Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского - Александр Летуновский

— Образа наши пошли из Византии, по ним и учиться надо. Как, Андрейка, нравится тебе византийское письмо? — поинтересовался игумен.

— Нравится, отче. — Немного помолчав, ученик робко добавил: — Только лики на них не похожи на наши, и краски какие-то тёмные. Радости и светлости в них мало.

Сергий посмотрел на Фёдора, улыбнулся.

— Так мы, отче, с отроком о том не единожды толковали, — как бы оправдываясь, заметил Фёдор.

— Скажи, а какую икону ты более всего желал бы писать?

Некоторое время Андрей сидел в задумчивости, затем, почесав затылок, посмотрел на своего учителя. Фёдор кивнул ему:

— Ну, сказывай, сказывай.

— Святую Троицу, — робко ответил Андрей.

— Пошто так?

— Так ведь обитель наша наречена во имя Пресвятой Троицы, и мы все ученики её.

— Похвально, сын мой, стремление твоё. А решил ты, как изобразишь столь сложный образ?

— Пока нет, отче, — робко ответил Андрей, — о том я в молитвах своих прошу Пресвятую Троицу.

— Ему ещё надо научиться твёрдо держать кисть в руке, узнать весь секрет красок. Тому я теперь и учу его, — поддержал отрока Фёдор. — А важнее того надлежит постичь мудрость Священного Писания.

Сергий погладил Андрея по белокурой головке:

— Тебе, Андрей, предстоит познать, что из всех христианских догматов догмат о Пресвятой Троице, будучи важнейшим, есть вместе с тем и самый трудный для его усвоения ограниченной человеческой мыслью. Догмат Святой Троицы заключает в себе две основные истины. Первая — Бог есть един по Существу, но Троичен в Лицах, или иными словами: Бог — Триединый, Триипостасный, Троица Единосущная. Вторая истина — Ипостаси имеют личные, или ипостасные свойства: Отец не рожден. Сын рожден от Отца. Дух Святой исходит от Отца. Мы поклоняемся Пресвятой Троице единым нераздельным поклонением. Сие понятно тебе?

— Отче, прости меня, пока не все слова мне понятны, — виноватым голосом произнёс Андрей. Увидев, что игумен улыбнулся, поспешно добавил: — но я обязательно всё выучу, приложу все силы, чтобы постигнуть Священное Писание.

— Верю, верю, у тебя всё впереди. С Божией помощью, прилежанием и трудом ты всё одолеешь. А пока я дам тебе небольшое пояснение.

— Внимаю, отче, всем сердцем.

Переглянувшись с Фёдором, Сергий продолжал:

— Троица — это единство божества в трех лицах — Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого. В Троице все равны, едины и неразделимы. Троица показывает нам, как должно строиться общество людей. Образ Пресвятой Троицы дан нам, дабы воззрением на него побеждался страх ненавистной розни мира сего. Это призыв к любви и свету, и на том к объединению всех людей русских, призыв к прекращению междоусобиц и объединению княжеств в единую державу. Единение народа русского спасёт от братоубийственных войн и защитит от врагов иноземных. Дерзай, сын мой, да хранит тебя Господь для дел будущих во славу земли Русской.

Сергий осенил Андрея крестным знамением.

— Отрок весьма смышлёный и способный. Коль усердия не потеряет, славные иконы писать будет, — похвалил Фёдор ученика.

— Господи, помоги ему. — Сергий перекрестился.

— Присядь, отче, — предложил Фёдор и придвинул табуретку.

— Благодарствую, сын мой.

Фёдор сел рядом. Андрей продолжил рисовать.

— Хочу я, сын мой, говорить с тобой.

— Всем сердцем внимаю тебе, отче, — с лёгким поклоном ответил Фёдор.

— Уж почитай два десятка лет минуло с тех пор, как твой отец и мой брат Стефан привёл тебя, несмышлёного отрока, в нашу обитель. Все эти годы ты был одним из самых усердных моих учеников. Вижу я твоё искреннее старание в службе Господу Богу нашему. С большой ревностью ты подвизаешься в посте и молитве, в трудах и терпении. Тебе уж за тридцать годов минуло, и ты удостоен священного сана. Хотел бы я зреть в тебе своего преемника и завещать тебе настоятельство в обители сей, когда придёт на то время. Что скажешь ты?

Фёдор знал, что ответить, но медлил произнести слова, которые болью отзовутся в душе наставника. Некоторое время он молча сидел, опустив взор, наконец решился:

— Отче, ты за отца мне телесного и духовного, много лет ты меня учил и воспитывал, заронил в меня и укрепил веру во Всевышнего Господа Бога нашего. Благодарен я тебе за такое великодушие ко мне и за честь, какую ты мне оказываешь. — Фёдор поклонился Сергию. — Прости меня, отче, но иные желания рождаются в душе моей. Жажду я самостоятельности, хочу сам начинать и совершать дела Божии. Возымел я, отче, желание основать свой монастырь и просить у тебя на то благословения.

Лицо Сергия стало печальным. Не хотел он отпускать от себя своего лучшего и любимого ученика, на которого возлагал большие надежды, но ещё менее хотел противиться его стремлениям. Немного помолчав и справившись со своим огорчением, Сергий ответил:

— Ну что ж на Москве, в Старом Симонове, строится церковь Успения Божией Матери. Святитель Алексий вознамерился основать там монастырь и испрашивал у меня совета в назначении настоятеля в обители той. Коль ты так желаешь самостоятельности, буду я просить владыку о тебе.

Если бы Сергий и Фёдор в этот момент взглянули на Андрея, они увидели бы, сколько тоски и печали отразилось на его детском лице из-за боязни потерять учителя и потому расстаться со своей мечтой стать иконописцем. Но взрослые не заметили этого, душа каждого из них была заполнена своими нелёгкими переживаниями.

Фёдор встал, низко поклонился и, не скрывая радости, молвил:

— Благодарю тебя, отче, за столь высокое доверие.

— Хорошо, сын мой, с Божией помощью сбудутся твои желания. Ты доволен?

— Доволен, отче, однако, тяжко мне, что я должен буду покинуть тебя, — в голосе Фёдора смешались радость и печаль.

— Не мучайся, сын мой, — успокаивал его Сергий, — начинай сам совершать дела Божии. Я верю в тебя, и останешься ты предметом постоянных тревог и молитв моих. — Сергий встал, и Фёдор вслед за ним. — Благословляю тебя на дела твои трудные. Всегда моли Господа Бога о спасении Руси нашей от врагов внутренних и внешних, скрытых и явных. Веруй и молись, сын мой, да спасёт и сохранит тебя Господь. — Сергий благословил племянника.

Фёдор низко поклонился:

— Благодарю тебя, отче.

Затем подошёл к Андрею, положил ему руку на плечо. Андрей с тревогой смотрел то на Фёдора, то на игумена.

— Отче, а что с Андрейкой будет? — спросил Фёдор с беспокойством. — У отрока великие способности, ему же только двенадцать годов, а вон как пишет, учителя хорошего ему надо, прекрасным иконописцем станет.

— О нём не беспокойся, это наш сын, и мы о нём позаботимся. С тобой трудится Феофан, вот он и продолжит обучение отрока, — ответил Сергий, затем обратился к Андрею: — Будешь учиться у Феофана?