Сталь и пепел. На острие меча - Вадим Львов

Тогда, именно тогда Стрелец понял, что, несмотря на свои миллиарды, заработанные в мутные девяностые — нужными связями, своими мозгами и тяжелыми кулаками, он здесь, в России, никто. Его, сенатора, мецената и лояльного власти человека, просто поставят раком, как портовую шлюху, поимеют, потом еще оберут до нитки. Оставят на жизнь, конечно, и, может, в качестве отступного сделают губернатором какого-нибудь депрессивного региона, подальше от Москвы. В этой стране имеет значение только одно. Кто сидит на троне и кто трется рядом. Все остальное — так, мусор, шелуха и лирика. Вот тогда и созрел первый план действий. Появилась Организация, созданная для осуществления этого плана. Давно варясь в котле политики, Стрелец знал, что его публичный отказ «кремлевским» сразу поставит его вне закона, поэтому согласился. И по второй кампании тоже. Его собственная, тогда еще корпоративная, разведка доложила, что в Кремле были очень довольны его покладистостью и в ближайшие год-полтора трогать не будут. Но потом последует еще один удар. Молчуновцы сразу не едят, они по кусочку откусывают.

Стрельченко сделал так, что через год Кремлю было уже не до него. Начав свою игру, он с удивлением видел, что власть, такая незыблемая с первого взгляда, на деле держалась только на пропаганде и застарелом страхе людей перед всемогущими «органами», которые давно сгнили на корню. Несколько десятков наемников, выдавая себя за несуществующую Боевую Организацию Русских Националистов, навели такого шороху на власть предержащую! Власть стала метаться, словно загнанный зверь, и обрушила на русских репрессии. Те, сначала оторопев, ответили власти той же монетой. По всей стране прокатилась волна массовых беспорядков, переходящих в партизанскую войну. «Приморские партизаны», «Уличные бойцы», «Орловские мстители» — настоящие группы сопротивления стали плодиться в регионах, словно грибы после дождя. Под этой дымовой завесой Стрелец собирал надежных людей и через хорошо налаженную систему взяток в Главном управлении кадров МО РФ расставлял их на должности в части, расквартированные недалеко от Москвы. Потом столица вспыхнула мятежом, словно сухой хворост. Причем мятежом спонтанным, к деятельности Организации отношения не имеющим. Осталось только сделать шаг вперед. Перейти Рубикон. Ведь такой Рубикон есть у каждого мужчины, надо только знать, где он.

Боль, терзавшая голову с самого утра, постепенно отступала, теперь мысли текли быстрее, выкристаллизовываясь за минуты. Глава государства сидел в холле особняка в двадцати километрах от Москвы. Особняк этот по всем документам числился за одной из многочисленных фирм-однодневок, входящих в корпорацию «Селена». К особняку прилагался большой участок земли, бассейн с сауной и прочие радости жизни. В нем никто и никогда не жил, это была его, Стрельца, личная «берлога». На крайний случай. Особняк построили, когда он был еще министром обороны, и знали, для кого он предназначался, только два человека. Сам Стрелец и Адидас, из его ближнего круга, который занимался чистым бизнесом, в политику не лез и в Москве не светился. Предпочитая жить поближе к своему детищу, в Новосибирске.

С первого дня, сосредоточив в руках рычаги управления страной, Стрелец стал аккуратно выстаивать систему «сдержек и противовесов». Власти не должно быть много ни у кого, и она должна дублироваться. Как на государственном уровне, так и на частном. На Генеральный штаб была полностью замкнута военная связь, но был и отдельный, не подконтрольный Службе специальной безопасности канал президентской связи. Вот «Селена» и был таким дублирующим частным вариантом. В недрах его службы безопасности скрывался отдел, способный в случае времени «Ч» восстановить, к примеру, правительственную связь, если она по каким-то причинам вышла из строя. Был собственный, отлично вооруженный спецназ в несколько сотен человек с боевым опытом, числящихся в охране нефтепроводов и газовых месторождений. Об этом тоже практически никто не знал.

Из правительственного дома на Рублевке его вместе с семьей вывез начальник личной охраны Хмелевский на двух машинах клининговой компании. Ляхов — расчетливый, знающий всю систему государственного управления изнутри, — совершил несколько ошибок подряд. Каждая из которых была фатальной. Первая ошибка генерала Ляхова состояла в том, что он надеялся, столько лет проработав у Стрельца телохранителем и начальником охраны, что завоевал его доверие. Это было не так. Глава государства уважал его как профессионала, но никогда не доверял ему полностью. Крови на нем не было. Крови… Жидкости, которая стоит дороже сотни искренних клятв в верности. А на всех соратниках Стрельченко и на нем самом кровь была. Даже милейший министр обороны, умница и технарь Седельников, имел в своей жизни эпизод, намертво привязавший его к Стрельцу. Давно, еще при Молчунове… Тогда еще полковника-ракетчика Седельникова здорово подставил непосредственный командир, генерал-майор Лукомский. Сначала нагло воспользовался его научной работой, обеспечив себе хлебное место в Москве, затем организовал проверку в части у Седельникова. Комиссия была уже «заряжена», и вердикт ее был суров. Вместо Москвы — понижение в должности и перевод в Забайкалье, ближе к монгольской границе. Полковника неожиданно выручил Стрельченко, с которым они неоднократно беседовали на закрытых конференциях по вопросам ВПК, куда сенатор-олигарх был вхож. Через неделю после их телефонного разговора генерал Лукомский вышел покурить на балкон своей новой московской квартиры в Бутово и совершенно случайно прыгнул вниз. Говорят, выпил лишнего, «белая горячка». В Москву вскоре перевелся Седельников, получив генеральские погоны и должность в управлении вооружения МО РФ. Об этом не знали даже руководители нынешних спецслужб Руси. Лукомского «исполнили» ребята из охраны «Селена», когда он открыл двери своему бывшему сослуживцу, неожиданно приехавшему из глуши его поздравить. Психологи утверждают, что министру обороны до сих пор снится, с каким хрустом его личный враг на асфальт приземлился. Такое не забывается.

Будь Ляхов менее в себя влюбленный, он бы обратил внимание на то, что шесть лет назад глава государства полностью сменил личную охрану, поставив во главе Первого управления[74] спецназовца Хмелевского, выходца из ГРУ, как и большинство его новых сотрудников. Подозрения по отношению Ляхова у Стрельца зародились через неделю после начала войны. Тот как-то скис. Не от усталости, нет… Создалось впечатление, что он чего-то боялся, долгое нахождение в правительственном бункере действовало на него угнетающе. Тогда Стрельченко вызвал к себе Дениса Полеванова, директора Службы контрразведки МНО, и приказал взять Ляхова под плотный колпак. Его и близкое окружение. У Полеванова руки были в крови по самые локти, и доверия он заслуживал. Шеф «Смерша» кивнул и дал отмашку своим людям. Сам Ляхов был чист. Но вот его доверенное лицо, полковник Ямщиков, был весьма мутным типом. Вроде приписан к Пятому управлению ССБ, но в технике ноль абсолютный. Всю жизнь во внешней разведке пропахал, потом в каком-то спецотделе ФСБ. Его по приказу Полеванова и взяли в плотную разработку. Выяснилось, что этот тип часто летает за рубеж в разгар войны и у него круглосуточный доступ к Ляхову.