Меч и роза - Марша Кэнхем

Он не ответил: напряжение сковало все его мышцы и нервы.

– Алекс... мы ведь вернемся в Ахнакарри, правда? Там нам ничто не угрожает?

Страх в голосе Кэтрин помог Алексу совладать со своими опасениями.

– Конечно, в Ахнакарри мы будем в безопасности, иначе и быть не может. Лохабер веками был неприступным и до сих пор остается таковым.

Кэтрин отчетливо вспомнились мили извилистых, бесконечных лесных дорог, среди которых терялась единственная, ведущая к замку Ахнакарри, глухие безлюдные леса, прочные ворота замка, стофутовые стены и окутанные туманом парапеты. Углубиться в леса и горы Лохабера не отважился даже Кромвель. А у Камберленда вдвое меньше солдат и вчетверо меньше оружия, чем у Кромвеля.

– Алекс!..

В ответ его губы коснулись виска Кэтрин.

– Но я... словом, я давно поняла, что не смогу оставаться в лагере, когда моя тайна станет известна всем... Я права? – Быстро взглянув в лицо мужу и убедившись, что никакие уговоры не помогут переубедить его, она смирилась с неизбежным. – Я хотела бы отправиться в Ахнакарри и подождать тебя там. Мы уже говорили об этом с Дейрдре и Алуином, и они оба согласились.

– Алуин знает?

– Он догадался сам. И с тех пор постоянно грозил рассказать тебе все, если я так и не решусь. Но теперь ты все знаешь, и я прошу... нет умоляю отпустить меня в Ахнакарри.

Целую минуту в комнате было тихо, Алекс слышал только ровный стук собственного сердца. Кэтрин сжалась, готовясь к неизбежному спору: безопаснее было бы в Англии, во Франции, в Италии, в какой-нибудь австралийской колонии...

– Да, в нынешних обстоятельствах тебе лучше будет пожить в Ахнакарри.

– Мора позаботится обо мне! – выпалила Кэтрин свой первый довод, не вдумавшись в слова Алекса. – И Джинни, и Роуз, и Дейрдре обещала мне... – Она умолкла, коротко вздохнула и подняла голову с плеча мужа. – Что ты сказал?

– Я согласился. Камберленд преследует нас по пятам, ни принц и ни Лохиэл не смогут пожертвовать людьми, чтобы они сопровождали тебя в Англию. Блокаду прорывает один корабль из двадцати, поэтому о том, чтобы отправить тебя в Европу, не может быть и речи. Пока я не могу найти для тебя более безопасного места, чем Ахнакарри.

– Правда? – радостно ахнула Кэтрин и обняла его за шею. – Ты и вправду так считаешь?

– Да, – он нежно улыбнулся, – вправду. Дело в том, что принц наконец-то понял, что необходимо выкурить правительственные гарнизоны из Форт-Огастеса и Форт-Уильяма. Эту задачу он велел как можно скорее выполнить Лохиэлу и Кеппоху, и, откровенно говоря... – его улыбка стала задумчивой, – я уже ломал голову, не зная, как уговорить тебя остаться в замке, когда мы будем проходить через Лохабер.

– Чтобы потом забыть заехать за мной, когда вы будете возвращаться в Инвернесс?

– У меня мелькала такая мысль.

– Вот как? – Кэтрин нахмурилась, выпрямилась и развернулась на коленях Алекса, чтобы посмотреть ему в лицо. – А как же твое обещание больше никогда не расставаться со мной?

Алекс провел ладонями по ее обнаженным ногам, до самых бедер, едва прикрытых кружевным подолом кофточки.

– Ты хочешь, чтобы наш сын появился на свет в чистом поле, в палатке, в какой-нибудь деревенской хижине?

– Эти коварные замыслы появились у тебя еще до того, как ты узнал, что я жду ребенка, – напомнила Кэтрин и придвинулась ближе, так что ее лицо оказалось на одном уровне с лицом Алекса.

– Да. Но теперь я все знаю, – нахмурился Алекс, – и считаю, что ты должна пробыть здесь следующую неделю, пока мы не возьмем штурмом Форт-Огастес. После этого дорога на Ахнакарри будет открыта, я вернусь за тобой и отвезу в замок со всеми почестями, полагающимися принцессе.

– Неделю? – шепотом переспросила она. – Когда ты уезжаешь?

Алекс помедлил.

– Завтра.

– Завтра! Когда же ты собирался сказать мне об этом?

– Я сам только что все узнал. Споры до сих пор не утихли: вожди кланов считают, что не стоит уходить отсюда до прибытия лорда Джорджа, но... – Он развел руками, на его лбу появились морщины недовольства. – Принц принял командование и заверил всех, что он вполне способен защитить сам себя.

– Но ведь Инвернесс совсем близко, а там полно солдат... – начала Кэтрин.

– Которые даже не подозревают, что принц здесь, – перебил Алекс. – И что он один. Впрочем, не совсем один. Когда мы уйдем, воины Ардшиэла займут наше место вокруг дома, а Магилливри не даст скучать солдатам в Инвернессе.

Беспокоиться совершенно не о чем... иначе разве я оставил бы тебя здесь?

– На целую неделю, – капризно напомнила Кэтрин.

– Леди Энн будет только рада компании. Или ты готова променять все это, – он обвел взглядом уютную спальню, – на шаткие палатки и скрипучие складные койки?

– Разве я когда-нибудь жаловалась?

– Вслух нет. Ты держалась стойко... а меня терзали угрызения совести.

– И поделом тебе, – мстительно заявила Кэтрин. Она провела ладонью по его плечу и коснулась серебряной броши с топазом, которой Алекс застегивал на плече шотландку. – Целая неделя! – снова повторила она и наклонила голову так, что коснулась лбом его подбородка.

– Как ты думаешь, ты выдержишь без меня так долго? – с ласковой насмешкой спросил он.

Кэтрин расстегнула брошь, и шерстяная ткань сползла с плеча Алекса.

Посмотрев ему в глаза, она лукаво улыбнулась:

– Ручаюсь, я буду спать крепко, как дитя. Для разнообразия будет даже приятно не просыпаться ни разу за ночь.

Алекс не сопротивлялся, почувствовав, что Кэтрин расстегивает его ремень и просовывает ладонь под складки килта, но и не пытался помочь ей.

– Так я тебе мешаю? – уточнил он, касаясь большими пальцами ее атласной кожи.

– Иногда по нескольку раз за ночь, – подтвердила она, расстегивая пуговицы и распутывая тесемки. – Но я уже привыкла просыпаться всякий раз, когда почувствую руку там, где ей не полагается быть.

– Чью руку – твою или мою?

Глаза Кэтрин блеснули. Она приподнялась, нависая над вздыбленным горячим копьем, а потом медленно опустилась на него, наклонившись так, чтобы проникновение получилось глубоким. При этом она с удовольствием заметила, что Алекс растерянно моргнул. По его телу прошла дрожь, он почувствовал, что внутри она горячая, как расплавленное серебро, и гладкая, как атлас.

– Мадам, ваша изобретательность не перестает изумлять меня, – признался он, сверкнув зубами в усмешке откровенного удовольствия.

– Моя изобретательность? Позвольте напомнить, сэр, что это вы нашли новое применение ваннам, выдержанному бренди и балконным перилам.

Признав ее правоту улыбкой, он подхватил снизу ее грудь и, не трудясь снимать прозрачную кофточку, прильнул к одному, а потом и ко второму соску, лаская их сквозь шелк, пока они не превратились в твердые бусинки, дерзко приподнимающие ткань.