Дитя заката - Вирджиния Эндрюс

– У нее была замечательная подготовка, – ответила я.

Я заметила, как изменилось лицо Джимми, оно стало пунцовым от злобы, его раздражала всякая фраза, касающаяся Осборнов.

– Мама, нельзя судить о ней как о породистой лошади. Да, она выросла в приличной семье, но поверь, она не была счастлива, – быстро проговорила я, пока Джимми не стал высказывать свое мнение.

– Да, да, дитя мое, я знаю, знаю. Я просто рада видеть ребенка, который так замечательно умеет держаться. Да, – она схватилась рукой за сердце, – это напомнило мне о Клэр, у меня есть новости от нее. Она по-прежнему живет с тем водителем грузовика. Сейчас он, вероятно, где-нибудь в Северной Каролине, она последний раз звонила оттуда, когда просила денег. Живут они в грузовике и путешествуют по всей стране. Как она связалась с этими людьми? Боже! Чем же я так согрешила, что теперь так наказана! Почему мое дитя так низко пало?

– Дело вовсе не в том, что ты сделала, а в том, чего не сделала.

– Пожалуйста, Дон, не надо заводить свою песню о воспитании Клэр, особенно теперь, когда мы празднуем возвращение потерянной сестры Джимми.

Она обернулась к Джимми, чтобы пролить на него очарование своей улыбки.

Мы собрались уходить и поблагодарили мать и Бронсона за необычайно теплый прием; мать выразила сожаление, что мы так рано уходим, но мы объяснили это тем, что детям нужно было еще делать уроки.

Мне показалось, что Ферн не выполнила домашнее задание до конца. Оказалось, что я ошибалась. Она вообще не делала домашней работы, и не только в этот вечер. Я выяснила это на следующее утро, когда мистер Йанмен позвонил мне, чтобы доложить о том, как она себя проявила за неделю пребывания в школе побережья Катлеров.

– У всех учителей одинаковые жалобы на нее. Она действительно невыносима. Иногда выполняет домашнюю работу, и довольно хорошо, но потом не делает ее вообще, и каждый раз находит этому какие-нибудь объяснения. За эту неделю она уже дважды провинилась, и эти провинности были столь серьезны, что учителя отправляли ее ко мне. Проблемы, связанные с ней, оказались гораздо большими, чем я предполагал, миссис Лонгчэмп. Нежность, любовь, забота – это еще не все, что ей сейчас нужно, еще нужна крепкая дисциплина.

– Спасибо, мистер Йанмен, что позвонили мне, я немедленно приму меры и поговорю с мужем.

Я сразу же пошла к Джимми и все ему рассказала. Его глаза потемнели, и он покачал головой.

– Думаю, мистер Йанмен прав, Джимми. Нам надо быть строже с ней.

– Мне казалось, что у нее все в порядке в школе.

– Это она нам так говорила, – подчеркнула я. – Но это неправда.

– Хорошо. Я поговорю с ней.

В этот же вечер мы с Джимми решили побеседовать с Ферн в ее комнате. Для начала мы установили новые для нее правила.

– Теперь после школы ты должна сразу же приходить домой и делать домашнее задание, прежде чем займешься чем-либо другим, – сказал Джимми. – Когда ты закончишь, покажешь тетради Дон, чтобы она проверила, как ты выполнила уроки. Если ты их сделаешь хорошо, можешь заняться в отеле чем угодно. Но если мы узнаем, что твои учителя недовольны тобой, твоей ноги в отеле вообще больше не будет. Мы тебя запрем в комнате. Мы знаем, что ты пережила трудные времена, Ферн. Но ты должна трудиться и хорошо себя вести. Если мы не будем уверены, что у тебя это получается, значит, мы плохие воспитатели и у нас нет права оставлять тебя здесь. Ты поняла?

Все время, пока он говорил, Ферн сидела потупив глаза. Она молча кивнула, даже не взглянув на нас.

Я смотрела на Джимми и знала, как ему больно говорить все это.

– Ладно, – заключил Джимми, – попробуем начать все сначала и посмотрим, получится ли это.

Ферн ничего не ответила, но когда мы покидали ее комнату, она наконец подняла голову и посмотрела мне вслед. Ее лицо исказилось от гнева, глаза сузились в черные щелочки, губы растянулись так, что в свете лампы ее зубы сверкнули как оскал. От ее ненависти во мне застыла кровь. Я знала, что она обвинила меня в том, что я настраиваю Джимми против нее. Но сейчас я была убеждена более, чем когда-либо, что мы должны быть с ней строже, пока не стало слишком поздно.

И Ферн резко изменила свое поведение. На протяжении нескольких недель она все делала именно так, как мы хотели: хорошо вела себя на занятиях, отлично делала уроки, прекрасно занималась в школе. Я ожидала от нее открытой ненависти с того момента, как стала проверять домашнее задание, но она была само смирение. Вместо того чтобы бежать в отель, развлекаться со старшими ребятами, она теперь взялась помогать миссис Бостон по дому, занималась уроками с Кристи. Перемена была настолько резкой, что мистер Йанмен позвонил мне, чтобы выразить свое удивление и благодарность.

Обрадованная такой переменой, я немедленно сообщила об этом Джимми, который за обедом сказал ей, что мы рады таким переменам, и похвалил ее.

– Спасибо, видимо, я все это время просто была не в себе, – проговорила Ферн.

Нас с Джимми вполне удовлетворило такое объяснение. После обеда она обратилась ко мне с просьбой.

– Меня пригласили на танцы, можно ли надеть те украшения и одежду, которые ты приобрела для банкета?

Я была сильно удивлена.

– Танцы? В школе?

– Да, только не в моей, в школе для подростков.

– Кто тебя туда пригласил? – спросила я.

– Ну, один мальчик.

У нее было умоляющее выражение лица, она ближе пододвинулась к Джимми.

– Можно мне туда пойти? Можно?

– Ну, не знаю, – сказал Джимми, – все-таки школа для подростков.

– Кто этот мальчик? – поинтересовалась я. – Будут ли там еще девочки из твоего класса?

– Не знаю, все они ведут себя как дети.

– Не рано ли?

– Но я уже почти в шестом классе.

– Сколько лет этому мальчику? Он в седьмом или в восьмом классе? – продолжала я.

– Он в одиннадцатом.

– В одиннадцатом классе? Он же настолько старше тебя!

– Какое это имеет значение? Это же всего-навсего танцы!

– Почему он пригласил тебя? – спрашивала я.

– Я так и знала! Я знала, что ты так скажешь! – она начала кричать.

– Подожди, Ферн! – воскликнул Джимми.

– Она же ненавидит меня, ненавидит с того момента, когда я появилась здесь! Она так и хочет наговорить обо мне гадости!

– Ферн, замолчи! – приказал Джимми.

Она пристально поглядела на него, по лицу ее катились слезы.

Даже Кристи прониклась сочувствием.

– Дон права, – сказал Джимми. – Мальчики в одиннадцатом классе обычно не очень интересуются девочками твоего возраста. Ты, конечно, быстро развиваешься, но все-таки следует еще подрасти.

– А вы, вероятно, не ждали, пока вырастете.

– У нас все было не так просто, это нехорошо, Ферн, что ты используешь против нас то, что мы сами по чистоте душевной тебе рассказали, тем более если сама не имеешь к этой истории ни малейшего отношения, – тихо возразила я.