Фарландер - Кол Бьюкенен

— Здесь само небо отравлено. Это из-за угля. В сухую погоду над городом обычно висит вонючий дым. Его называют здесь Бааловым Туманом в память о древнем царе, страдавшем от вздутия живота. Говорят, со временем к этому привыкаешь.

В последнем Нико сильно сомневался. Он покорно тащился за стариком по улицам чужого, странного и удивительного города, стараясь не обращать внимания на усиливающееся болезненное ощущение пустоты в желудке — завтрак они пропустили.

Наконец они остановились у постоялого двора, хостальо, приземистого здания из старого серого кирпича, с грязными, закопченными окнами и шелушащейся краской на сгнивших рамах. Футах в тридцати над землей красовалась огромная вывеска с изображением кровати и смелой надписью на торге — «Хостальо эль Парадизио».

— Подойдет, — решил Эш. — Других в этом квартале не найти.

Оставляя за собой мокрый след, они подошли к стойке и записались под вымышленными именами. Читавший газету служитель бросил на гостей равнодушный взгляд и снова погрузился в чтение.

— Свободные комнаты на четвертом этаже. Поищите там. После девяти — никаких посетителей. Пищу в комнате не готовить. Огня не разводить, даже свечи не зажигать. И, — он поднял наконец голову, — мусор в окно не выбрасывать. В полу есть помойная дыра. Заведение у нас приличное, и непорядка мы не допускаем, понятно?

— Приличное заведение достойно соответствующего уважения, — сказал Эш и сжал кулак. На раскрытую замусоленную страницу упала грязная, серая капля. Служитель торопливо захлопнул журнал и, шумно фыркнув, объявил сделку завершенной. Эш и Нико направились к лестнице. Служитель проводил их косым взглядом.

Чтобы найти свободную комнату, требовалось отыскать дверь с торчащим из замочной скважины ключом. Таковая, как им и было сказано, обнаружилась на четвертом этаже. Однако предпринятая Нико попытка повернуть ключ успехом не увенчалась.

— Отойди, — сказал Эш.

Замочная скважина находилась не в самой двери, а в закрепленной на раме крепкой металлической коробке. Прежде чем браться за ключ, Эш опустил монету — целый серебряный марвел, поскольку мелкие монеты просто проваливались и выскакивали внизу — в узкую щель на этой коробке.

Судя по звуку, марвел укатился куда-то вниз по некоему канальцу внутри самой стены. В коробке что-то щелкнуло, ключ повернулся, Эш вынул его и толкнул дверь.

Комната — применить это слово к данному помещению можно было только с изрядной долей иронии — представляла собой крохотную каморку с двумя откидными полками, одна над другой. Обе находились в сложенном состоянии. Эш снова бросил монетку в щель соответствующей коробочки, опустил полку, устало сел, держа на коленях свой кожаный дорожный мешок, и тяжело, по-стариковски, вздохнул.

Закрыв дверь, Нико прошел к единственному окну и поставил на пол мешок. В комнате пахло мадией, потом и сыростью. Судя по всему, ее давно не проветривали. Он попытался открыть ставни, но они не поддавались.

— Возьми. — Эш хмуро протянул ему четвертак. Отыскав взглядом уже знакомую коробку, прикрепленную в данном случае к оконной раме, Нико бросил в щель очередную монетку и, дождавшись щелчка, потянул ставни. Увы, вид не порадовал — грязная, закопченная, со следами птичьего помета кирпичная стена здания на противоположной стороне улицы, до которой было не больше семи футов.

Раскрытые окна напротив предлагали ограниченный набор картинок: спины сидящих на стульях людей, бледные лица, неясные мелькающие фигуры... Воздух с улицы принес не свежесть, а вонь и звуки города. Нико перегнулся через подоконник — кучки мусора, лужи. Он повернул голову влево, но увидел лишь такие же улочки, уходящие к заливу и Первой бухте.

Пока Эш раскладывал вещи, Нико еще раз прошел взглядом по окнам напротив. В одном сидевший на стуле старик строил что-то из спичек.

Нико отвернулся. В чахлом дневном свете убожество комнаты проступало с еще большей очевидностью.

— Когда мы встретимся с Барахой и Алеасом?

— Завтра. — Рядом с умывальником Эш аккуратно положил завернутые в тряпицу кору для чистки зубов и мыло. — Но сначала встретимся с нашим агентом — надо убедиться, что они добрались благополучно.

— Можно и сейчас сходить.

— Нет. Подождем, пока стемнеет.

«Чудно», — подумал Нико. Перспектива провести в этой каморке полдня, маяться, не зная, чем себя занять, совсем не радовала.

— Вы ведь уже бывали в Косе. Могли бы показать мне город.

— Вот. — Эш протянул ему одну из миниатюрных книжиц, которые носил в дорожном мешке. — Не знаешь, куда время девать, — почитай. А я пока вздремну.

Нико посмотрел на книжку, но брать не стал. Наверное, стихи. Эш постоянно читал эту чушь.

— Честно говоря, я уж лучше буду ногти себе вырывать.

Эш лишь поднял бровь и положил книгу на кровать. За время путешествия он несколько раз предлагал ученику почитать и каждый раз, когда Нико отказывался, реагировал на это с неизменным равнодушием. Сейчас, однако, последовало продолжение.

— А ведь ты, парень, читать-то не умеешь?

Нико отвел глаза.

— Конечно, умею. Просто не хочу.

— Нет. Может быть, отдельные слова, но не по-настоящему.

Нико схватил книжку:

— Хотите, чтобы я почитал? Ладно... вот здесь... — Он прищурился, рассматривая слова на корешке. — «Зов... Херона...» — Он открыл первую страницу. — «Со...брание раз...мыш...лений от...» — Набранные изящным черным шрифтом, слова начали разъезжаться, кружиться, расплываться. Как всегда. Нико моргнул. Бесполезно. — Он раздраженно захлопнул книжку и бросил на кровать. — Я уже пробовал. Ничего не получается. Эти слова... они то сливаются, то прыгают. Вот когда артисты что-то разыгрывают, там все понятно, а в книгах...

— Понимаю, — кивнул Эш. — У меня такая же проблема.

— Но ты же все время читаешь!

— Да, теперь читаю. Но в детстве у меня были большие трудности с книгами. Я боялся книг, боялся слов. Такое бывает. Просто некоторые с этим рождаются. Но это не значит, что мы не должны читать. Да, трудно. Надо практиковаться. Не спешить. Иди сюда. Садись. Я тебе покажу.

Нико предпочел бы сбежать, смыться, но за спиной было окно и ничего больше. Эш открыл книжку и, заметив, что ученик прилип к подоконнику, покачал головой.

— Поверь мне. Уметь читать — ради этого стоит постараться.

— Но у тебя одни только стихи. Скучно.

— Чепуха. Поэзия — это то, чем мы живем, чем дышим. — Старик перевернул страницу, прошел глазами по строчкам, послюнявил палец и пролистал дальше. — Вот, послушай. Так пишут стихи на хоншю. Автора зовут Иссеа, и он говорит об одиночестве в ночи.