Остросюжетный детектив - Енё Рейтё

И вот однажды, как бы невероятно это ни звучало, граф Йолланд влюбился. И даже захотел жениться на поразительно красивой и умной дочери лорда Диллинга. Как это случилось, сейчас уже никто точно не знает. Одно известно наверняка: когда Ливингстон вернулся домой из Новой Зеландии, Йолланд представил его семье графа Диллинга, сообщив по-дружески, что влюблен и скоро женится на красавице дочери. Правда, Оливер пока не известил об этом девушку, и решение, собственно говоря, было односторонним. Оливер Йолланд (наследник Денхама) не допускал даже мысли, чтобы дочь какого бы то ни было человека на земле могла отказать, если он попросит ее руки. Нелепость! Между тем сэру Йолланду пришлось срочно выехать в Нью-Йорк по поводу разорения одной монополии. Дело затянулось на три месяца.

Когда граф Оливер вернулся, Йоханнес Ливингстон был уже помолвлен с дочерью лорда Диллинга. Более того, был назначен день свадьбы. Случилось чудо. Знатная девушка влюбилась в неряшливого, шумного, богемного Ливингстона, который, к тому же, был на десять лет старше сэра Йолланда. Нефтеразведчик происходил из древней благородной семьи, а его чудаковатая натура покорила и лорда Диллинга. Сэр Йолланд пробыл в Лондоне неделю, после чего уехал в Денхам. Каково было его мнение о происходящем, никто не знал. Уже в Денхаме граф получил приглашение на свадьбу. Но на ней не появился.

За день до свадьбы сэр Йолланд снова переселился в свою лондонскую квартиру. Тут к нему явился Ливингстон.

Граф велел передать через лакея, что больше не желает видеть друга. Ливингстон оттолкнул с дороги тогда еще молодого Андреаса и буквально ворвался в комнату Йолланда:

— Ты что, спятил?! Злишься потому, что мисс Диллинг любит меня? Но ведь она не была твоей невестой! И никогда не хотела ею стать!

Оливер оторвался от книги и поправил монокль:

— Простите, я вас не знаю, мистер… мистер… м-м-м… И не хочу, чтобы… вы донимали меня болтовней… Мне кажется, я имею право оставить все без дальнейших разъяснений.

— Послушай, да ты спятил! Я протестую. Ты представляешь дело так, будто я в чем-то погрешил против нашей дружбы. Понимаешь? Ведь ты в одностороннем порядке решил, что женишься на мисс Диллинг. Это не означало никаких ограничений для других.

Йолланд посмотрел на Ливингстона как на пустое место.

— Извольте выйти, — произнес он скучающим голосом. — Я вас не знаю.

— Да хоть лопни от своей гордыни! — в бешенстве выкрикнул Ливингстон и выбежал из комнаты.

В качестве свадебного подарка Йолланд скупил земли, которые вели к новому, только что открытому Ливингстоном месторождению, и таким образом отрезал все транспортные пути. В следующий раз небольшая поисковая группа, состоявшая из людей Йолланда и занимавшаяся поисками нефти в Персии, попала в плен к арабам, и Ливингстон сумел перехватить у них нефть буквально из-под носа. С тех пор борьба между бывшими друзьями протекала с переменным успехом. Йолланд на бирже, в деловом мире стремился испортить и обесценить все, к чему имела отношение компания Ливингстона. В ответ на это тот в свою очередь боролся с людьми Йолланда в джунглях и пустынях. Один всегда желал разорить другого. Боевой дух Ливингстона лишь укрепился после смерти молодой жены при рождении первенца. Нефтеразведчик мог теперь все свое время посвятить борьбе. Если упоминалось имя Йолланда, Ливингстон пожимал плечами и говорил: «А, этот шут». Йолланд же, услышав имя бывшего друга, неизменно поправлял монокль и после короткого раздумья спрашивал: «Кто это?..»

Вот и сейчас он задал тот же вопрос мистеру Вильке.

— Это человек из одной американской компании, которая занимается разведкой и добычей нефти, — пояснил толстяк, как будто требовались какие-либо разъяснения, — и сейчас наши агенты донесли, что Ливингстон здесь, в Марокко. Я ни за что не поверю, что он не замышляет против нас…

— Возможно… Не сердитесь, но это меня не интересует. Я обсуждаю свои планы только здесь и только с вами или со своими людьми. Сюда он не сможет просочиться! Так что этот проходимец даже не догадывается о том, что я планирую. Мистер Вильке! Мне нужна колониальная армия!

— Хм… Здесь, в Африке, уже есть одна, и, по-моему, она неплохо справляется со своими обязанностями.

— Мне нужен свой… особый легион. Я не пойду искать справедливости с шайкой разбойников. Я докажу свои права с законным войском! Я, Оливер Йолланд, наследный граф Денхам, пойду в Судан и, завоюю землю Урунги, которая принадлежит мне по договору с Французской республикой. Так как права мне даны французским законом, то и солдаты должны быть по большей части французами. Это иностранный отряд…

— Легион.

— А, какая разница… Мне нравится эта идея. Раздобудьте что-нибудь подобное. Жду вас через час. Доложите о результатах. До свидания.

Мистер Вильке вернулся через час и доложил: войско ждет приказаний.

2

Собственно говоря, ни граф, ни Вильке не смогли бы сказать, в каких отношениях они состоят друг с другом. Зачастую они не виделись неделями. Вильке повсюду следовал за лордом, который его никогда никуда не звал, и вообще не помнил, когда тот попал в его окружение. Однажды во время Всемирной выставки в Чикаго Вильке всего за полчаса купил для графа, которому негде было остановиться небольшой океанский пароход. Стоило сэру Йолланду случайно упомянуть, что сейчас и корабль был бы впору, лишь бы жить в отдельных апартаментах, как явился некий господин и сказал, что его зовут Вильке и у него как раз есть на примете океанский пароходик. С тех пор сей господин возникал время от времени, если графу было необходимо что-нибудь. Мистер Вильке занимался таможенными пошлинами, иногда неожиданно докладывал сэру Йолланду, что записал того на получение австралийского Гран-при, раз в два-три месяца посылал графу заказные письма с прилагавшимся длинным списком расходов. Не чрезмерных, но внушительных, которые граф всегда оплачивал. Для себя Вильке никогда не просил денег, он перечислял только те затраты, которые возникали в связи с приказами графа. Оставалось загадкой, на какие средства он ведет почтенный образ жизни. Так как у графа уже были и слуга и секретарь, а другом мистер Вильке считаться не мог, то, следовательно, никаких отношений между ним и графом вроде не существовало. Время от времени сэр Йолланд и Вильке говорили о чем-нибудь, в связи с чем у последнего возникали затраты. Таково было положение дел.

Вот и сейчас господин Вильке был вынужден сразу пойти на расходы в связи с войском. В подобных вопросах может разобраться лишь тот, кто сам носит мундир. Поэтому мистер Вильке обратился к лифтеру.

— Скажи-ка, сынок, — доставая между тем монеты, спросил он, — какие офицеры живут в гостинице? В первую очередь пенсионеры и отпускники.

— Есть и те, и другие. У господина капитана Дюрье с завтрашнего дня начинается отпуск. Он ухе попросил меня купить ему билет в Ниццу. Кроме того, есть маршал Подвинец.

— Сначала займемся капитаном. Где я могу его найти?

— Он уехал в Оран и будет только завтра.

— А его превосходительство маршал? Пенсионер?

— Нет.

— Значит, служит?

— Тоже нет.

— Тогда на что он живет?

— Алкоголик, — ответил мальчик после небольшой заминки.

— Это то, что мне нужно! Веди меня к нему!

Бой почему-то смутился.

— Вы бы не могли подождать здесь? Я сперва посмотрю, в чемодане ли маршал, — сказал мальчик и убежал.

Что такое? Что значит «в чемодане ли маршал»? Может быть, речь идет всего-навсего о бронзовой или гипсовой статуе? Маловероятно, так как произведения искусства не имеют привычки пить, а маршал — алкоголик. Лифтер вернулся.

— Его превосходительство ждет вас, сэр.

— Скажи-ка, дружок, — обратился с вопросом мистер Вильке, — что ты тут только что говорил о чемодане?

— Я? — изумился мальчик. — О чемодане? О каком чемодане вы изволите говорить?

— Я слышал, ты сказал, что… маршал сейчас в чемодане.

— Но мистер Вильке! Как вы себе это представляете? Что делать маршалу в чемодане?

— Что-нибудь упаковывать.

— Я сказал: «Посмотрю, чем занят маршал».

Ага! Ну, тогда понятно. «Чем занят», «в чемодане» — звучит похоже. Все же маловероятно, чтобы в самом центре крупного города маршалы проводили свободное время в чемоданах.

Мистер Вильке последовал за лифтером.

Маршал сидел в гостиной изысканного номера. На нем был белый мундир, украшенный золотыми шнурами и бесчисленными орденами. Френч пересекала тянувшаяся от плеча до эфеса сабли розовая лента. На левой стороне сверкала звезда с изображением головы орла — бирманская Большая Звезда Восточного Рыцарского Ордена с Орлом. На столе — кивер, зеленый мундир с петлицами и золотыми шнурами и брюки, украшенные золотыми с зеленым лампасами. Тому, кто впервые видел маршала Подвинца, белоснежные волосы, благородная седая борода и простое пенсне напоминали о консервативном монархе. Царственным жестом хозяин номера указал на кресло.