Когда звезды чернеют - Пола Маклейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Общественное место, — ключевой ход с его стороны, предназначенный завоевать доверие. Хорошо придумано: там много туристов, не местных. Вряд ли пару заметит кто-то знакомый, а даже если и так, они просто разговаривают в тени, сидя за летним столиком в приятный день в самом конце лета. Достаточно безопасное место, чтобы пойти одной.
— Ага. — Она кивает. — Наверное, это было глупо.
— Ничуть. Он вполне мог оказаться просто художником.
— Но не оказался.
— Тогда ты этого не знала.
Кэмерон поднимает взгляд. Я вижу на ее лице глубокие тени от перенесенных испытаний. Ее тело болезненно тонкое.
— Он выглядел нормально.
— О чем вы в тот день говорили? — спрашивает Уилл. — Ты помнишь?
— Он хотел посмотреть мое портфолио, но у меня его не было. Я ужасно смутилась, что не подумала об этом заранее.
— И тогда ты попросила Грея сделать серию снимков в роще? Ты хотела вернуться с чем-то профессионально выглядящим?
Она кивает.
— Когда мы снова встретились, я показала ему фотографии. Он сказал, они хорошие, но не совсем то, что его интересует. Он собирался делать наброски и хотел модель, которая будет выглядеть естественно. Наверное, на тех снимках было слишком много макияжа или как-то так.
— А что было дальше? — мягко подбадривает Уилл.
— Он сказал, что подумает и свяжется со мной, но, если все получится, у него много связей в мире искусства, и моды тоже. Думаю, на это я и купилась. — Взгляд уходит в сторону под тяжестью стыда.
— Ты купилась, потому что он манипулировал тобой, — говорю я, желая снять с нее часть ноши. Ее непосильного бремени. — Он втянул тебя, застал врасплох. Ты не сделала ничего неправильного.
— Мне надо было рассказать маме или Грею. Кому-нибудь.
— Тебе просто хотелось чего-то для себя. Неудивительно, учитывая, какая напряженная обстановка была у тебя дома.
— Наверное. — В ее голосе не слышно убежденности.
— Когда что-то для нас действительно важно, мы часто не говорим об этом никому, потому что не можем. Твои поступки были вполне естественными. И, знаешь, тебе только пятнадцать.
Она молчит, я удерживаю ее взгляд своим. Пытаюсь сказать ей без слов. «Ты сражалась за себя. И поэтому ты сейчас здесь».
* * *
В следующие часы и дни мы узнаем больше. Как в первых числах сентября Кэмерон стала приходить в мастерскую Калеба, позировать для него раз или два в неделю, после школы. Он не предлагал ей позировать обнаженной и не делал ничего, способного встревожить ее. Всякий раз он вел себя почти безразлично, и это, как ни странно, увеличивало его власть над ней. Другими словами, все его силки срабатывали.
Возможно, ситуация стала стремительно обостряться из-за других событий, тех, которые никто не мог предсказать. Кэмерон съездила в клинику и столкнулась со своей скрытой травмой. Она сняла трубку телефона и услышала от ассистентки Троя о ее беременности. Бомба, взорвавшаяся в семье. Трудно сказать, что могло случиться без этих факторов, но вскоре Кэмерон ускользнула из дома, чтобы встретиться с Калебом. Возможно, она все больше и больше стала полагаться на него, веря, что сможет воплотить свою мечту и стать моделью, если будет достаточно серьезно трудиться, или же ее отчаяние дошло до точки, когда она просто не могла рассуждать здраво. В любом случае Кэмерон понятия не имела, с чем на самом деле столкнулась, пока не стало поздно. Пока она не пошла ночью на встречу с ним — и не вернулась.
— А почему именно той ночью? — спрашиваю я.
— Он сказал, к нему заехал друг-художник из Лос-Анджелеса, с которым мне стоит встретиться. Что он будет в городе всего несколько часов.
— Поэтому ты дождалась, когда твоя мама пойдет спать, и отключила сигнализацию. Ты уже такое делала?
— Пару раз. Я думала, все будет отлично. Я ему верила. Но когда я села к нему в машину, где он меня ждал, что-то изменилось.
— Он выглядел возбужденным? Не в себе?
— Ага. Он нервничал и разговаривал сам с собой. Типа шептал. Было правда стремно.
— Ты попросила его отвезти тебя домой?
— Я не знала, что делать. Потом мы остановились на светофоре на въезде в город, и он повернул в другую сторону. Он поехал не в мастерскую. Не было никакого друга.
— И что было дальше? — спрашиваю я так мягко, как только могу.
— Я попыталась выбраться из машины. Я собиралась выскочить. Я жутко перепугалась. — Кэмерон натягивает повыше одеяло, стискивает руки, покрытые мурашками. — Он нажал на тормоз и заорал на меня. Потом начал душить меня и бить головой о стекло. Наверное, я отключилась.
— И тогда он отвез тебя в хижину?
— Нет, сначала в какое-то другое место. Маленькая темная комнатка, там пахло плесенью. Он связал мне руки. Я думала, он собирается убить меня прямо там, но он не стал. — Она отворачивается к окну, все тело сжато, как кулак. — Он говорил, что любит меня.
Долгая, напряженная тишина. Мы приносим ей воды. Я прошу одну из медсестер принести еще одно одеяло, с подогревом, и замечаю, что мои руки тоже замерзли. У меня болит в груди.
— Сколько времени ты там пробыла? — спрашиваю я, думая, почему не услышала ее в тот день, когда впервые набрела на хижину помо, почему она не услышала меня.
— Может, неделю… Он давал мне какие-то таблетки, чтобы я спала.
Я искоса смотрю на Уилла, наши взгляды встречаются. Криминалисты нашли следы крови в кладовке арт-центра, но образцов не хватило для сопоставления и определения группы. Они собрали и много других неидентифицированных следов — осколки ногтей, различные волокна. Некоторые образцы волос предположительно подходят Кэмерон, но остальные — нет.
— Не видела ли ты каких-то признаков, что он держал в этой комнате или в хижине еще кого-то, до тебя? — спрашивает Уилл.
— Не знаю. Наверное, нет.
— Видела ли ты когда-нибудь у него других моделей? — продолжает он. — Мы нашли много фотографий других девушек. Одна из них — Шеннан Руссо, ее убили в начале лета, но остальных мы пока не смогли опознать. Похоже, он давно занимался этим делом.
По выражению лица Кэмерон я вижу, она понимает, о чем мы говорим. Ей повезло остаться в живых.
— Как тебе удалось сбежать? — спрашиваю я.
Она медленно, тяжело моргает.
— Я пробыла в хижине долго, в основном одна. Он возвращался через каждые два-три дня, покормить меня и… — Кэмерон сглатывает остаток фразы, не в силах не
