Астрид - хозяйка Рождества - Анна Лерн

— Вы не поверите, — Эрлинг засмеялся. — Мы с его светлостью тоже!

Моника немного расслабилась, поняв, что никто не собирается подшучивать или насмехаться над ней, и вскоре, уже не смущаясь, беседовала с герцогом и маркизом.

Эрлинг пообещал, что привезет ей из дома секретер, и в следующую поездку в город купит необходимые для счетовода вещи.

— Стол можно поставить у камина, — предложила Сесиль. — Здесь есть окно и Монике будет не только светло, но и тепло.

С этим я была абсолютно согласна и вспомнила, что в моей «комнате с хламом» есть шикарное кресло. Его кожаная обивка потерлась местами, а местами полопалась, но если отдать кресло на перетяжку, оно еще долго послужит в магазине. Вещь действительно казалась удобной и красивой, и было бы жаль, если она закончит свое существование среди ненужного хлама.

Полдня мы провели в магазине, и за это время Моника успела переписать весь товар, все швейные принадлежности и все ткани в свою записную книгу, несколько раз повторив, что ей нужна настоящая расчетная книга, а не этот блокнот. Нам оставалось лишь в очередной раз удивляться ее сноровке и хватке. Если бы виконтесса жила в том времени, из которого меня так безжалостно выдернули сюда, ее бы точно ждало большое будущее.

К часу дня пришли София и Айдж. Женщина приготовила обед и принесла две полные корзины вкуснейшей домашней еды, среди которой были бутерброды с сельдью, лапскаус*, лефсе** с сыром и булочки с корицей. Айдж вызвался сторожить магазин и сказал, что вместе с ним будет выходить и его племянник — парню нужны деньги на свадьбу, и он не прочь заработать. Все складывалось как нельзя лучше, и хотя бы за эту сторону своей жизни я могла не переживать. Мне очень хотелось рассказать Эрлингу о подвале, нотариусе и плане отца, но я решила не спешить — время еще было.

В субботу после завтрака герцог заехал за мной на своем экипаже, и мы отправились к его тетушке, которая по его словам с нетерпением ждала встречи. Со мной поехала Сесиль, потому что правила приличия не позволяли мне путешествовать наедине с Эрлингом.

— Лукас тоже будет присутствовать на обеде, — сказал герцог, будто бы просто озвучивая сей факт, но мне было понятно, что сказано это было специально для баронессы. — Тетушка просто обожает маркиза и всегда готова слушать его байки, рассказывать которые он настоящий мастер.

Лицо Сесиль моментально стало довольным и она, как могла, скрывала улыбку, отворачиваясь к окну, а я от души радовалась и мечтала о еще одном союзе. Моя подруга заслуживала счастья, как никто другой.

А непогода становилась все сильнее, к стеклу прилипали летящие со всех сторон крупные снежинки. В их безумном танце мерещились диковинные фигуры и прозрачные силуэты, рассыпавшиеся в снежную пыль, стоило подъехать ближе. Ветер становился все неистовее, и его резкие порывы клонили верхушки высоких сосен, сметая с них пушистые шапки. Рождество приближалось вместе с вьюгами и снегопадами, превращая Дорвегию в ледяное королевство с нежно-зелеными отблесками Северного сияния…

Имение герцога было просто великолепно. Оно гордо возвышалось на пустынном холме, окруженное заснеженными садами и ландшафтным парком, и я восхищенно охнула, увидев в окно его величественные стены.

— О да… — с улыбкой протянул герцог, наблюдая за моей реакцией. — Имение на всех производит такое впечатление. Его строили мои предки, обладавшие воистину королевским размахом.

— Но вы ведь принадлежите к королевской семье, — мне очень хотелось оказаться поскорее внутри, чтобы увидеть своими глазами герцогские апартаменты.

— Да, но порой бывает неуютно в этих больших залах и спальнях с такими высокими потолками, что там можно соорудить еще один этаж, — задумчиво произнес Эрлинг. — В поместье есть даже церковь, ваше сиятельство, и когда-то здесь был настоящий замок, но каждый хозяин что-то пристраивал, переделывал, и теперь дом до безобразия огромен.

Мы въехали в тисовую аллею, и через некоторое время я увидела невероятный в своей архитектурной красоте вход, который охраняли мощные зубчатые башни и горгульи с приподнятыми крыльями. Стены дома были украшены фресками, и по ним плелись стебли каких-то вьющихся растений, скорее всего, роз. Похоже, летом здесь было очень красиво…

Экипаж остановился и дверца тут же распахнулась, впуская внутрь холодный ветер и одинокие снежинки. Высокий слуга в красной ливрее учтиво поклонился, но Эрлинг поблагодарил его и сказал:

— Я сам помогу дамам.

Он спрыгнул на землю и помог выйти сначала Сесиль, а потом подхватил меня и на секунду прижал к себе.

— Вы сегодня удивительно хороши, графиня.

— Благодарю вас, — я весело посмотрела на него. — Вы ждали всю дорогу, чтобы мне это сказать?

— Я готов говорить вам это каждую минуту, моя Рождественская звезда… — шепнул он и поставил меня на землю.

Это было очень приятно, и я почувствовала, как от удовольствия вспыхнули щеки.

Мы поднялись по широким, чисто выметенным ступеням и перед нами распахнули большущую двойную дверь, украшенную резьбой и бронзовыми головами грозных львов.

В холле было очень тепло, и свет многочисленных свечей освещал каждый уголок огромного помещения, по всей длине которого расположились витражные окна. На каменных полах лежали ковры, под стенами стояли антикварные сундуки и минимум мебели, потому что она только терялась бы среди всего остального великолепия — оружия и щитов в неглубоких нишах, бархатных портьер с парчовыми вставками, белоснежного камина и двух лестниц, по бокам которых стояли напольные вазы с желтыми розами.

Слуги помогли нам снять верхнюю одежду, и я заметила, что Сесиль немного неловко, хотя я чувствовала то же самое. Роскошь этого места практически наваливалась со всех сторон.

— Ах, наконец-то! Я уже начала переживать, ведь на улице разыгралась непогода! Дорогой, я вся извелась в ожидании вашего прибытия!

— Тетушка! — герцог улыбнулся куда-то в сторону, и я медленно повернула голову, внезапно начав волноваться. — Мы прекрасно добрались, и уверяю вас, мои дамы даже не успели замерзнуть.

— Замерзнуть! — фыркнула женщина, направляясь к нам. — В наших экипажах всегда стоят жаровни с углем и есть теплые пледы, Эрлинг!

Тетушка моего жениха оказалась живой и подвижной, несмотря на возраст. Она была маленького росточка, приятной полноты и ее тугие щечки просто сияли румянцем. Седые, аккуратно уложенные волосы на затылке прикрывал кружевной чепец, а в ушах переливались капли рубинов. Глаза женщины не потеряли свой цвет, и проницательность, но когда чистый голубой взгляд остановился на мне, я немного растерялась.

— Астрид, — сделала она вывод, и пока я пыталась понять по ее голосу рада она или недовольна, тетушка Аида вдруг прижала меня к