Огнём и сталью - Сергей Ким

Харальд подавил стон от болящих во всём теле мышц, которые за время парализации пребывали в жутком напряжении.

— Пятьдесят баллов с Гриффиндора, Поттер. Неделя отработок лично у меня, — немного отошедший от происходящего Снейп ураганно начал впадать в ярость и сыпать карами. — О чём вы вообще думали, чёрт вас дери?! Вы же могли покалечить Смита! Хотя о чём это я — вам же плевать на других! Вы точно такой же эгоист, как и ваш отец, который никогда не думал о других! Какого чёрта вы — безмозглый идиот, вообще кинулись на Смита?

— Он Грейнджер… обозвал… поганой грязнокровкой… — кое-как выдавил Харальд, отчаянно борясь с немеющими мышцами из-за чего он говорил, как слабоумный.

Снейп моментально осёкся, его правая щека нервно дёрнулась.

— Это не повод превращать обидчиков вашей подружки в подобие свиной отбивной, — к зельевару вернулась обычная холодновато-презрительная манера говорить.

— Она мне не… подружка… И это… не повод, а… причина… сэр…

— По вам плачет Азкабан и каждый из дементоров лично, Поттер, — презрительно поджал губы Снейп. — Плачут и рыдают горькими слезами. Хоть внешне вы не пошли в своего отца, но привычки у вас одни на двоих.

— Почему… вы так говорите, сэр? Вы не… знаете моего отца.

— Если для вас это откровение, Поттер, то я вообще-то учился с ним на одном потоке, — саркастически заметил Снейп.

— А… вы про Джеймса, профессор…

Зельевар, услышавший эти слова, выглядел откровенно ошарашенным.

— У вас большие проблемы, Поттер. Очень большие!

МакГонаголл беспрерывно мерила шагами кабинет с самым яростным видом, не глядя на стоящего с абсолютно индифферентным видом Харальда.

— Если Смит пожалуется своим родителям, а они поднимут скандал, то мы будем просто обязаны вас исключить, Поттер. И уж поверьте — никакие прошлые заслуги вас от этого не спасут! Вы это понимаете?

— Понимаю, мэм, — равнодушно ответил мальчик.

— Действительно? А мне кажется, что нет! Вам должно быть стыдно за содеянное, Поттер!

— Да ну, мэм? — броня спокойствия Харальда дала трещину. — Эта падаль кидается оскорблениями, за которые лет сто назад убивали на месте, а я просто ударил его в ответ. И мне должно быть за это стыдно?! Мэм.

МакГонагалл опешила. За свою карьеру в качестве преподавателя она со многим сталкивалась, но это что-то совсем из ряда вон выходящее.

— Да что вы себе позволяете, Поттер! — загремела декан. — Немедленно сбавьте тон!.. И потрудитесь рассказать, что там у вас всё-таки произошло.

— Сегодня у нас была совместная со студентами Хаффлпаффа гербология, — монотонно начал Харальд. — Два урока. Первый — теория, второй практика. Как обычно. На практике нас разбили на пары и дали задание. Студентка Грейнджер и… студент Смит работали вместе. В процессе чего студент Смит совершал запредельное количество ошибок, а студентка Грейнджер его постоянно поправляла. А после занятий высказала ему, что он должен больше заниматься учёбой, а не валять дурака. В ответ на что студент Смит заявил, что, я цитирую: «выслушивать никчёмные наставление от какой-то поганой грязнокровки — это последнее, о чём я сейчас мечтаю!» Дальше я… ммм… немного вышел из себя…

— Поттер, — слегка побледнела МакГонагалл. — Это без сомнения было очень тяжким оскорблением, но вам нужно было не кидаться в драку, а сообщить об этом, например, мне.

— Меня научили драться, а не стучать, мэм.

— Минус пять баллов за дерзость, Поттер. Насколько я поняла, вас никто не оскорблял.

— Ну, знаете, профессор!.. Вообще-то согласно дуэльному кодексу защитить леди от оскорбления должен сопровождающий её мужчина. А учитывая наш возраст, я решил, что дуэль будет напыщенной глупостью и просто набил морду ублюдку.

— Ещё минус пять баллов, Поттер. Продолжайте в том же духе, и Гриффиндор потеряет сегодня все заработанные очки. Я знаю, что профессор Снейп вас уже наказал, а чуть позже добавлю и я. Если вы вообще останетесь в стенах Хогвартса…

МакГонагалл осеклась неожиданно даже для себя, потому что внезапно поняла, что все её угрозы для малолетнего хулигана — это пустой звук. Мальчик был абсолютно спокоен. На секунду Минерве даже показалось, что перед ней не Гарольд Поттер, а…

Женщина поспешно оборвала опасное воспоминание и решила сделать ещё одну попытку воззвать к совести мальчика:

— Поттер, неужели вам ни капельки не стыдно за содеянное? Вы же сломали мистеру Смиту нос и челюсть в двух местах!

— Да, мэм, мне очень жаль…

МакГонагалл мысленно вздохнула про себя с огромным облегчением — мальчик был небезнадёжен…

— …мне очень жаль, что я не выбил все зубы этому гаду.

Мальчик был безнадёжен.

— Поттер! — ужаснулась декан. — Как вы можете такое говорить!

— Сто лет назад мистер Смит за свои поганые слова получил бы боевое заклятье в лицо, а его родителям сказали бы, что он уже давно хотел с собой покончить. Ведь были же прецеденты, мэм?

Женщина крайне подозрительно посмотрела на мальчика.

Минерва МакГонагалл была очень рациональной и прагматичной преподавательницей и колдуньей. И все рассказы о малолетних вундеркиндах всегда считала только выдумками — за всю свою практику она не встретила ни одного подобного примера.

Сейчас же её уверенность пошатнулась — да, этот случай имел место в начале века и был описан в монументальной «Истории Хогвартса»… Но, положа руку на сердце, МакГонагалл могла утверждать, что на любом потоке её читают от силы один-два студента.

И не повезло же нарваться именно на такого студента…

— …А вообще, если поднимется шумиха, то и о словах мистера Смита станет широко известно. Но, если мне не изменяет память, наш глубокоуважаемый министр Фадж всё так же придерживается политики поддержки магглорождённых волшебников… — спокойно продолжал рассуждать Харальд.

В первый момент Минерва подумала, что ослышалась. Но спустя ещё мгновение вместе с шоком пришло понимание — ей и всей школе фактически ставит ультиматум одиннадцатилетний ребёнок. Да, Гарольд Поттер вырос вдали от большого мира, но уже в младенчестве его вес в обществе был огромен. А сейчас он прямо заявил, что готов устроить большой переполох в маленькой магической Британии…

Женщине потребовалась вся её выдержка, чтобы спокойно пройти к столу и сесть за него, наградив мальчика фирменным строгим взглядом. А не, скажем, немедленно, надрать уши паршивцу.

— Вы понимаете, что это звучит как угроза, Поттер? — максимально спокойно произнесла МакГонагалл.

— Понимаю, мэм, — легко согласился Харальд. — Но я не понимаю, мэм, почему мне говорили, что Хогвартс — это лучшая в мире школа волшебства, а на деле тебя тут безнаказанно могут обозвать недочеловеком. Я нахожу этот факт возмутительным, мэм, и буду бороться против подобной сегрегации всеми доступными мне силами и средствами. Мэм.