Держи меня крепче - Рида Сукре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, он не поверил, и у него хватило такта промолчать, он просто снисходительно пожал плечами, мол, меня это не касается. Как же мне с ним просто. Были бы все люди на планете такими понимающими, как мой любимый брат.
— А ты почему? — спросила я его в ответку.
— Не спится, — тут же нашёлся он, произнеся это как само собой разумеющееся.
— Ясно.
Он заварил себе чай, дяде — кофе, интересный факт, но я, Егор и папа предпочитаем кофе чай, а вот дядя Макс и оба его чада, Соня и Стас, предпочитают чаю кофе, но Сеня, в отличие ото всех нас, больше всего любит какао, может пить чашку за чашку, не боясь лопнуть.
Максим сделал глоток, Егорка пристроился на стульчик напротив меня и стал сверлить глазами, в которых играли озорные искорки:
— Ну, систер, что нового?
— Всё новое, — вымолвила я, не соврав.
— Да? — поднял брови и вместе с этим жестом чашку брат, в призыве чокнуться. — Выпьем за это?
— Конечно, — я подняла чашку следом и, наконец-то, пригубила напиток, половина которого уже была разлита на столе, но хозяюшка-брат протёр стол.
Впрочем, после моего глотка, остатки чая также оказалась на столе, так как я тут же выплюнула то, что только что чуть не отправила в свой желудок. Похоже, вместо того, чтобы подсахарить чай, я его посолила. К тому же он горячий, я ошпарила язык. Фу, двойная гадость.
— Тьфу, тьфу, — стала отплёвываться я «отравой», а брат к тому моменту уже вскочил на ноги, вовремя спасшись от водопада, то есть чаепада, а вот дядя подобной реакцией похвастаться не мог, так что оказался под обстрелом и отхватил прицельный плевок прямо в лицо, но я этого не заметила.
Я вообще ненаблюдательная. И несообразительная. Нужно было хватать ноги в руки и прыгать в окно, которое кто-то добрый забыл закрыть, но я же была с головой поглощена тем, что корчила рожи, морщила лоб и вообще вытащила язык наружу, пытаясь очистить его от странного неприятного привкуса, а также остудить, не замечая, что дядя мой плевок воспринял близко к сердцу и сейчас в его голове зрел план мести, а именно: он, не найдя под рукой ничего более подходящего (не кофе же, в самом деле, себя лишать), опустошил на мою макушку сахарницу, которая была наполнена неким шутником солью. Теперь я была вся покрыта солью, которая своими наждачными крупинками затесалась в моих волосах, залезла под одежду, бинты, а также свою очередную порцию «белой смерти» получил мой язык, который ещё от первой-то не оправился. Ощущения не из приятных. И это сделал дядя, разумный взрослый человек, отец троих детей?
Егор, еле сдерживая смех, стоял в сторонке, а дядя с довольным видом и чувством выполненного долга покинул помещение, отправившись досматривать сны, при этом его лицо озарила широкая ухмылка.
— Доброе утро, дети, — помахал он нам на прощание.
Даже ответить нечего.
Брат, переборов себя, проводил меня к раковине, чтобы я промыла язык, по пути смахнув с меня крупицы соли прямо на пол к конфетам и печенюшкам. При этом он молчал, будто боясь, что если раскроет рот, то смешинки так и посыплются из него, засыпав меня с ног до головы.
— Давай… давай я тебе новый чай сделаю, — предложил он спустя некоторое время.
Я была не против.
— А почему ты не спрашиваешь, чем меня предыдущий чай не устроил?
— Ты же не умеешь чай заваривать, — напомнил братец.
— Точно, — и как я могла об этом забыть?
— А ещё я отличаю солонку от сахарницы, — не преминул хохотнуть Егор.
— И это точно. Я совсем ни на что не годная, да?..
Произнесено это было жалобно и с некоторой мольбой в голосе, будто он может меня излечить от недуга, смотреть в глаза ему не хотелось, поэтому отвернулась и отошла к окну, чтобы вдохнуть свежий воздух.
— Ты что? Крыша поехала? — мгновенно развернул меня к себе брат и заставил заглянуть в глаза.
— Не знаю. Возможно, у меня её уже давно нет.
— Эй, что за чушь? Я вижу — ты чем-то расстроена. Расскажи, — требовательно предложил он.
Так только он умеет. Вроде бы попросил, но в то же время, не рассказать невозможно. Но тогда, когда я не видела его, мне и правда хотелось рассказать, поделиться несчастьями, теперь же желание пропало. Или просто уступило место стыду?
— Я не расстроена. Просто в сказках — ложь, а в жизни всё совсем иначе.
— Знаю, — пожал он плечами. — Так задумано. Сказки для того, чтобы мы не унывали и верили в лучшее, и ты правильно делаешь, что любишь сказки! Но не нужно путать мир выдумок и действительности. Реальность порою жестока.
— Жестока…
— Кто тебя обидел?
— Нет, — я отрицательно покачала головой и отвела глаза, зная, что если он захочет, он легко прочтёт в них правду, лучше сконцентрироваться на том, что меня ведь никто не обижал на самом деле, кроме меня самой. — Никто не обижал.
— Ты себя видела в зеркало?
— Конечно, — фыркнула я.
— Окей, тогда откуда это? — он снова ткнул в мои повязки.
— Споткнулась, упала, очнулась — гипс, — глупо хихикнула я.
— Fuck off, — мрачно возвестил Егор. — Значит, я просто дурак, раз весь день тебя разыскивал и пол ночи. Клинический идиот, который распереживался, как чувствительный старый пень. Поднял на уши весь город в поисках тебя!
— Ты искал меня? — моему удивлению не было предела. Я думала, меня только Леська потеряла. Оказывается, и он тоже. Хотя ведь тогда, когда я пришла, Соня сказала, что они меня ищут всей семьёй. Я дурашка.
— Искал.
— А почему не позвонил? Я бы перезвонила, если знала, что ты меня потерял.
— А тебе кроме меня никто не звонил? — намекнул братик.
— Леся. Почти пятьдесят пропущенных. Вы меня вместе искали? — умилилась я.
Егор скривил лицо:
— Ага. Ведьма на телефоне была.
— А где она? Где её вещи?
— Уехала. Не знаю. Не спрашивал. Слушай, не делай так больше, — начал свою проникновенную речь брат. — Хорошо, что мелкая отзвонилась, как нашла тебя, — Соня нашла меня? А я думала, что это я её нашла. — Если не хочешь рассказывать, где была — не надо. Не это важно. Для меня значительнее то, что ты жива. Не совсем здорова и покалечена, но жива. Я за тебя всегда переживаю, поверь. Это не пустые слова. Впредь будь осторожнее.
Он чмокнул меня в лоб и прижал к себе, как я и мечтала. За этим нас и застал
