Меч и роза - Марша Кэнхем

– Надеюсь, вы ничего не станете предпринимать, не посоветовавшись с нами, – напомнил Алекс. – К лорду Лаудауну на подмогу недавно подоспели отряды Маклеодов и Грантов, а у них полно осведомителей среди нас.

– Маклеоды! – Леди Энн презрительно сплюнула. – До сих пор не могу поверить, что мой муж водил дружбу с этим трусливым предателем Маклеодом! А еще мне не верится, что Энгус решится поднять меч на красавчика принца Чарли. Поэтому будет справедливо, если мы поселим в Моу-Холле славных и честных якобитов. Надеюсь, вы оба присоединитесь к нам вместе с женами? Лишать настоящую леди мягкой постели и горячей ванны – преступление, того и гляди, она станет похожей на меня.

– Бывают беды и пострашнее, – возразил Алекс, и Энн Моу покраснела и смущенно засмеялась. Алекс заметил, что она бросила быстрый взгляд на Джона Магилливри, и задумался, ограничивается ли эта пара составлением карт.

Внезапно заторопившись, леди Энн без всякой помощи взлетела в седло.

– В таком случае желаем вам доброго пути, ветра в спину и удачи на горных перевалах!

– И вам доброго пути. – Алекс посторонился, пропуская отряд. Он смотрел, как всадники обогнули повозки и неторопливой рысью двинулись к заснеженной расселине между двумя неприступными горами. Не прошло и нескольких минут, как пестрые килты скрылись в снежной дымке. Алекс знал, что всадники пригнулись к гривам лошадей, спасаясь от пронизывающего ветра, а улыбки на их лицах сменились решительными гримасами.

Окинув взглядом крохотную, защищенную горами со всех сторон долину, где армия расположилась на ночлег, Алекс удовлетворенно кивнул: большинство палаток уже было собрано, повозки с провизией вереницей катились к перевалу. Палатка принца, над которой возвышался красно-белый шелковый стяг, еще стояла на месте, но конь и стражники регента уже исчезли – значит, принц покинул лагерь одним из первых.

Крошечная движущаяся точка на противоположном склоне долины привлекла внимание Алекса; он прищурился от слепящей глаза белизны. Точка оказалась единственной повозкой, которую сопровождали четверо всадников – один впереди, трое позади. Бородатый шотландец правил битюгом, который тащил повозку, рядом с возницей сидел единственный пассажир, закутанный в клетчатую ткань.

Как только повозка выехала из тени, которую отбрасывала горная вершина, и очутилась на свету, пассажир, видно, почувствовав, что за ним наблюдают, сбросил с головы клетчатую ткань. Увидев непокорную копну ярко-рыжих волос, Алекс нахмурился.

– Чтоб мне провалиться!.. Только этого нам не хватало!

Александер, Алуин Маккейл и Струан Максорли преградили путь грохочущей повозке, едва она скатилась по склону долины. Лицо Лорен Камерон было обветренным, розовым от холода. Заметив троих друзей, застывших в зловещем молчании, она робко потупила взгляд.

Так и не дождавшись приветствий, она неловко поерзала на жестком деревянном сиденье и подняла густые ресницы.

– Вы что, не хотите даже поздороваться со мной? Четыре дня и ночи я провела в дороге, чтобы догнать вас, у меня во рту не было ни крошки с тех пор, как я покинула Эдинбург!

Алекс стоял скрестив руки на груди, расставив ноги. Его смоляные волосы трепал ветер. Он выглядел легендарным воином.

– Прежде всего надо выяснить, почему ты отважилась на такой подвиг, – бесстрастно произнес он. – Зачем ты покинула Эдинбург?

От резкого тона Алекса Лорен растерянно заморгала, на ее щеках проступили два красных пятна. Алуин Маккейл держался столь же неприветливо, и она в последней надежде повернулась к Струану Максорли:

– Я совершила ошибку и сама признаюсь в этом, Струан. Я думала... думала, что могу вернуться домой и убедиться, что там ничего не изменилось... но я ошиблась. Люди стали слишком черствыми и жестокими. Они смеялись над моей одеждой, речью... смеялись надо мной. Да, в городе хватало работы для девушек, приехавших в город на заработки. И жилье было, особенно в тавернах, полных солдат, которые охотно покровительствуют девушке – одну ночь или две, пока она им не надоест. Но я не шлюха, Струан. Да, я умею наслаждаться жизнью и брать от нее все, что она может предложить, но я не распутница. – Она умолкла и прикусила пухлую губу. – Я ни в чем не виню тебя, Струан. Я поступила некрасиво, сбежав под покровом ночи, отвернувшись от своих друзей, родных, клана. – Она вскинула голову, сверкающая слеза медленно скатилась по ее щеке и упала на стиснутые ладони. – Но теперь я сожалею об этом и хочу вернуться домой.

– Ты приехала одна? – спросил Алуин, уже узнав в спутниках Лорен солдат из отряда, оставленного на подступах к долине.

– Да, одна. Я мчалась во весь дух. Видишь? – И она показала Алуину свои красные, потрескавшиеся от мороза руки. – Мне удалось раздобыть только эту жалкую клячу и повозку, но никто не согласился отвезти меня в горы. Впрочем, какая теперь разница? Хорошо, что я догнала вас. Остальное уже не важно.

Хрупкая покрасневшая ладошка скользнула по щеке, размазывая слезы и грязь. Алекс и Алуин переглянулись, но Максорли смотрел на Лорен не отрываясь.

– Если вы не согласитесь простить меня, я все пойму, – шепотом продолжала Лорен. – Честное слово, пойму. Но... если бы, если бы только... – Она устремила взгляд огромных сияющих янтарных глаз на Максорли. – Я согласна работать за двоих. Я буду готовить еду, стирать, выполнять самую черную работу не жалуясь. Клянусь, вы не услышите от меня ни слова жалобы! Клянусь душой моей несчастной покойной матери!

Максорли подошел к повозке.

– Поговори с Лохиэлом. Ему решать, останешься ты с нами или уедешь.

– Ладно, Струан, так я и сделаю.

Он прищурил ореховые глаза.

– Было бы лучше, если бы кто-нибудь согласился замолвить за тебя словечко, поручиться за тебя и проследить за тобой.

– Ты... предлагаешь мне покровительство, Струан?

– Мне не нужна ни кухарка, ни прачка, – без обиняков объяснил он. Лорен побледнела и сникла под его взглядом, а он криво усмехнулся: – Если я и приму тебя, то только как жену.

– Твою... жену? – ахнула Лорен.

– Да, как жену, но тебе придется вести себя, как подобает жене, иначе ты узнаешь, что рука у меня тяжелая. Ты ни в чем не будешь нуждаться, желудок у тебя будет полон, ноги – теплы, но я убью любого мужчину, который посмеет посягнуть на собственность Максорли.

– Этого я не заслуживаю, Струан, – пробормотала Лорен, застигнутая врасплох его предложением.

– Да, не заслуживаешь, – хмыкнул он. – Но выбора у тебя нет. Соглашайся или уезжай. Второй раз я не позволю одурачить меня.

Искоса взглянув на лица Алекса и Алуина, Лорен торопливо кивнула:

– Струан, я с радостью принимаю твое великодушное предложение. Более того, я обещаю: ты о нем не пожалеешь. Тебе никогда не придется даже повышать на меня голос. Никогда!