Бюро-13 - Николас Поллотта

— Ни одной? В смысле — полный ноль?!

— Ну да, именно в этом смысле.

Черт! Ну, стало быть, и говорить не о чем.

— Оʼкей, будем действовать по старинке. Джесс, каждый час, когда минутная стрелка остановится на двенадцати, будешь вступать в телепатический контакт со мной или с Раулем.

— Лучше с тобой, — заметила она. — У нас более полное взаимопонимание.

Что правда, то правда.

— Эд, — обратился ко мне Хорта, — это может оказаться западней. Кем бы ни был Алхимик, он понимает, что Бюро жаждет его крови. Однажды он уже обвел нас вокруг пальца, приняв облик зверя.

Мда, и мне до сих пор разъедало душу сознание, что мы сами приволокли гнусного убийцу туда, куда он и стремился попасть. Ну так мы исправим ошибку!

— Не забудь, — настаивал Рауль, — он разделался с теми самыми монстрами, которые его призвали.

— Конечно! Это гнусный, коварный, аморальный тип; готов кому угодно всадить нож в спину; обожает подстраивать ловушки. Прекрасно! Вот и воспользуемся этими его милыми качествами. Рауль, ты готов подпалить фитиль?

— Более чем когда-либо.

— Возьмите нас! — попросил Джордж, кладя руку на соблазнительный изгиб Тининой талии.

— Извини, друг, ты классный стрелок, но в тылу врага способен наломать дров. А что касается Бланко, эта работенка не для новичка. Кроме того, русский акцент на Юге будет особенно заметен.

Ренолт принял отказ так спокойно, как только мог, а Тина растерялась:

— О, йес. Да, акцент. А какой фитиль нужно подпалить?

— На кухне объясню. — Минди взяла рыжеволосую подругу за руку. — Пошли, кофе приготовим.

Рауль и остальные проводили девушек зевками — весьма невежливо.

— Вы останетесь здесь, — обратился я к друзьям, — и будете продолжать работу. Может пригодиться любая мелочь, все, что вы сможете выяснить. И если это действительно не ошибка, а зацепка или западня, — будьте готовы к телепортации и борьбе без правил.

— Будет сделано.

— Да, сэр…

— Конечно, дорогой!

— В добрый час, шеф!

Вернувшись в спальню, я быстро принял душ, побрился, надел черные носки, черные брюки, голубую рубашку, черные туфли, темно-синий джемпер, черный галстук и спортивную куртку из твида. Посмотрелся в зеркало: плохо замаскированный полицейский офицер. Именно такого эффекта я и добивался.

Джессика открыла арсенал, и я выбрал все необходимое. В критических, особо рискованных ситуациях агенты Бюро имеют право быть вооруженными до зубов, разъезжать на танке, возить с собой базуку. Но в каком-нибудь захолустном городке, как этот Хантсвилл, подобная экзотика только привлекает ненужное внимание и пугает лошадей.

Надев двойную кобуру, я проверил магазины обоих «Магнумов-357» и позаботился о запасных скорозарядных обоймах, начинив один исключительно осиновыми пулями. Взял универсальный армейский нож, специальные темные очки, вечную расческу, электромагнитный сканер, платок-огнетушитель, удостоверение ФБР, бумажник, ключи, тысячу баксов наличными на подкуп, визу, карманный кассетник, мини-камеру, четыре авторучки Бюро, пачку сигарет и перстень с печаткой. К бою готов!

— Ненавижу, когда ты подпаливаешь фитиль, — передала мне без слов Джесс.

— Дорогая, я должен взять реванш.

— Будь предельно осторожен. Таннер с Хото опасны сами по себе. Если Алхимик их воскресил, эта четверка способна стать достойным противником Бюро.

— Четверка? — Я не сразу понял. — Ах да, Книга древних ацтеков. Но без исполнителя она не опасна.

— Как докритическая масса плутония.

Мы поцеловались.

— Трусишка!

— Нет, просто любящая жена!

Это мы сказали уже вслух.

Рауль ждал меня в библиотеке — в кроссовках, хлопчатобумажных брюках и красной фланелевой рубашке. Как это он еще не в соломенной шляпе и не жует травинку. Руки сильно загорелые, шея красная, грудь белая… Южанин с большой буквы. Молодец маг! На нас наверняка не обратят внимания.

Я посмотрел на него сквозь темные очки: чуть ли не каждый квадратный дюйм его тела светился зеленым.

— На тебе есть хоть что-нибудь магическое?

— Носки, трусы и улыбка.

— А куда ты спрятал жезл?

— В носки и трусы.

Ну да, разумеется. Какой же я болван! Джордж снял с ломившегося от книг стеллажа увесистый том с большой буквой «А» — наш путевой журнал — и разложил на столе орехового дерева. Рауль перелистывал книгу с фотографиями. Маг должен знать, куда телепортироваться, вот мы и покупали иллюстрированные путеводители всех крупных городов Северной Америки и некоторых — мира. Это буквально спасло нам жизнь, когда мы, например, решали загадку Семи Дверей.

— Ближайший город — Бирмингем, — объявил маг. — Около ста миль. Нет, погоди! Вот стадион в Хантсвилле.

Я взял у Тины чашку с гремучей смесью, в несколько глотков опорожнил ее и почувствовал, как у меня глаза полезли из орбит, а по всему телу пробежала судорога. Ничего тут нет магического — просто кофеин в таком количестве способен прожечь дырку даже в асбесте. Я отдышался и поблагодарил.

— Ну вот. Возьмем такси или купим автомобиль — что быстрее. Поехали!

Минди подала нам увесистый пакет с сандвичами. Я еще раз поцеловал Джесс. Потом все расступились, и Рауль стал энергично жестикулировать. Вспышка — и вот мы стоим под фонарем на углу улицы; рядом на кронштейне почтовый ящик, а напротив — магазин «Диксиленд». Утренняя заря только-только успела позолотить кромку неба над стадионом в Хантсвилле.

Щедро расплатившись с таксистом, мы с Раулем вошли в вестибюль больницы «Леди Милосердие», где боролся со смертью единственный уцелевший свидетель автокатастрофы. Благодаря фэбээровским значкам и угрюмой серьезности лиц мы легко преодолели медицинский кордон — сестра в приемной, врач в палате для критических больных. Очевидно, здесь считали, что водитель Сэм Мак-Гинти не дотянет до полудня.

Размахивая значком и всячески пуская пыль в глаза, я выторговал десять минут наедине с пациентом — он был без сознания. Сестра требовала объяснений: зачем это полиции понадобилось лицезреть умирающего? Рауль ответил: необходимо измерить длину его ног. Девушка смутилась и перестала загораживать нам вход в палату.

Больных оказалось шестеро, все в критическом состоянии. Аура у них человеческая. Наш парень занимал койку у окна. Табличка на стене заполнена сугубо медицинской терминологией, но мы с Раулем разобрались, что к чему. Мак-Гинти не повезло: обе ноги в гипсе; руки привязаны к распоркам и подняты чуть ли не к потолку; забинтован с головы до ног — похлеще самого Билли-Боба Джонса; к голове подведен шланг от кислородной подушки, а к шее и запястьям — от капельницы. Бедняга опутан проводами почище дешевого радиоприемника. На ближайшей тумбочке слегка попискивает монитор — бегут почти ровные линии: сердце, пульс.

Дверь не запиралась, пришлось вставить ножку стула, чтобы нам не помешали. Рауль тем временем задернул занавеску и извлек жезл. Когда я приблизился, он уже вовсю купал умирающего в волнах мягкого белого света. Признаки жизни на мониторе стали заметнее. Наконец Мак-Гинти вздрогнул, судорожно глотнул воздух, простонал и открыл глаза.

— Что происхо… — прохрипел он, когда мы отсоединили кислородную подушку.

Рауль склонился над кроватью; лицо его оказалось на уровне лица Сэма — единственного свидетеля.

— Все в порядке, Сэм. Ты в больнице и чувствуешь себя много лучше. Ты выкарабкаешься.

Мак-Гинти минуту переваривал новость и наконец выдавил из себя:

— Кто… вы… такие?

Я показал значок и увидел в его глазах привычную смесь тревоги и уважения — так на нас обычно реагировали южане.

— Я… арестован?

— Нет еще, — прорычал я своим обычным голосом «крутого парня». — Тебе это не грозит, если, конечно, не станешь увиливать от сотрудничества с нами в столь важном деле.

— Что… мне нужно делать?

— Сэм, можешь ты рассказать нам о том, как все случилось? — Рауль убрал удостоверение в карман, но так, чтобы был виден уголок, — этот психологический прием помогал нам сохранять превосходство над допрашиваемыми.

— Вы… об этой аварии?

— Да, о ней.

Сэм Мак-Гинти лихорадочно соображал.

— Почему же?.. А, вспомнил: вонючка… то есть скунс… Да, точно, скунс выбежал на дорогу. Я вывернул руль, чтобы его не раздавить, и врезался в дерево, — вдохновенно врал наш водитель. — Дальше не помню…

— Ты хороший игрок в покер, — почти ласково произнес Рауль. — Но перед визитом сюда мы заглянули в участок и видели интересные снимки. Автобус аккуратно разрезан пополам, как будто по нему прошлись круглой пилой.

Наш собеседник и глазом не моргнул.