовым светом, энергия солнечного бога исцеляла Первого Избранного Маска в Фаэруне.

Все трое облегчённо вздохнули, когда глаза Кейла открылись, замерцав жёлтым в сумеречном мороке. Он сощурился и схватил Васена за запястье с поразительной силой.

— Ты мне снился, — сказал Кейл. — Ты… мой сын.

Тени кружились вокруг сына и отца. Васен сглотнул.

— Да, и ты мне тоже снился, — смог выдавить Васен. Годами он только во снах слышал голос отца.

Позади них ругались и рычали дьяволы, пиная стену Орсина.

— Преграда долго не протянет, — сказал Орсин.

— Нужно уходить, — сказал Кейл, принимая сидячее положение.

— Ривен сказал, что нам нужно отправиться в Ордулин, — сказал Орсин.

На мгновение глаза Кейла заволокло дымкой, пока он обдумывал содержание снов, увиденных во время своего заточения. Когда его взгляд снова сфокусировался, Кейл кивнул.

— В Ордулине «Листья одной ночи». Там началась Буря Теней, и значит, там находится книжонка Шар. Хорошо. Значит, туда.

— А когда мы окажемся там? — спросил Орсин.

Кейл посмотрел на Орсина, заметил его священный символ, отсутствие оружия.

— Ты теневой ходок? Один из людей Наяна?

— Наян… уже очень давно мёртв. Но я один из его людей, да. Я не могу ходить по теням, как они, но тени отвечают мне иначе. Меня зовут Орсин.

— Герак, — представился Кейлу Герак. Он натянул тетиву, спустил, раздался визг.

— Когда мы будем там, — ответил Кейл, — мы прочитаем «Листья». Говорят, что они содержат момент величайшего триумфа Шар, но вместе с тем и мгновение её величайшей слабости. Моментом её величайшей слабости должно быть возвращение Маска, её вестника. Должно быть. Если оно произойдёт, Цикл Ночи остановится навсегда.

Васен покачал головой.

— Но Ривен сказал, что я должен извлечь божественную искру из него, Ривалена и Мефистофеля. Я не знаю, как это сделать.

— Нет, знаешь, — ответил Кейл. — Маск запланировал это давным–давно, и ты видел это во снах, как и я.

Кейл и Васен долгое мгновение смотрели друг на друга, потом произнесли одновременно:

— Напиши историю.

С этими словами Васен достал мелкую жемчужину из кармана и разбил её. Перед ним возник узел теней. Васен заговорил.

— Он у нас, Ривен. Эревис у нас и он жив.

Тени, с которыми он говорил, рассеялись, предположительно доставив его сообщение Ривену в Царство Тени.

Кейл встал и стянул к ним сумрак.

— Отправляемся, — сказал он.

Из теней вокруг Ривена раздался голос Васена.

Он у нас.

Только этого Ривен и ждал. Он бросился через всё поле боя, шагая сквозь тени, убивая дьяволов на каждом шагу. Мефистофель гнался за ним в небе, изрыгая проклятия. Разряды энергии били с ладоней архиизверга, едва промахиваясь по Ривену и оставляя в земле дымящиеся рытвины. Ривен пригибался, откатывался, кружился и бежал, уклоняясь от атак правителя Кании, выигрывая время. Он снова прокрутил в голове всё, что знал. Он ничего не упустил, но знал слишком мало. Он десятки лет строил планы, чтобы все, кто был нужен, попали в Ордулин. Но после этого…

Он не знал, что случится после. Маск разделил свой план среди множества своих слуг, как и свою божественность разделил среди нескольких избранных. Ривен, вероятно, был самым могущественным среди них, но он видел лишь отдельные фрагменты. Он поставил всё на кон в надежде на некое внезапное откровение.

Задумавшись над этим, он отвлёкся. Перед ним возник Мефистофель, окутанный нимбом тёмной силы. Архиизверг ударил Ривена заряжённым энергией кулаком, отшвырнув его вверх тормашками. Дюжины дьяволов набросились на него, мечи, трезубцы, клыки и когти попытались прорваться сквозь защитные тени и разорвать ему плоть.

Я не ухожу, сказал Магадон Источнику. Мне просто нужно увидеть.

Ответ Источника был неразборчивым, но благодарным. Он угасал. Магадон, полный силы, почерпнутой из связи с Источником, потянулся к Бреннусу, не покидавшему свой пост на западном краю Саккорса.

Мне нужно на мгновение посмотреть твоими глазами, сказал он.

Когда Бреннус не стал возражать, Магадон установил между ними сенсорную связь, позволив себе видеть глазами шадовар.

Саккорс с ужасающей скоростью летел в сумрачном небе Сембии. Далеко впереди нависала чёрная стена ордулинского вихря. Полосы молний бесконечными вспышками озаряли густые тучи. Тёмные облака кипели и бурлили, как будто в раздражении, как будто что–то внутри них было разгневано и ждало.

Ривален стоял над Сэйидом, отчаяние которого было почти физически ощутимым. Кожа Сэйида была покрыта священными словами Шар, его рот набит страницами «Листьев одной ночи». Скоро объявится Ривен вместе с сыном Эревиса Кейла, чтобы прочесть эти слова, но речь в «Листьях» шла не о том, на что они надеялись. Он положил руку Сэйиду на спину и мужчина задрожал от его прикосновения.

— Смерть, которую я пообещал тебе, скоро придёт. Сначала мир, затем ты, а потом и я.

И затем освобождение.

Сэйид снова задрожал.

Ривален взял в руку свой священный символ, поглядел в око Шар, почувствовал на себе прикосновение её силы. Она научила Ривалена тому, что ему требовалось знать. Его жизнь была поэтапным путём к откровению и правде.

— Ничто не длится вечно, — сказал он, цитируя тайную истину Шар. — Ничто.

Длинные, разветвлённые линии зелёных молний озаряли чёрные тучи. Гремел гром. Око Шар в предвкушении пульсировало силой. Она желала воплощения, желала кормиться. Скоро её желание исполнится.

Он шагнул сквозь мрак на верхушку крупного обломка разрушенной башни, которую когда–то занимал Кессон Рел. Там он стал ждать. Его враги были на подходе. Когда они появятся, он уничтожит их, освободит свою богиню и будет смотреть, как госпожа потерь пожирает мир.

Кейл, Васен, Орсин и Герак появились на краю площади в Ордулине. Площадь практически не изменилась с тех пор, как Кейл сражался здесь с Кессоном Релом. Потрескавшийся камень и разрушенные строения застилали местность, как нагробья титанов. Зелёные молнии призрачным светом пронзали сумрачную дымку. Выл ветер. Тёмный туман кружился в воздухе.

В центре площади висело медленно вращающееся ничто, холодная пустота, вечно тянущаяся сквозь время и пространство. В оке обитала Шар; Кейл чувствовал её там, вес её злобы, тяжесть её взгляда. Её существование не заполняло пустоту; оно определяло её. Ему стало дурно.

— Распроклятая тьма, — выругался он.

Прямо перед оком сгорбился обнажённый по пояс мужчина. Его спина была покрыта словами, один вид которых каким–то образом вселял беспокойство. Его глаза были открыты, но казалось, ничего не видели. Его рот тоже был распахнут, и оттуда торчал пергамент. Его щёки сильно раздулись, набитые бумагой.

— Боги, — прошептал Орсин. — Это Сэйид.

— Оно выросло, — сказал Кейл, кивая на око. Он видел эту пустоту давным–давно, когда Кессон Рел впервые её создал.

Возникло присутствие, тяжёлое, волнами излучающее силу.

— Скоро вырастет ещё больше, — сказал прямо позади них глубокий голос, голос Ривалена Тантула.

Все они одновременно развернулись, чтобы увидеть стоявшего позади ночного провидца. Из мрака под капюшоном сияли его золотые глаза. Они закричали, выхватили оружие, но было слишком поздно. Ривален произнёс единственное слово, и содержавшаяся в нём сила бросила на колени всех, кроме Кейла.

Клинок Пряжи поглотил и отразил силу заклинания Ривалена, но нагрелся от отдачи. Кейла отбросило. Удержавшись на ногах, он заскользил вперёд спиной, к оку Шар. Он чувствовал на себе взгляд госпожи потерь.

Васен, Герак и Орсин валялись на земле и стонали.

Ривален посмотрел на Кейла, сощурил свои золотые глаза и вопросительно наклонил голову.

— Кейл? — спросил Ривален.

Кейл уже встречался с Риваленом прежде, когда его бог был жив, а Ривален был всего лишь шейдом. Теперь Кейл, человек без бога, встретил бывшего шейда, который сам стал богом.

Он бросился в атаку. Ривален даже не пошевелился. Кейл наискось ударил Клинком Пряжи, но меч со звоном отскочил от теней, круживших вокруг Ривалена, как будто они были сотканы из стали. Ривален схватил Кейла за лицо одной рукой, произнёс слово силы и выпустил из ладони разряд нечистой энергии. Обычно эссенция тени Кейла позволяла ему сопротивляться действию магии, но сейчас магия исходила из рук бога.

От боли у него вырвался приглушённый крик. Кожа пошла волдырями, стала лопаться. Затрещали кости. Ривален легко отшвырнул его в сторону. Кейл ударился о мостовую, перевернулся, застонал, когда тень в его теле стала заживлять нанесённый Риваленом урон.