Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве - Татьяна Таирова-Яковлева

Не удивительно, что у поляков возникали определенные подозрения в лояльности гетмана. Тем не менее Тукальский и Хмельницкий были освобождены, а король заявил о своей радости в связи с заявлениями о верном подданстве Войска Запорожского.

Положение Дорошенко укреплялось, и приближалось время, когда он мог уже показать свое истинное лицо. В конце февраля 1666 года под Лисянкой состоялась старшинская рада. На ней было решено, «чтоб в их городех Полских людей нигде не было; а которые ныне есть, и тех бы вон выслать»31. Согласно постановлению рады, Дорошенко писал к польскому коменданту в Белую Церковь, чтобы тот со своими людьми покинул город и ушел в Польшу.

Рада, однако, прошла не совсем гладко. Не все поддержали желание Дорошенко изгнать поляков. Некоторые обвиняли гетмана в том, что он татарский ставленник. Тогда Петр положил булаву, отказался от своей должности и ушел. Но старшина его догнала и вернула ему знаки гетманского достоинства. Говорили, что после этого «Дорошенко с старшиною договор учинили, чтоб ляхов, на Украйне в городех будучих, в Полшу всех выслать, а самим со всеми Заднепрскими городами к хану Крымскому приклонитца, и по весне за одно с Ордою итить на сее сторону Днепра войною; а ляхи будет с Украйны в Полшу не пойдут, и их в городех конечно бить»32.

Планы Дорошенко удачно сочетались с политикой султана. Тот заключил перемирие с цесарем на двенадцать лет и теперь собирался войной на польского короля. К тому же и в Крыму сменилась власть. Противник войны с Польшей был смещен, а новый хан Адил-Гирей прислал своих посланцев в Чигирин с уверениями в дружбе.

Дорошенко все еще скрывал свою протурецкую стратегию, точнее ее антипольскую направленность. В своей инструкции на сейм он требовал от поляков принять условия Зборовского договора 1649 года. Но в Польше с подозрением смотрели на турецко-казацкую лигу. К тому же сама Речь Посполитая стояла на грани гражданской войны – начиналось восстание («ракош») Ежи Любомирского.

Заручившись татарской поддержкой, гетман в конце мая выслал разведывательный отряд на Левобережье. В июне месяце Дорошенко наносит сильный удар по русским войскам, в результате чего те были вынуждены «с великим стыдом… отступить, ибо казаки отняли у них все оружие, которое имели при себе»33. После этого гетман начал подготавливать основную операцию, приказав Правобережным полковникам провести мобилизацию. Приказ исполнялся неохотно, но вскоре ситуация изменилась.

Дело в том, что в конце июля – начале августа происходят первые восстания против и. Брюховецкого и русских воевод на Левобережье. Поводом послужили введение русских воевод во все города гетманства, проведение переписи населения и сбор налогов в пользу царской казны (все эти реформы проводились по предложению и. Брюховецкого). Переяславские казаки убили своего полковника Данилу Ермоленка и осадили город. Русский гарнизон был уничтожен.

После этого весь Переяславский полк и представители многих городов объявили о переходе на сторону короля. Дорошенко собрал Правобережных полковников на раду в Черкассах и постановил воздерживаться от военных действий, ожидая, пока Левобережье добровольно перейдет под его власть.

Надо отметить, что эти действия Дорошенко уже осуществлял без координации с польским королем. К этому моменту их цели далеко разошлись. Идея возвращения Левобережья, т. е. объединения Украинского гетманства, не привлекала польскую шляхту. На мирных переговорах в Андрусово их комиссары тайно уже отказались от Левобережной Украины в пользу Москвы и заключили перемирие вплоть до подписания договора. Дорошенко был взбешен тем, что король не предупредил его о планировавшемся прекращении военных действий, и якобы заявил: «мне гетманство дано не от королевского величества и не от гетманов (т. е. польских военачальников. – Т. Т.), а дано мне гетманство от крымского хана и всю надежду я полагаю на хана».

Гнев Дорошенко еще больше возрастал по мере того, как становилось известно об условиях, на которых договаривались поляки с русскими: речь шла о разделе Украины по Днепру, что перечеркивало мечту Дорошенко об объединении гетманства под булавой одного гетмана.

В октябре 1666 года к Дорошенко пришел нурадин-султан «с знатным числом войска», достигавшим по некоторым данным сорока тысяч. Но гетман продолжал разыгрывать перед поляками святую невинность. Он писал им, что татары ему «как кость в горле», что они заставляют его идти в поход на Левобережье, а он не может этого делать без королевского указа. И плакался, мол, «я, бедный, лишился уже не только собственного кровью заработанного имущества, но и тому, что отец собрал за всю свою жизнь, уже тоже приходит конец»34. При этом он тайно вел переговоры с прибывшей ордой, чтобы идти войной на поляков в отместку за заключенный ими мир с Москвой.

В этих условиях, покончив с конфедерацией Любомирского, король Ян Казимир дал указ польскому войску вступить в Правобережную Украину. Но король совершил ошибку: он назначил командующим войсками в Украине С. Маховского – палача и. Выговского. Трагических событий, связанных со старшинским заговором 1663–1664 годов, Дорошенко никогда не забывал. Вероятно, не случайным совпадением было и то, что как раз в это время в Чигирин прибыли активные участники того восстания – Киевский митрополит (избранный, но еще не посвященный в эту должность) Иосиф Тукальский и архимандрит Юрий (Гедеон) Хмельницкий.

Событие это трудно переоценить. Тукальский вскоре стал ближайшим советником Дорошенко, участвовал в старшинских радах, занимался дипломатической перепиской и возглавлял партию сторонников союза с Портой. Популярность Юрия Хмельницкого тоже способствовала повышению авторитета Дорошенко. И Тукальский, и Хмельницкий были сторонниками автономной Украины, убежденными противниками Польши.

Украинское население встретило Маховского с мрачной решимостью. Первым на его пути было местечко Ставище (под Белой Церковью) – наполовину сожженное. Несмотря на это, его жители заявили, что поляки им достаточно вреда сделали, а потому они не желают их возвращения – «что осталось от старых пожаров, то сами спалим и с женами, и детьми в это пламя бросимся»35.

Тогда Маховский ушел под Браилов и стал на брацлавской дороге – сочтя это более безопасным в условиях, когда все взбунтовавшиеся местечки заперлись, а орда приближалась. Как писал польский современник В. Коховский, казаки Дорошенко ненавидели всех поляков, но Маховского особенно – за смерть Выговского. Казаков быстро собралось двадцать тысяч, и они соединились с тридцатью тысячами татар. Дорошенко по-прежнему не открывал своих истинных намерений и заявлял, что не является другом орде, и если поляки победят, то он к ним присоединится.