Охота на Церковь - Наталья Валерьевна Иртенина

стягивать с нее белье, она закричала. Сильно дергала головой, стараясь дотянуться зубами до волосатых пальцев здоровяка.

– Заткни ей пасть! – крикнул веснушчатый.

– Чем?

– Да хоть жопой! – Коротыш уселся ей на бедра, поднял еще выше платье, закрыл им голову. – Зажми коленями бошку и воткни подол в зубы!

Пока здоровяк исполнял веленое, веснушчатый пыхтел, раздирая судорожно сведенные ноги девушки.

– Ах ты, тварь кусачая! – взвыл оспенный. – Она мне руку до крови прокусила!

Истошный крик бился в окно кабинета, вырывался из форточки на улицу, летел по коридорам. Но вдруг оборвался. Здоровяк оглушил жертву, с размаху ткнув кулаком в висок.

Занятые своим делом, конвойные не услышали, как распахнулась дверь. Веснушчатый, сбитый ударом сапога, порхнул в сторону. В нос верзилы впечаталось колено в синих галифе.

– Я же велел без шума! – Сержант Малютин громко дышал и отворачивался от безвольного тела на полу. – Пошли вон!!!

Охранники, сопя и бурча, поковыляли к выходу. Крепыш держался за разбитый нос, истекая кровью. Веснушчатый одной рукой поддерживал расстегнутые штаны, другой щупал ребра.

– Так это… а премия, товарищ сержант?

– Лишаетесь. Ты! – Малютин кивнул низкорослому. – Оправь на ней платье. Быстро!

Тот, согнувшись и охнув от боли, натянул подол на ноги девушки.

– Даже не порвали ничего, – словно оправдываясь, пробормотал он. Табурет тоже поставил на место.

Оставшись наедине с бесчувственным телом, сержант сел за стол. Допил чай в стакане, убрал сверток с бутербродами и стал ждать. Вскоре девушка зашевелилась. С губ ее слетел стон. Она беспокойно двигала головой, будто искала своих обидчиков или хотела убедиться, что их нет, и пыталась встать. Удалось это ей лишь с третьего раза. Она повернулась, увидела чекиста и, пошатнувшись, едва не упала вновь.

– Сядьте. Вы едва на ногах стоите. А разговор у нас с вами еще не кончен.

Она опустилась на табурет, прижала руки к груди. В ее лице он наконец заметил то, чего добивался, – страх.

– Вы правильно понимаете, – подтвердил Малютин. – И правильно боитесь. Мы можем так. А можем и по-другому. Советская власть может вас простить, а может и сурово наказать, если будете упрямиться. Я могу облегчить вашу участь или, напротив, утяжелить… вплоть до высшей меры. Надеюсь, вы знаете, что такое высшая мера социальной защиты.

– Вы-то тут при чем? – Она дрожала от нервного озноба.

Ответ прозвучал как несуразность, которую сержант мог объяснить лишь ударом по голове.

– Поясните. – У него непроизвольно дернулась щека.

– Без воли Божьей и волоса с меня не снимите.

В этот момент она казалась ему безумной кликушей, из тех, которые бьются в припадках на улицах и пророчат разные нелепости.

– Занятно. Получается, я сыграл для вас роль deus ex machina? Сценического бога из машины, который внезапно спускается из высей и наводит порядок: награждает героев и наказывает негодяев. – Уголок его губ изобразил холодную улыбку. – Вы фанатичка, Шмит. Но мне нужны ваши показания против попов Кудрявова и Гладилина, а также всех остальных муромских врагов народа в рясах. И я постараюсь их получить, сколько б вы ни изображали здесь страдалицу Христа ради. Вернемся к делу. Вашим заданием было отравить городской водопровод туберкулезной палочкой. Для этой диверсии вам требовались помощники, и поп Доброславский ввел вас в террористическую группу…

Стены кабинета, стол следователя и портрет над ним, окно, неплотно задернутое темной шторой, поплыли перед глазами Жени. Она едва удерживалась на сиденье. В голове били звонкие молоточки. Ей чудилось, что ее втягивает в себя темное жерло водосточной трубы, в которую она маленькой девочкой заглянула однажды, а потом мать рассказала, что в трубе живут маленькие черные человечки. Снаружи труба кажется неширокой, но если попасть внутрь нее, то окажется, что там целый мир, такой же, как у людей, только все наоборот. Ходят человечки вверх ногами, спят с открытыми глазами. Когда им весело, у них хмурые лица, а когда случается беда, они радуются. Лгуны у них в почете, мастера по вранью занимают важные должности, и грязнуль там не ругают, а хвалят. Человечки разводят злых насекомых – тараканов, клопов – и запускают их в жилища людей. По ночам они воют в трубе, отчего запоздалые прохожие обмирают со страху. Но самое жуткое – черные человечки крадут людей. Уменьшают их, чтобы затащить в трубу, и больше никто никогда не сможет найти похищенных. Они исчезают, словно никогда не существовали. В детстве Женя очень боялась той трубы со злыми человечками, где все наоборот и где можно пропасть без следа.

Теперь ей казалось, что та страшная сказка ожила.

Часть III

Побеждающие

Побеждающему дам сесть со Мною

на престоле Моем, как и Я победил…

Откр. 3: 21

1

«Прежде чем давать показания о деятельности церковной контрреволюционно-диверсионной организации, которой я руководил в Горьковской области, считаю необходимым доложить следствию, что одновременно я являлся членом московского церковно-фашистского центра, по заданию которого и проводил контрреволюционную деятельность, направленную к ослаблению мощи Советского государства и свержению советского правительства… На одном из первых нелегальных совещаний церковно-фашистского центра, происходивших в Москве под руководством митрополита Сергия Страгородского в 1934 г., участвовал я, Туляков Василий (архиепископ Феофан), и ряд лиц из крупного духовенства… Членами московского церковно-фашистского центра являются кроме самого митрополита Страгородского, 1. Ленинградский митрополит Алексий Симанский… 2. Украинский митрополит Константин… 3. Северо-Кавказский архиепископ Мефодий… Лично я по заданию митрополита Сергия собирал шпионские сведения о положении в Советском Союзе и, в частности, о состоянии ж/д транспорта и настроении рабочих и передавал эти сведения Сергию, а он в свою очередь передавал их сотрудникам английского посольства, о которых я показал выше…»

Начальник Муромского райотдела НКВД Кольцов перевернул последнюю страницу копии протокола допроса и восхищенно цокнул языком.

– Экого гада за месяц раскрутили. Отлично с ним поработали. Мне бы в отдел таких специалистов.

– Положим, у вас и свои мастера-колуны имеются, Прохор Никитич, – бархатным голосом ответствовал рыжекудрый лейтенант Липкин. Он сидел сбоку громоздкого стола, облокотившись на него и закинув ногу на ногу. – Я привез вам эти показания, чтобы вы приобщили их к следственным делам наиболее крупных фигурантов муромского отделения организации.

– Приобщим, Семен Львович, непременно приобщим. Это ж надо! Чертовы попы. Расстрелять всех до единого во главе с их главарем Сергием!.. Когда его арестуют?

– Этот вопрос в компетенции Политбюро и лично товарища Сталина. У нас с вами, Прохор Никитич, диапазон вопросов более узкий. По показаниям Тулякова вам следует сверять показания ваших подследственных относительно руководства муромским отделением церковно-диверсионной организации. В тридцать