Северная война - Андрей Бондаренко

Когда Петр бывал трезвым, то буквы в документах, начертанных его рукой, беспорядочно «плясали» в разные стороны. В крепком же подпитии царский почерк становился косым и убористым. А вот будучи смертельно пьяным, государь неожиданно для всех превращался в искуснейшего каллиграфа.

«Судя по всему, Петр начинал писать это послание абсолютно трезвым, а заканчивал, уже пребывая в полноценном пьяном бреду», – отметил внутренний голос.

«Не ждал я от тебя, Алексашка, такого гадкого обмана! – писал царь. – От всех ждал, но чтоб от тебя… Мерзавец ты законченный! Пожалел для государя – жены своей… Что, убыло бы от нее? А скольких утех сладостных я был лишен – по твоей подлой милости? Никогда не прощу! Злыдень ты первейший… Да, еще, по поводу золотишка. Ха-ха-ха! Если этот Аль-Кашар не соврал, и ты послан к нам из Будущего, то для тебя это – дела пустячные…»

«Вот они – Властители! Нельзя им верить никогда! – от души возмутился внутренний голос. – Сколько раз тебе, братец, Петр клялся – в своей братской дружбе? Мол: „Я твой, Алексашка, вечный должник, век не забуду…“ И перед Санькой нашей неоднократно рассыпался – в благодарности бесконечной. А теперь вот – получите и распишитесь… Да, коротка ты, память царская! Хорошо еще, что казнить не надумал. С него сталось бы…»

– Ну, охранитель, все прочел? – вкрадчиво спросил Ромодановский. – Тогда пойдем к остальным, я зачитаю Указ государев…

К причалу тем временем уже подошли женщины, облаченные в совершенно невероятные праздничные платья, сверкая драгоценными каменьями своих многочисленных золотых украшений, а дети удивленно и восторженно разглядывали неподвижно замерших у кромки воды солдат Московского полка.

– Дядя Николай! – обратился Егор к Ухову-старшему. – Отведи-ка всех ребятишек в дом, пусть там поиграют. Займи их чем-нибудь интересным. Расскажи, что ли, сказку – про добрых и умных белых медведей…

Дождавшись, когда старик – в сопровождении нянек и денщиков – уведет детей, Егор попросил Ромодановского:

– Дозволь, Федор Юрьевич, сперва мне сказать несколько слов народу? Объясниться, так сказать…

– А что ж, и объяснись! – благодушно кивнул головой князь-кесарь. – Дозволяю!

Егор снял с головы треуголку, сорвал свой пышный ярко-оранжевый парик и выбросил его в ближайший кустарник, после чего заговорил – громко и четко:

– Повиниться я хочу, господа. Вина лежит на мне великая. Немногим более восьми лет назад я обманул государя нашего, Петра Алексеевича. Не захотел я, чтобы царь воспользовался своим правом «первой брачной ночи» в отношении невесты моей, Александры Ивановны, – внимательно взглянул на испуганную и слегка ошарашенную Саньку. – Вместе с известным вам доктором – Карлом Жабо – мы тогда обманным путем внушили государю, что ему смертельно опасно вступать в плотские отношения с русскими женщинами. Вот и вся моя вина, господа…

– Разве это вина? Да только так и надо было! – звонким голосом заявил юный Томас Лаудруп, невесть как умудрившийся избежать опеки старика Ухова, и тут же прикусил язык, получив от матери крепкий подзатыльник.

– Теперь понятно, почему Петр Алексеевич зимой 1995 года так безжалостно разогнал свой гарем, составленный из дворовых девок, – негромко пробормотал себе под нос Алешка Бровкин.

Ромодановский сделал два шага вперед, вытащил из-за широкого обшлага камзола сложенный вдвое лист толстой бумаги и непреклонно объявил:

– Все, поговорили и хватит! Теперь я говорить буду. Слушайте, голодранцы, Указ царский! Про «Великая Малыя и Белыя…» пропущу, пожалуй. Сразу перехожу к делу, итак: «За подлый обман учиненный – лишить Меньшикова Александра, сына Данилова, всех воинских званий и наград, отписать в казну государеву все его деревеньки, дома и вотчины. Обязать означенного вора Александра Меньшикова – вместе со всем семейством его – отбыть навсегда из России. На его личном фрегате „Александр“, не позднее двадцати часов после оглашения ему этого Указа. При дальнейшем появлении на берегах российских казнить всех Меньшиковых и их прямых потомков, не ведая жалости. С собой семейство злодеев Меньшиковых может взять золото, драгоценности, вещи и людишек – только из загородного василеостровского поместья…»

– Как же так, Федор Юрьевич? – Санька громко и требовательно перебила князя-кесаря. – На Москве же остался наш сынок, Шурочка. Как же с ним?

– Зачем, Александра Ивановна, прерываешь меня? – рассерженно нахмурился Ромодановский. – В Указе сказано и про это! Слушайте дальше: «За нанесенную обиду наложить на семейство Меньшиковых достойный штраф – сто пудов чистого золота. Только после выплаты этого штрафа им будет передан младший сын семейства – Александр, сын Александров…»

– Сыночек мой! – тоненько завыла Санька. – Где же мы возьмем такую гору злата?

– Успокойся, Саня, немедленно! – Егор впервые за всю их совместную жизнь повысил голос на жену. – Я знаю, где можно то золото достать. Есть на востоке земли дальние, тайные, богатые…

– Ты правду говоришь? – Небесно-голубые глаза супруги, наполненные хрустальными слезами, были огромны и бездонны, таким глазам соврать было невозможно.

– Клянусь! – твердо ответил Егор. – Года за три должны управиться…

«Понятное дело, призовем на помощь незабвенного Джека Лондона! – незамедлительно отреагировал внутренний голос. – Чилкутский перевал, Юкон, многочисленные ручьи, впадающие в эту реку… Напряжемся, вспомним лондонский текст, вычислим нужные ручьи, намоем золотишка. Ерунда, прорвемся!»

– Уважаемые господа! – вежливо и церемонно обратилась Санька к гостям. – Хочу извиниться, но трапезничать вам придется без нас, столы уже накрыты…

Хотя, наверное, и вовсе не придется, ведь и все наши вотчины отошли в царскую казну, видимо, вместе с теми столами. Про это вы у князя-кесаря спросите… В любом случае – извините покорно! Вынуждена вас покинуть, ибо необходимо срочно заняться сбором вещей. Надо торопиться. Быстрей выплывем, значит, быстрей золото добудем – для выкупа нашего сыночка…

Ромодановский, криво улыбаясь, злорадно шепнул Егору:

– Ну что, Александр Данилович, то есть Егор Петрович, вдоволь побыл «баловнем судьбы»? Сладко небось? А теперь ты – изгнанник, бродяга бесправный. Вот заодно и проверишь, из какого теста – на самом деле – ты слеплен…

Конец книги

Примечания

1

Благодаря усилиям главного героя, мирный договор с Турцией был заключен почти на два года раньше, чем в действительности.

2

Настоящий Александр Данилович Меньшиков никогда не командовал Преображенским полком.

3

Звание «российского пэра» – авторский вымысел.

4

Дата рождения А. Д. Меньшикова точно не известна, существует несколько версий, ни одна из которых не признана однозначно достоверной.

5

События, произошедшие за эти годы, описаны в романе «Страж Государя».

6

Авторский вымысел, по-настоящему Франц Лефорт скончался от пневмонии.

7

Егор вспоминает о событиях, описанных в романе «Страж Государя».

8

Военные действия против Швеции по-настоящему начались только в августе—сентябре 1700 года.

9

События, приведшие к присвоению Алешке Бровкину титула маркиза, описаны в романе «Страж Государя».

10

Егор знает из сведений, почерпнутых им в 21 веке, что первый штурм русскими войсками Нарвской крепости «должен» закончиться их полным поражением. Поэтому он планирует сделать все возможное, чтобы штурм Нарвы был отложен на несколько лет, до более благоприятного момента.

11

Авторский вымысел, по-настоящему Анна Монс в 1703 году была отправлена в ссылку.

12

Дивизии – как полноценные воинские части – в русской армии возникли одновременно с началом Северной войны.

13

Успешная зимняя диверсия русских войск (под командованием генерала Бориса Шереметьева) на мызе Эрестфер была по-настоящему осуществлена в феврале 1702 года, по другим версиям – в декабре 1701-го.

14

Эскадра командора Лешерта была по-настоящему захвачена русским десантом в 1704 году. Во время описываемых событий шведы только еще готовились к широкомасштабным действиям в Чудском озере.

15

Документально подтверждено, что в шведской крепости Ниеншанц на службе состояли и русские. Существует версия, что в 1703 году крепость сдалась практически без боя, благодаря, в том числе, и этому факту.

16

Похищение царевича Алексея – авторский вымысел.

17

Эти события подробно описаны в романе «Страж Государя».

18