Бюро-13 - Николас Поллотта

Тот, кто принадлежал к вампирской масти, выбрал стриптиз-бар и уходя не запер машину, — возвращаться, видимо, не собирается. Где-то по дороге он ухитрился сменить футбольную форму на цивильную одежду.

— То ли у них тут штаб-квартира, то ли перевалочная база, — предположил Рауль. Его внимание привлекла пышногрудая молодая особа с поразительными способностями по части преодоления притяжения земли. Я взглянул на часы: шесть часов до полуночи — и до равноденствия.

— Идем посмотрим.

Я припарковал «вишенку» возле мотеля и мысленно простился с ней: в таком месте неохраняемый «корвет» не простоит и десяти минут.

— Нам тоже не мешает переодеться, — напомнил, вылезая из машины, Рауль. — Он знает нас в лицо, не говоря уже о том, что слопал наши сердца. За последние восемнадцать часов я немного пришел в себя. Хочешь сотворю чудо?

— Милашка, я бы тебе такое чудо сотворила… — с наигранным задором посулил хриплый женский голос.

Мы обернулись: нас соблазняла явно вытравленная блондинка с Востока, сильно декольтированная, в «шикарном» палантине из фальшивой норки. Понизив голос, мы извинились за недоразумение и двинулись к мотелю.

— Лучше побереги силы! — шепнул я Раулю, украдкой кладя руку на один из «магнумов». — Попробуем обычные средства.

Окинув взглядом бурлящую вокруг человеческую похлебку, я наметил первую жертву — костлявого типа в кожаной куртке, с сигаретой в позолоченном мундштуке. По-моему, он перестарался по части косметики.

— Сколько хочешь за куртку?

Вопрос показался ему забавным.

— Только за куртку или за меня в куртке?

— Только за куртку.

— Двести баксов.

Я достал деньги.

— Вот сотня.

— Годится.

— Простите, мисс, — галантно обратился Рауль к зрелой матроне в обтрепанной маечке, мини-юбчонке и замызганных, некогда белых кроссовках. — Я бы приобрел вашу майку. Сколько вы за нее хотите?

Кроваво-алый рот выплюнул ароматическую жвачку. Бижутерия, которую на себя нацепила эта особа, весила не меньше самой хозяйки.

— Сорок долларов.

— Двадцать пять — и дело в шляпе.

— Бери, красавчик! — С этими словами почтенная задрыга стащила майку под отчаянный звон цепей и прочего. Под майкой — ничего. Да-а, ну и местечко — почище Гонконга!

— И еще десять — за крест.

Она опустила глаза на свои обнаженные груди.

— Вот за этот? Само собой!

Больше вроде бы ничего интересного, вот разве группа мотоциклистов в углу. Я направился туда. Далеко не каждый мотоциклист — дебил и убийца. Среди них встречаются вполне приличные ребята, получающие удовольствие просто от ветра в лицо: мирные, законопослушные граждане.

— Симпатичные краги, — начал я разговор. — Нам с приятелем нужно изменить наружность, и поскорее. Не продадите?

Они проявили интерес.

— Сколько дашь, мистер Тугая Мошна? — Наголо обритый здоровяк выхватил пружинный нож.

Его дружки заухмылялись и вытащили на свет более внушительный металлолом.

Оʼкей, не хотят по-хорошему — не надо. Я предъявил им «магнум».

— Даю пол-унции раскаленного свинца за штуку. Есть желающие?

Головы качнулись в стороны — нет; потом вниз — да; снова — нет. Я нетерпеливым жестом показал на выход — слишком сложный вопрос, этак они будут решать его целую неделю.

— Пошевеливайтесь!

И они двинулись в темную аллею. Через пять минут, когда после нескольких простеньких пассов Рауля рокеры уснули сном праведников, мы толкнули дверь стриптизбара — и сразу же нас как по голове шарахнуло: стены сплошь залеплены определенного свойства фотографиями; оглушительная музыка, смех, толкотня, разноцветные огни, дым, специфические запахи… нормальные человеческие чувства в такой атмосфере совершенно притупляются. Я убрал темные очки: здесь от них никакого толку.

Заведение стандартное, интерьер, обкатанный для мест такого рода. Маленькие столики вокруг относительно небольшой эстрады, где, не попадая в ритм рок-музыки, дергается парочка тощих полуодетых девиц; вместо задника — громадное зеркало — любуйтесь кто желает. Подвешенный к потолку облепленный осколками зеркала шар посылает во все стороны разноцветные зайчики в тщетной попытке расшевелить обалдевшую публику. Официантки, в одном прозрачном белье, снуют между столиками, высматривая подвыпившего одиночку: может, возжаждет их общества — из расчета пятьдесят баксов за порцию. Жалкое зрелище… Примерно в таком месте проходил мой последний мальчишник — прощание с холостяцкой жизнью. Здесь — «скука та же», то есть прямо-таки смертная: ни одной хорошенькой мордашки, и про каждую можно сказать: «Танцует как чурбан». А уж по числу болезнетворных микробов эта клоака наверняка не уступит заводику бактериологического оружия.

Я подсел к стойке бара, отодвинув свой табурет как можно дальше от других, а Рауль занял место за столиком. Пришлось заказать выпивку — иначе наши головы познакомились бы с увесистыми кулаками местных вышибал. Наблюдая за знакомым мертвецом на отдыхе, я понял — торопится: очевидно, не терпится доложить боссу о победе. И еще одно жуткое подозрение закралось мне в голову: не конец цепочки, а лишь очередная остановка в пути. Четвертьзащитник проголодался и намерен подкрепиться. Следующая моя мысль была совершенно непроизвольна:

— Джессика! Где ты?

В темном углу Дракула-младший с почти обаятельной улыбочкой вовсю улещал почти хорошенькую юную официантку в атласном, отделанном кружевом передничке, ее тоненькие ножки покачивались на неимоверных шпильках — больше на ней, кажется, ничего не было. Она все качала головой — нет, мол, не согласна. Он схватил ее за запястье; она заглянула ему в глаза, поколебалась и, как деревянная кукла, кивнула — да… Проклятие! Этот ублюдок жаждет крови! Проталкиваясь через толпу, он тащил девушку в заднюю комнату. Мы хотели последовать за ними, но они тотчас вышли — девушка надевала пальто. Рауль приблизился ко мне.

— Что будем делать?

Я глотнул из бежала и сразу выплюнул обратно. Черт, что за гнусное пойло! Вот моя мать готовила текилу — это да…

— Продолжать преследование. Вампир — только ниточка к главному преступнику.

К Раулю подошел какой-то грязный мужичонка в коже и сделал поразительное предложение. Хорта скорчил гримасу отвращения; претендент надулся и отошел. Просто он невежа: серьга в ухе (как у мага) вовсе не означает, что вы «голубой», — спросите у любого пирата.

— Когда мы помешаем ему убить девушку? — не отставал Рауль.

Я ждал этого вопроса и собрался с духом. До того как прозвучит «Заклинание Верховного мага», остается пять с половиной часов. И если Алхимику это удастся — человечество получит Бога. Настоящего, первостатейного, законченного Бога. У нас не такой уж богатый выбор средств…

— Мы ему не станем мешать, — честно ответил я, ощущая страшную, тупую усталость. — В сущности, чем скорее он ее убьет, тем лучше. Ее гибель — наш единственный шанс.

Никогда еще я не видел, чтобы наш чародей позволил себе такое выражение лица…

XI

…Впрочем, маги умеют владеть собой. Он тотчас опомнился, только процедил сквозь зубы:

— Что ты сказал?!

— Возможно, — холодно объяснил я, — это наша единственная надежда добраться до Алхимика. Пойми: мы имеем дело не с профессионалом, а с жалким недоумком. Он выиграл крупный приз, ему не терпится отпраздновать. А потом он сразу отправится к боссу с докладом.

Рауль стал заикаться:

— Эт-то аб-бсолютно н-неприемлемо.

— Друг, не вынуждай меня напоминать тебе, кто из нас старший по чину.

Он взорвался:

— Пошел ты… с твоим старшинством! Задача Бюро — защищать людей от подобных вещей, а не навешивать на уши лапшу и звонить к обеду!

Разговор принимал нежелательный оборот. Пришлось отойти в угол, выбрав такой, откуда можно вести наблюдение. Тут же подскочила официантка — мы услали ее, заказав еще выпивку.

Сквозь завешенное тонкой тканью окно мы отлично все видели: вампир вместе с девушкой пересек стоянку и вошел в один из двухкомнатных коттеджей. В нашем распоряжении считанные минуты, чтобы вмешаться… Но мы не вмешаемся…

— Пожалуйста, Эд! — взмолился маг.

Я вздохнул.

— Нет!

— Нужно же что-то делать!

— У тебя есть идея?

— Вполне определенная: хватаем этого подонка и выбиваем из него информацию. Лучше вытрясти душу из монстра (да что я говорю, какая у него душа!), чем позволить ему загубить невинную девушку!

— Неверно мыслишь! — Я старался не утратить хладнокровия. — Обо всем, что происходит с рабом, тотчас узнает хозяин. В данном случае — Алхимик.

Я повернул руку часами вверх.

— По-твоему, мы можем позволить себе роскошь пойти на риск?