Девятый талисман - Лоуренс Уотт-Эванс

Фараш же отреагировал. Он уже не ухмылялся и выглядел встревоженным.

— Нет, Лорд, — покачала головой Вожак. — Это всего лишь просьба, не более.

— А! Я над этим подумаю. А теперь, если не ошибаюсь, ты упомянула еще о каких-то проблемах?

— Да, Лорд.

— Зови меня Артил.

— Да, Артил. Я решила, что лучше начать с наименее важного. Следующая волнующая нас проблема вот в чем. У нас есть достоверные сведения, что твои люди убили нескольких чародеев.

— Ну да, злых колдунов. Разве я обязан докладывать вам об этом? Если да, то быть по сему. Ставлю вас в известность: я действительно отправил солдат покончить с несколькими злыми колдунами.

— Могу я поинтересоваться, Лорд, сколько их было и в чем проявилось их злое колдовство?

Лорд-Чародей некоторое время молча взирал на нее.

— Может, вернемся к этому вопросу позже? — наконец проговорил он. — Я хочу услышать о третьей проблеме.

— Третья проблема связана со второй. Речь идет о Девятом талисмане. Ты отправил своих людей расспросить чародеев о Девятом талисмане. Я могу лишь предположить, что ты подозреваешь о существовании девятого Избранного. Нам о девятом ничего не известно, так что если ты что-то знаешь, то мы были бы тебе весьма признательны за подробности.

— Ты утверждаешь, что тебе ничего не известно?

— Я ничего не знаю. Если остальным что-то известно, значит они мне в этом солгали. Почему ты считаешь что девятый существует?

— Да вот почему, естественно! — Лорд-Чародей сунул руку за ворот балахона и вытащил на свет что-то маленькое и блестящее.

Вожак сделала шаг вперед.

— Монетка?

— Да, монетка. Монетка, которую один из моих коллег-чародеев, человек по имени Обжора, вручил мне через несколько месяцев после того, как я стал Лордом-Чародеем. Монетка, которую теперь я вынужден носить с собой постоянно, иначе я заболею. Серьезно заболею. Смертельно. Если, конечно, нахожусь в Барокане. Вне его пределов я вполне могу эту монетку снять. Но без нее я не могу вернуться в Барокан. И не могу отставить ее здесь, в Зимовье. — Артил сунул монетку обратно под балахон. — Обжора назвал это талисманом Долга, но не объяснил, для чего он. Я знаю, что талисман обладает могущественной магией, что им управляют очень сильные лерры, но даже шесть — нет уже семь — лет я могу использовать лишь малую толику этой силы, потому что я ее не понимаю. И потому что она связана с другим талисманом, и эта связь меня блокирует! Как такое возможно, скажи мне, Вождь Избранных?

— Понятия не имею, Лорд. Я же не чародей. — Мечу показалось, что Вожак при этом покосилась на Фараша, который явно чувствовал себя все менее уютно. Лорд-Чародей вроде ничего не заметил.

— Зато я чародей, и тоже ничего не понимаю. Никогда раньше не встречал подобного талисмана. Все Великие талисманы, талисманы, вручаемые Лорду-Чародею, по идее должны придавать силу. Могущество, чтобы править Бароканом, отыскивать и убивать преступников, управлять погодой, обеспечивать мир и довольствие, но этот талисман мне лишь мешает! Его создал Совет Бессмертных, и этим деянием они предали меня. Вот почему я считаю, что они ступили на путь зла, и приказал убить их за отказ объяснить мне, в чем дело. Они нарушили свои обязательства передо мной, вручив этот так называемый талисман Долга, и я отплатил им той же монетой.

— Похоже, обязательства перед Избранными они тоже нарушили, не проинформировав нас о существование девятого Избранного, — проговорила Вожак. При этом она совершенно определенно смотрела прямо на Фараша, а не на Лорда-Чародея, но Артил по-прежнему ничего не замечал.

— Если я тебе поверю, то, наверное, да, нарушили. Быть может, в этом случае вы мне простите, что я от них избавился.

— Те четверо, что ты приказал убить — это те самые, что сделали талисман Долга и его неизвестную пару?

— Четверо? — изумился Лорд-Чародей, и его мрачную физиономию вдруг осветила улыбка. — Четверо? Вам известно только о четверых?

— Четверых. Обжора, Синяя Дама, Коричневый Маг и Казрам с Болот. Да. А их что, больше?

— Вождь, в эти закатные времена новый Великий талисман может создать только весь Совет Бессмертных в полном составе. Четверым удалось ускользнуть от моих людей, двоих можно сбросить со счетов, а одиннадцать мертвы.

При этих словах глаза Меча расширились, а кровь застыла в жилах.

— Это… сильно. — Голос Вожака будто немного сел. Меч едва различал ее слова. Она снова глядела на Лорда-Чародея, забыв о коварном советнике.

— Я никогда не верил в полумеры, Зриша оро Саль тир Каральба, — четко проговорил Лорд-Чародей, выпрямившись на троне. — Я верю в предварительную подготовку. Я очень тщательно размышлял над всем этим годами, Зриша оро Саль.

— Не смей меня так называть! — крикнула Вожак.

— Разве это не твое истинное имя?

— Ты отлично знаешь, что да! Не смей!

Лорд-Чародей уже открыто ухмылялся.

— С самого первого дня, как стал Лордом-Чародеем, я опасался — нет, я ожидал! — что настанет час, когда Избранные, в свойственной им независимой манере, решат, что мои планы нарушают тот или иной закон. Я позволил себе надеяться, что вы окажетесь достаточно разумными, но никогда в это до конца не верил. Когда вы не стали возражать против дорог, я воспринял это с осторожным оптимизмом. Когда вы позволили мне построить Летний Дворец, я начал надеяться. Но когда вы потребовали этой аудиенции, я понял, что больше не могу рисковать. К тому же в любом случае рано или поздно вам пришлось бы исчезнуть. Барокан покончил со всем этим сложным укладом, магией, чародеями и Избранными. Пришла пора отлучить народ Барокана от зависимости — зависимости от капризов чародеев и лерров — и управлять этой страной при помощи здравого смысла и хорошей организации.

— Ты хочешь сказать, что собираешься ликвидировать Избранных, потому что намерен уничтожить магию?

— Совершенно верно.

Лорд-Чародей встал.

Это был явно сигнал. Гвардейцы за спиной Артила — точнее, каждый гвардеец, которого мог видеть Меч, — внезапно выхватили оружие и взяли на изготовку. Некоторые нацелили копья, другие достали клинки.

Фараш побелел. Он начал медленно пятиться по возвышению, и Меч потерял его из виду.

— Окно открывается или придется его выбить? — шепнул Меч.

— Скорее всего придется выбивать, — ответил Хват. — Но тут падать высоко, так что не спеши. К тому же она еще может выбраться оттуда, с ее-то волшебным даром.

— Артил, ты же Лорд-Чародей, — заговорила Вожак, и Меч поразился ее спокойствию. Ни малейших признаков слабости, мольбы или отчаяния. — Магия — это сама сущность твоей роли и твоей власти. Ты не можешь этого изменить.