Нелегкий выбор - Синтия Виктор

После недолгой паузы Лэйни услышала вырвавшееся у Йетса проклятие.

— Мисс Вульф!

— Слушаю.

— Я тут ни при чем.

— А кто при чем? — крикнула она. — Вы единственный, с кем я поделилась своими подозрениями. О смерти Коулов давно перестали писать. Не странно ли, что статья появилась сразу после нашего разговора?

— Я постараюсь выяснить, в чем дело. Не вешайте трубку.

Лэйни и не думала вешать ее. Наоборот, она судорожно прижимала ее к уху, стараясь понять неразборчивые реплики Йетса.

— Это всего лишь неудачное стечение обстоятельств, мисс Вульф, — наконец объяснил тот. — Оказывается, одновременно с вами здесь была женщина, у которой из машины украли радиоприемник. Она пришла заявить об этом и слышала все, о чем мы говорили.

— Ну и что?

— А то, что она замужем за одним из сотрудников редакции.

Лэйни сухо глотнула. Женщина за соседним столом, которая казалась такой расстроенной! Оказывается, на самом деле она внимательно прислушивалась к тому, что происходило вокруг.

— Это ужасно!

— Мне очень жаль, что так случилось, — посочувствовал полицейский.

— Вам жаль, вот как? — взорвалась Лэйни. — А что теперь прикажете делать мне? Из-за одной сучки с длинными ушами по городу поползут чудовищные сплетни!

— На каждый роток не накинешь платок, — резонно заметил Йетс. — Многим хоть раз в жизни хочется прикрыть пару газет, да руки коротки. Будем утешаться тем, что «Вестник» честно признает отсутствие улик.

— Что толку? — с горечью спросила Лэйни.

Повесив трубку, она с размаху стукнула кулаком по столу. Надо было держать рот на замке, тогда ничего и не случилось бы! Что ни сделает дурак, все он сделает не так!

Вернувшись в комнату Райли, она нашла девочку спящей и вздохнула с облегчением. Окинув взглядом ее мокрое от слез лицо, она хотела было промокнуть его носовым платком, но не решилась, боясь нарушить беспокойный сон. Оставалось надеяться, что девочке не приснится кошмар, очень похожий на действительность.

Теперь надо было выяснить, как обстоят дела у Тима. Лэйни постучала в его комнату, не дождалась ответа и вошла.

Мальчик сидел спиной к двери, но сразу повернулся. В его глазах было столько же отчаяния, сколько и в глазах Райли, но он не плакал. Вся правая сторона его лица распухла и уже начинала превращаться в сплошной синяк, верхняя губа кровоточила.

— Ох, Тим, милый!

— Они думают, что это забавно, понимаешь? — сказал мальчик с неестественным спокойствием. — Как в сериалах «Полиция Майами» или «Агентство «Лунный свет». Они расспрашивали меня о том, долго ли папа готовился к убийству и как по-моему, сколько они мучились, прежде чем умереть. А те, кто ничего не спрашивал, делали вид, что меня не существует.

— Тим, пожалуйста!..

Лэйни не знала, что сказать. Это было хуже, гораздо хуже того, что случилось с Райли. Она протянула руку поправить волосы Тима, но тот отпрянул, не дожидаясь прикосновения, и заранее скривился, словно от боли.

— А откуда эти синяки?

— Я упал.

Он даже не потрудился состряпать правдоподобную ложь, и Лэйни так удивилась, что не сразу собралась с мыслями.

— Ты не упал, — наконец мягко возразила она.

Их глаза встретились. Во взгляде мальчика была такая безысходность, что сердце ее окончательно упало.

— Меня избили.

— Из-за этой статьи? — спросила Лэйни, не веря своим ушам.

— Нет, это всего лишь совпадение, — устало усмехнулся Тим. — Я ведь тебе рассказывал, что двое мальчишек отнимают мои карманные деньги.

Лэйни напрочь забыла об этом. Тим больше не заговаривая о своих мучителях, и она предположила, что ситуация каким-то образом нормализовалась. С безжалостной прямотой она призналась себе, что намеренно не затрагивала этот вопрос, чтобы не добавлять лишнюю проблему к тем, что уже были.

— Ты хочешь сказать, что это продолжается?

— А как же иначе? В это утро они тоже подстерегали меня. Обычно я отдаю им деньги без протеста, но на этот раз они начали издеваться надо мной из-за статьи в газете. Тогда я еще ничего не знал, понимаешь? Гарт спросил, чего ради отец просто не перерезал маме горло или не пристрелил ее.

Лэйни до боли вцепилась себе в волосы.

— Я шел в школу с Полом Расселом. Они отняли деньги и у него. Теперь я знаю, что не один такой в классе. Видишь, нет худа без добра, — сказал мальчик с горечью.

— Значит, они отнимают деньги у многих?

— Про других я не знаю, но, думаю, не только у нас с Полом. А синяки… я так разозлился, когда Гарт… ну, ты понимаешь… что налетел на них. — Тим понурился и добавил совсем тихо: — Мне просто-напросто надавали по морде, потому что из меня никудышный драчун.

Лэйни молча прижала его к себе, и мальчик дал волю слезам. Скоро она начала плакать тоже, расстроенная, но и обрадованная тем, что он наконец может выплакаться. Впервые со дня смерти родителей Тим обратился к ней за утешением, и это был добрый знак. Постепенно, однако, пришло чувство недовольства собой. Дети, отданные ей на попечение, были беззащитны перед окружающим миром, а она не умела их защитить.

Мало-помалу мальчик начал успокаиваться. Лэйни не торопила его. Когда стихло последнее шмыганье, она осторожно повернула к себе его покрытое синяками лицо.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это, но ты должен знать, что в статье всего лишь досужая болтовня. Надеюсь, ты в нее не веришь?

Тим не ответил, возя под носом рукавом рубашки.

— И мне очень стыдно, что я до сих пор не сумела тебе помочь разобраться с идиотом Гартом и его приятелем. Я думала… надеялась… что с этим покончено.

— С этим никогда не будет покончено, и помочь тут нельзя.

— Не говори так. Нет ситуаций, из которых невозможно выбраться, уж поверь мне. Сейчас самое время разобраться с этими вымогателями.

Лэйни взяла другой стул и села напротив Тима, чтобы видеть его лицо.

— Человек не должен с детства привыкать быть жертвой. Это плохо и в будущем может обернуться большими неприятностями. Мы что-нибудь придумаем.

— Что? — вздохнул Тим. — Я не могу с ними справиться, а уговоры на них не действуют.

— Но они отнимают деньги не только у тебя. Наверное, есть и другие мальчики, с которыми происходит то же самое.

— Ну и что ты предлагаешь? Сколотить банду?

Лэйни прикинула такую возможность.

— Нет, так не пойдет, но если вы разом пожалуетесь на них, то не важно, что с вами не станут разговаривать — вы всегда сможете общаться друг с другом. К тому же вам точно поверят.

— Может, поверят, а может, и нет.

— Поверят, поверят! Вот что я придумала…