Дитя заката - Вирджиния Эндрюс

– Но случай всегда выбирает кого-нибудь особенного, – заявил он. – До свидания, малышка. Я буду скучать без вас.

Он уже садился в лимузин.

– Папа! – всхлипнула я.

– Извините, что наделал столько переполоха, – улыбнулся он из лимузина, все такой же веселый и сильный.

Они уехали, а мы с Джимми еще долго стояли на ступеньках, глядя им вслед. Слезы стояли в глазах Джимми, ветерок шевелил его волосы. Дни становились все более серыми, а воздух все холоднее.

– Мне нужно идти к рабочим, – вздохнул Джимми.

Он был совершенно прав, только работа освобождала от тяжелых мыслей.

Я отправилась в свой кабинет и занялась делами, стараясь не думать ни о чем другом. Внезапно зазвонил телефон. Я была сильно удивлена – оказалось, это Лесли Осборн.

– Вы извините, что я беспокою вас, мне не хотелось бы, чтобы Клейтон знал, что я звоню. Он будет в ярости. Скажите, пожалуйста, как она?

– В отеле она чувствует себя очень свободно, надеюсь, что и в школе у нее все в порядке, хотя с ее учителями я еще не разговаривала.

– Это замечательно, – сказала Лесли, – в прежней школе она занималась отвратительно, я никогда не рассказывала Клейтону всего.

– Директор информирован о том, что ей нужна поддержка.

– Извините, но я не могу поверить в то, что она рассказала вам о Клейтоне. Он не тот человек, он неспособен на такое.

– Миссис Осборн, я должна вам сообщить, что есть некоторые проблемы с Ферн. У нее какая-то психологическая неустойчивость.

– Она всегда была трудным ребенком, даже в первом классе у нее были неприятности. Я не знаю, что и сказать.

– Надеюсь, она изменится к лучшему.

– Мы никоим образом не старались навредить ей, мы давали ей все, в чем она нуждалась.

– Может быть, это и навредило. Вероятно, вы ее просто испортили, да и разве можно давать девочке в таком возрасте такие большие карманные деньги.

– Карманные деньги? У нее никогда не было карманных денег, Клейтон возражал против этого. Деньги ей выдавались в том случае, если ей требовалось что-нибудь приобрести.

Не давали деньги? Но как же у нее оказалась такая сумма? В ее чемоданчике лежало несколько сотен долларов.

На другом конце провода послышался тихий плач.

– Что случилось?

– Это мои деньги. Она взяла их без моего ведома, я не могла понять, куда они могли исчезнуть. Должна вам сказать, что это не первый случай, однажды она взяла их у своего друга, который у нас ночевал. Я никак не могла понять, зачем ей такие суммы, ведь у нее все было. Скажите, она больше не делает таких вещей? Ведь так?

– Нет, – солгала я.

– Хорошо, надеюсь, она исправится. Прошу вас, если у вас есть сердце, выполните одну маленькую услугу.

– Да.

– Если вас это не затруднит, скажите ей, что я все еще очень сильно ее люблю.

– Да, конечно, я выполню вашу просьбу.

– Если у меня будет возможность, я позвоню вам еще, можно?

– Да.

– Спасибо.

Она повесила трубку.

Я встретила Джимми, спускающегося по лестнице в прачечную, и рассказала ему о нашем с Лесли разговоре. Он ответил теми же словами, что и директор школы:

– Это, возможно, происходило с ней оттого, что она пыталась таким образом привлечь внимание и выразить протест против всеобщего непонимания.

– Но, Джимми, почему она продолжает делать то теперь, почему она продолжает красть?

– Разве она продолжает? Разве? Я все еще думаю, что деньги случайно куда-то положили; в любом случае, если даже продолжает, то теперь это просто вошло у нее в привычку, а если это и так, то такого больше не повторится. Кроме того, – он покраснел от злости, – я не поверю ни одному слову этой женщины, как она могла не замечать проделок своего мужа? В следующий раз, если она позвонит, не разговаривай с ней. Она или слепа, или слишком занята собой.

– Джимми, теперь ты становишься слепым, и ничто не заставит тебя прозреть.

СМЕНА МАСОК

Мать, как и обещала, дала обед в честь Ферн, скорее его можно было назвать банкетом. Почему-то она решила пригласить всех десятилетних девочек города. Они сидели за длинным столом и беседовали.

Мать была, как всегда, очень элегантна и красива. Бронсон тоже смотрелся весьма изысканно. Вокруг стола суетились официанты, подливая вина или другие напитки и сменяя блюда.

Мать решила в этот раз порадовать и меня: она не пригласила, кроме детей, никого, кто был бы чужим на нашем семейном торжестве. Присутствовали также Бэтти Энн и Филип. Ферн восседала во главе стола, так как именно она была виновницей нашего торжества.

– Она так прелестна сегодня! – восхищался Джимми.

Перед приемом Джимми поехал с ней в один из самых солидных супермаркетов, где Ферн выбрала очень дорогое вельветовое платье синего цвета. Она требовала, чтобы я покупала ей вещи, какие носят ее новые школьные подружки. Это навело меня на мысль о том, что девочка снова общается с детьми гораздо старше себя, но я не придала этому значения. Мы подобрали туфли к платью и отправились в отдел драгоценностей, где она выбрала золотое колье и серьги, пришлось купить их ей. Но я тут же пожалела об этом. Она так радостно приняла этот подарок, что мне подумалось, не совершаю ли я ту же ошибку, что Лесли и Клейтон Осборн, не пытаюсь ли купить ее любовь и расположение. Затем Ферн отправилась в салон красоты в отеле, там ей сделали великолепную прическу; этим занималась сама заведующая.

Девочка вернулась в комнату в новой одежде, с новой прической, в золотом ожерелье и с легким макияжем. Джимми был шокирован, настолько взрослой она смотрелась.

– Это и есть моя маленькая сестра? – воскликнул он, обнимая Ферн.

Ее темные глаза засветились, она самодовольно улыбалась, словно она сражалась со мной за отнюдь не платоническую любовь Джимми и победила в этой войне.

– Спасибо, Джимми.

Она поцеловала его.

– Дорогая, это заслуга Дон, благодари ее. Она повернулась ко мне и поблагодарила. Возможно, что та любовь и забота, которой мы ее окружили, сыграла свою роль. Джимми оказался прав, на банкете не было никого, кто бы был вежливее и приятней, чем Ферн. Она была достаточно осведомленной относительно того, как держать себя на приемах, ее не надо было ничему учить. На Бронсона произвело сильнейшее впечатление то, что Ферн стала его называть «сэр». Она очень мягко и довольно изысканными фразами отвечала на все вопросы матери и Бронсона, описывала места, где она побывала, спектакли, которые видела, картины, то есть очень грамотно вела светскую беседу. Джимми был в восторге от того, что девочка производила такое прекрасное впечатление.

– Она просто восхитительная молодая леди, – сказала мне мать, когда вечер уже заканчивался.