Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах - Александр Андреев

Но самым крупным и важным в настоящей работе мы признаем следующее:

1) В противовес многим, считавшим и до сих пор ещё считающим махновщину лишь своеобразным военным эпизодом — удалой партизанщиной, несущей в себе все минусы, всё созидательное бесплодие военщины (а многие строили именно на этом обстоятельстве своё отрицательное отношение к махновскому движению), — автор неопровержимыми данными показывает всю ошибочность такого мнения. Точно, с фактами в руках, развёртывает он перед нами картину свободного, глубоко идейного, — хотя и очень краткого, — творческого и организационного движения широких трудовых масс, формирующих свою, тесно спаянную с ними, военную силу лишь в целях необходимой обороны своей революции и своей свободы. Этим разбит очень распространённый предрассудок в отношении махновщины.

Характерно, что в серьёзный упрёк махновщине автор ставит как раз некоторое пренебрежение военно-стратегической стороной дела. В главе об ошибках махновцев он выражает уверенность в том, что, если бы последние вовремя организовали серьёзную охрану возможно более широких границ района, — вся революция на Украине, а затем и вообще, могла бы развернуться совершенно иначе. Если автор прав, то в этом отношении судьбу махновщины можно сблизить с судьбой других революционных движений прошлого, в которых военные промахи также сыграли роковую роль. Во всяком случае, мы обращаем сугубое внимание читателя на этот пункт, дающий повод к очень полезным размышлениям.

2) Ярко оттенена полная самостоятельность движения:

сознательно и энергично отстаиваемая независимость его от каких бы то ни было навязывающих себя извне сил.

3) Определённо и точно установлено отношение большевизма и советской власти к такому явлению как махновщина. Нанесён сокрушительный удар всем выдумкам и оправданиям большевиков. Вскрыты до полной наготы все их преступные махинации, вся их ложь, вся их контрреволюционная сущность. Хотелось бы поставить эпиграфом к соответствующей части книги слова, сорвавшиеся когда-то у начальника секретно-оперативного отдела ВЧК Самсонова (в тюрьме, при вызове меня «следователем» к допросу). На моё замечание о том, что поступок большевиков по отношению к Махно в момент договора с ним является поступком предательским, Самсонов живо возразил: «Вы считаете это предательством? А по-нашему, это показывает лишь, что мы — умелые государственные политики: когда Махно был нам нужен, мы сумели его использовать;, а когда он стал не нужен, мы сумели его ликвидировать «.

4) Многие искренние революционеры считают анархизм идеалистической фантазией и оправдывают большевизм как единственно возможную, неизбежную и необходимую в развитии мировой социальной революции реальность, закрепляющую известный этап этой революции. Отрицательные стороны большевизма представляются таким образом несущественными и находят себе историческое оправдание.

Настоящая книга наносит этому взгляду смертельный удар. Она наглядно устанавливает два кардинальных пункта:

1) анархические устремления выявились в русской революции, поскольку последняя стала подлинной самостоятельной революцией трудовых масс не как «вредная утопия фантазёров», но как реальнейшее, конкретное революционное движение этих масс; 2) как таковое, оно было сознательно, жестоко и подло подавлено большевизмом.

Изложенные в этой книге факты ясно показывают, что «реальность» большевизма по существу та же, что реальность царизма. «Эти факты конкретно и ярко подтверждают и противопоставляют этой «реальности» глубокую верность и реальность анархизма как единственной подлинно революционной идеологии труда, и снимают с большевизма всякую тень исторического оправдания.

5) Книга даёт богатый материал для переоценки анархистами многих своих ценностей. Она наталкивает на некоторые новые вопросы; она развёртывает ряд фактов, способствующих более отчётливому решению кое-каких не новых вопросов; она, наконец, подтверждает некоторые, основательно забытые истины, которые очень полезно ещё и ещё раз пересмотреть и передумать.

Ещё одно замечание.

Хотя данная книга написана анархистом, но интерес и значение её, несомненно, выходят далеко за пределы того или иного определённого круга читателей.

Для многих она явится полным и неожиданным откровением. Многим она откроет глаза на совершающиеся кругом события. Многим осветит эти события новым светом.

Не только всякий грамотный рабочий или крестьянин, не только всякий революционер, но и каждый мыслящий и интересующийся окружающим человек должен внимательно прочесть эту книгу, должен продумать вытекающие из неё выводы и отдать себе ясный отчёт в том, чему она учит.

Теперь, когда жизнь чревата событиями, и мир насыщен борьбой; теперь, когда революция стучится в каждые двери, готовая так или иначе увлечь в свой вихрь каждого смертного;

теперь, когда во всю ширь развёртывается великая тяжба — не только между трудом и капиталом, между миром отжившим и миром нарождающимся, но и между приверженцами различных путей борьбы и строительства; теперь, когда большевизм громыхает по земле, требуя крови за своё предательство революции, насилием, обманом и подкупом вербуя себе сторонников; когда Махно, тоскуя в Варшавской тюрьме, может быть утешен только тем, что идеи, за которые он боролся, не умирают, но ширятся и растут, — теперь каждая книга, освещающая пути революционной борьбы, должна быть настольной книгой в каждом доме.

Анархизм — не привилегия избранных, а глубокое и широкое учение и мировоззрение, с которым в наши дни должен быть знаком всякий.

Пусть читатель не станет анархистом. Но пусть не случится с ним того, что случилось с одним стариком-профессором, попавшим случайно на анархическую лекцию. Взволнованный до слез, он говорил после лекции собравшимся вокруг него слушателям: «Вот я, профессор, дожил до седых волос и до сих пор ничего не знал об этом замечательном, прекрасном учении…» И мне — стыдно…»

Пусть читатель никогда не будет анархистом: быть анархистом — не обязательно. Но знать анархизм — надо.

В. Волин.

Май 1923 г.

Махновщина

Махновщина — колоссальное явление русской действительности. По глубине и разнообразию идей она превосходит все известные нам самобытные движения трудящихся. Фактический материал у нее огромный. Но в условиях теперешней — коммунистической — действительности нечего и думать собрать весь материал для освещения движения. Это — дело последующих лет.