Гений Медицины - Игорь Алмазов

— Я сам приду, — отрезал тот. — И если ты не скажешь, что с ней — пеняй на себя.

Мужчина резко развернулся и вышел из ординаторской. Взмокший от напряжения Козлов торопливо принялся вытирать пот носовым платком.

— Могу идти, Эдуард Валентинович? — невинно поинтересовался я.

— Идите, — махнул он рукой. — Без вас проблем хватает.

Этого я и ждал. Правда, на самом деле мне придётся задержаться, но Козлову об этом знать необязательно. Я подхватил свою сумку, вышел в коридор и разыскал Свету.

— Дело очень срочное, — прошептал я ей. — В какой палате лежит Прохорова?

— В отдельной, ВИП-палата А, — ответила девушка. — Её лечащий врач — Эдуард Валентинович.

— Это я знаю, — улыбнулся я. — Навещу её ненадолго. А ты постоишь на стрёме. Это важно.

Света умела не задавать лишних вопросов, она кивнула и провела меня в нужную палату. В этом коридоре я ни разу не бывал, ВИП-палаты интернам курировать не доверяли. Этот Прохоров — очень важный человек.

Я пробыл в палате не очень долго, но задуманное сделать успел. Затем Света торопливо мне постучала, и я успел выскользнуть, пока Козлов не заметил. Диагноз понятен, с пациенткой договорился. Уверен, она меня не выдаст.

— Спасибо, Света, — подмигнул я девушке. — Мне пора.

Перед уходом я ещё успел навестить отца. После той нашей ссоры отношения снова стали натянутыми, но я всё равно предпочитал контролировать его состояние.

Закончив все дела, поспешил на Сибирскую улицу.

— Значит так, действуем по плану, — шепнул я Клочку. — Я разговариваю, соглашаюсь на дальнейшее сотрудничество, ухожу. И ты подбрасываешь им склянку с зельем. Убедись, что все они будут в одном месте.

— Ты уверен, что их там работает всего трое? — встревоженно уточнил крыс. — Если это не все — то остальные тебя будут помнить!

— Вряд ли, — усмехнулся я. — Исполнители друг друга не знают, это Павлу Андреевичу ни к чему. Главное — стереть память верхушке, и всё. Так что всё зависит от тебя, мой ниндзя-крыс.

Торговец Кеша снова встретил меня в той самой арке и провёл в их тайное логово. В этот раз разговор проходил в общей комнате, что мне было только на руку.

— Рад снова вас видеть, Боткин, — проговорил Павел Андреевич. — Ну что, вы подумали о нашем дальнейшем сотрудничестве?

— Я только о нём и думал, — усмехнулся я. — Сейчас в клинике настали сложные времена, и меня могут попереть из интернатуры.

— Весьма неприятно слышать, — покачал головой старик. — Надеюсь, вы справитесь с этими трудностями.

— Но если меня всё-таки выгонят… — я сделал паузу, — то торговля запрещёнными зельями поможет мне продержаться на плаву, верно?

Разговор надо построить так, чтобы они были уверены, я согласен работать на них. Так что каждая фраза, произнесённая мной, была заранее подготовлена.

— Разумеется, — тут же закивал старик. — Вы же знаете, оплата у нас весьма щедрая.

Я сделал вид, что задумался. Крючок он заглотил, это прекрасно.

Но тут толстяк начал шумно вдыхать воздух.

— Господин! — воскликнул он. — У Боткина с собой запрещённое зелье!

Зараза! У него что, какой-то обострённый нюх?

— Нехорошо так поступать, Константин, — усмехнулся старик. — Мы к вам со всей душой, а вы…

— Клочок, действуй! — резко выкрикнул я.

События развивались молниеносно. Толстяк угрожающе встал с дивана, Павел Андреевич вытянул вперёд правую руку, Кеша спрятался за диван.

А я резко задержал дыхание, заставив свою магию перевести свой организм в «режим сохранения энергии».

Молниеносно выскочивший крыс с затычками в носу разбил склянку и прыгнул мне на руки. И в следующее же мгновение мы с ним выскочили за дверь.

— Что это за дрянь⁈ — услышал я крик Павла Андреевича.

— Кажется, зелье забывчивости… — толстяк ответил очень медленно, а в следующий миг раздался грохот его падающего тела.

Все трое должны были отключиться. Всего на пару минут, после чего они обо мне и не вспомнят.

Мы с крысом выскочили на улицу, и я сделал глубокий вдох. Получилось!

— Я уж думал, что нам конец, — пискнул Клочок. — Когда этот крикнул, а потом другой, а потом вы…

— Всё позади, ты отлично справился, — успокоил я своего фамильяра. — Давай, переводи дух, у нас с тобой ещё одно очень важное дело.

Крыс торопливо выдохнул и залез назад в сумку. И мы отправились домой к Зубову.

Михаил Анатольевич проживал в соседнем от клиники районе, в квартире. Дверь открыла симпатичная молодая женщина, видимо, жена.

— Добрый вечер, — поздоровался я с ней. — Извините за столь поздний визит. Я пришёл поговорить с Михаилом Анатольевичем.

— А вы кто? — беспокойно поинтересовалась она.

— Боткин Константин Алексеевич, врач-интерн, — представился я. — Зубов — мой наставник.

— Бывший, я так понимаю, — вздохнула она. — Проходите.

Она пропустила меня в квартиру и закрыла за мной дверь.

— Миша в комнате заперся, — сообщила она. — На вопросы мои не отвечает, ничего не говорит. Телефон отключил, гостей не принимает. К нему сегодня его друг приходил с работы, Женя, так он его и не пустил даже.

— Понятно, — кивнул я. — Но я всё же попробую с ним поговорить. Нельзя же оставлять его в таком состоянии.

— Попробуйте, хуже не будет, — пожала она плечами. — Но особо не надейтесь. Миша очень упрямый, если решил играть в молчанку — то так и будет сидеть в комнате.

Она ушла на кухню, предварительно указав мне на одну из запертых комнат. Я подошёл и осторожно постучался.

— Кто бы там ни был — уходите, я в печали! — услышал я голос наставника.

— Михаил Анатольевич, это Боткин, — ответил я. — Пустите, мне надо с вами поговорить.

— Боткин, вас-то какая нелёгкая сюда принесла? — отозвался Зубов. — Впрочем, неважно. Уходите!

— Если не пустите — я выломаю дверь, — угрожающе ответил я. — Это правда важно.

За дверью раздалось недовольное сопение, но через минуту Зубов всё-таки открыл.

— Ещё не хватало квартиру крушить, — пробурчал он. — Марина мне потом голову оторвёт, двери-то хорошие. Проходите, раз пришли.

Он прошёлся по комнате и упал обратно на диван. Выглядел, мягко говоря, не