Любить того, кто рядом - Эмили Гиффин

Это, спору нет, произошло давно. Да только от этого легко не отмахнешься.

Вот, например, сейчас: вроде мы все вместе пьем шампанское после ухода гостей, весело болтаем о том, о сем, но Марго и Джинни — обе со своими мамами, а я одна. Скорее бы уж Энди за мной приехал… и когда он наиграется в свой гольф! Обсуждение «результатов вскрытия» — в самом разгаре. Подробно перечисляются достоинства и недостатки полученных даров. Итак, самый лучший подарок — симтичная ярко-зеленая коляска от подруг по теннисному клубу; самый позорный подарок — одеяльце, на котором, прежде чем передарить, прозевали вышитое имя прежнего владельца; самый красивый наряд — винтажная «Шанель»; самый безвкусный наряд — ажурный розовый блузон поверх черного бюстгальтера. И наконец, все теряются в догадках, кто так неудачно залил красным вином один из парадный стульев Джинни.

— Жаль, я не включила видеокамеру! Ну, ту, что для наблюдения за няней, — хихикает Джинни. Ее слегка пошатывает на высоченных каблуках, и она едва успевает плюхнуться на стул, на сей раз не парадный.

Когда она выпьет, ее можно терпеть. Она даже ничего, когда не умничает, не кривляется и не пытается доказать, кто здесь самый лучший друг Марго. По-прежнему оставаясь стервой с поразительным самомнением, в такие моменты она, по крайней мере, становится веселой стервой с поразительным самомнением.

— У вас правда есть камера наблюдения? — Изумленная Стелла обводит глазами потолок.

— Не зря же они называются скрытыми камерами, — учу я, вертя в пальцах прелестную упаковочную тесьму. В другое время я, пожалуй, забрала бы мешок с ненужной упаковкой домой — уж очень она красивая, да и Марго разворачивала подарки чрезвычайно аккуратно, — но сейчас мне не до того — в себе бы разобраться…

— Конечно, есть, Стелла! — Пэм, мать Джинни, показывает на розетку искусственных цветов над встроенным книжным шкафом. — Марго тоже следует об этом подумать! Особенно сейчас, в ожидании новорожденного. Весь этот поток нянь и прочих помощников…

Меня передергивает от словечка «помощники». Этим эвфемизмом обозначаются все: садовники, медсестры, экономки, парни, которые чистят бассейны, и шоферы. Да-да, шоферы — Пэм уже четверть века не садилась за руль автомобили! Чем тут гордиться — для меня загадка. Когда обитатели мира Марго начинают на все лады обсуждать «помощников», меня просто трясет от этой ярмарки тщеславия. Особенно если учесть, в какие дорогущие частные школы они возят своих детишек, и какие великосветские приемы устраивают (часто для преподавателей этих самых школ и родителей учеников).

Стелла продолжает с широко раскрытыми от удивления глазами:

— А вы видели, чтобы помощники делали что-нибудь ну… предосудительное?

Странно наблюдать, как эта решительная и вполне уверенная в себе женщина стихает в обществе своей шумной и бесцеремонной подруги и, кажется, целиком полагается на ее авторитетное мнение. «Интересно, — думаю я, — а я тоже меняюсь в присутствии Марго?»

Джинни отрицательно качает головой и задумчиво берет пирожное в сиреневой глазури с блестящего как зеркало фамильного серебряного подноса — который, я уверена, сегодня утром отдраила «помощница».

— Нет, пока нет. Но когда дело касается детей, предусмотрительность не помешает!

Мы глубокомысленно замолкаем, как бы раздумывая над этой вековой мудростью и соглашаясь с ней. Джинни изрекает вековые мудрости торжественно и благоговейно, будто она первая, кому они приходят в голову. Мой любимый «джиннизм» прозвучал однажды, когда гости обсуждали, кто родится у Марго — мальчик или девочка. Похоже было, что мальчик — живот был покатый. И тут Джинни изрекла: какие они молодцы — ждут родов, чтобы узнать пол младенца. Ведь это единственный сюрприз, который остался в современной жизни!»

Тонко подмечено, Джинни, детка. Действительно, откуда взяться сюрпризам? Законспирированные до поры до времени вечеринки, анонимная доставка цветов и подарков — это так несовременно! Я, конечно, не судья Марго и Уэббу — они, кажется, весьма серьезно относятся к своему решению ни за что не ходить на ультразвуковое обследование, — но, Господи, с каких пор это считается сюрпризом! А ведь они наверняка не единственные, кто так думает, понимаю.

Допив шампанское, поворачиваюсь к Джинни и во всеуслышание заявляю:

— А я знаю, кто пролил вино!

— Кто? — раздается дружный хор голосов. К нему присоединяется даже Марго. Уж она-то могла бы раскусить, какой сюрприз я затеваю!

— Да эта уродина… — Я еле сдерживаю улыбку.

— Да кто, кто? — опять спрашивают все, а по лицу Джинни заметно, что она перебирает в уме имена не самых красивых гостей.

Я торжественно говорю:

— Люси.

Та самая Люси, которая была девушкой Энди в старших классах и на первом курсе. Марго страшно суетилась по ее поводу и включила в список приглашенных только после того, как я дала на это «добро». Марго раз тысячу повторила: «Если тебе неприятно, я не приглашу ее», — но снова и снова начинала подробно перечислять заслуги Люси, многочисленных общих знакомых и важность их родственных уз. (Люси замужем за троюродным братом Уэбба).

Мне пришлось долго убеждать подругу, что я ничего не имею против бывшей девушки моего мужа. Наоборот, мне будет ужасно интересно посмотреть на школьную любовь Энди. К тому же эта встреча будет запланированной — я по крайней мере буду при макияже! Но на самом деле, думаю, мной руководили соображения несколько другого характера. Если мы с Люси пересекаемся на вечеринках, то это служит еще одним звеном в цепи следующих аргументов: «Бывший парень Марго занимается дизайном ее сада; бывшая девушка Энди приходит на вечеринку к его сестре. Значит, и мне можно встречаться со своим бывшим по работе».

А сейчас я откровенно веселюсь. Кому же в голову придет называть Люси уродиной? С ее-то кукольным личиком, белоснежной кожей и рыжими колечками кудрей? Она очень хорошенькая, а фигура — просто загляденье; даже трудно поверить, что такое бывает. Ее удивительные пропорции, несколько даже преувеличенно женственные, проступали даже через ее — тоже преувеличенно консервативную — одежду.

Марго и Стелла вполне разделяют мое веселье — беспечно смеются. А Джинни с матерью насторожились, почуяв, как им кажется, пикантный скандал, и обмениваются многозначительными довольными взглядами.

Я гримасничаю.

— Шучу, шучу! Она просто красотка.

Какое разочарование для некоторых из присутствующих! Джинни смешалась, но не подает виду, а Пэм делает попытку рассмеяться и натужно принимается хвалить Люси: «Ох, она чудная, правда?»