Белое, черное, алое - Елена Топильская

- Хорошо, - серьезно ответила она.

- И у меня еще одна просьба к вам: вы не могли бы в справочном уточнить, интересовался ли кто-нибудь сегодня состоянием Скородумова. Или в справочном, или на

отделении.

- Хорошо, - так же серьезно ответила она. - Куда вам позвонить?

- Какой здесь телефон? - спросила я хозяина кабинета, зажав рукой трубку, и, получив ответ, продиктовала номер доктору Пискун. Через пару минут Пискун отчиталась:

- На отделение не звонили, а в справочное где-то полчаса назад звонила женщина.

- Галина Георгиевна, спасибо вам большое. Напомните мне, пожалуйста, номер телефона справочного.

- Пожалуйста. - Она продиктовала мне номер.

- Давайте, - не глядя на меня, протянул руку хозяин кабинета.

- Что?- удивилась я.

- Номер, по которому звонили. Вас ведь интересует, откуда звонили?

- В гостях у сказки, - пробормотала я, передавая ему листочек.

Он опять забегал пальцами по клавиатуре и, так же, не глядя на меня, тихим голосом предупредил:

- Но вы особо-то не распространяйтесь про это, мы и сами этим редко пользуемся, а для следователей так и вообще в первый раз.

Вообще-то это попахивает нарушением неприкосновенности частной жизни, подумала я. А с другой стороны, завтра я все эти сведения и так получу, законным путем, и даже к делу приобщу. Пока я размышляла о законности моих действий, вернее о законности моего участия в этих действиях, паренек включил принтер и вскоре протянул мне распечатку данных - номер таксофона, место его установки и номер таксофонной карты.

Сердечно поблагодарив компьютерщика, я в некоторой растерянности побрела к Василию Кузьмичу. Он сидел и довольно ухмылялся:

- Как тебе наши технические возможности?

- Вы смотрите только, не напоритесь на неприятности. Это статьей попахивает.

- Да брось ты, Машечка. Статья как формулируется? "Собирание или распространение сведений, содержащих личную или семейную тайну". А тут "пациент умер". Какая здесь личная или семейная тайна?

- Василий Кузьмич, это до поры до времени.

- Да и закон об оперативно-розыскной деятельности нам дает полномочия даже в жилище влезать негласно...

- Да, но конституционные права граждан вы можете нарушить либо с санкции суда, либо с последующим сообщением прокурору.

- Ах, Машечка, пока я буду под дверью в суде просиживать, охраняя конституционные права, всех в это время взорвут или перестреляют. Ты ж в прокуратуре работаешь! Будем считать, что мы прокурору сообщили.

- Да, Василий Кузьмич, кстати о конституционных правах, - вспомнила я. Во-первых, вы обещали мне пленки с записью звонков к Вертолету, а во-вторых, на обыски к этим "лесным братьям" поехали?

- Пленки завтра будут. А на обыски поехали вместе с "братьями", как вернутся люди, я тебе сразу свистну.

- А Кораблев где?

- Нужен?

- Нужен.

Кузьмин снял трубку местного телефона и прорычал в нее:

- Кораблева ко мне, срочно.

В кабинете быстро материализовался Кораблев.

- Лень, посмотри, - протянула я ему листочек с данными о месте нахождения таксофона, откуда звонили в справочную больницы, - далеко от лежбища Анджелы?

- Напротив ее дома, - заключил Кораблев, изучив листок.

- Василий Кузьмич, пусть кто-нибудь съездит, - попросила я. - Только не Кораблев. Это ведь его подружка. Раз она час назад звонила из автомата возле дома, может, уже домой пришла.

- Господи, кого ж я пошлю, - заворчал Кузьмич. - Людей не напасешься.

- Ну вы решайте, а я пошла с Денщиковым заканчивать. Лень, у меня к тебе вопрос, все время забываю: куртку, которую ты пожертвовал на опознание, когда детям чвановским одежду Пруткина предъявляли, ты где взял?

- Где взял? - задумался Кораблев. - Сто лет назад купил на распродаже в РУВД. Еще когда дефицит распродавали на выездной торговле, помните? Ой, как давно это было! Тогда весь главк в таких куртках ходил. Но они быстро сносились.

- Ну чего, пошла, Машечка? А за Анджелой пусть Леня съездит, - сказал Василий Кузьмич.

- Как хотите. Я только вас попрошу, найдите мне доктора Котина из НИИ скорой помощи: у него лечится один мой потерпевший, с ножевой раной, мы с доктором договаривались созвониться сегодня. Если его на работе нет, хоть из-под земли достаньте. Ваша задача - убедить его позвонить мне в кабинет не позднее чем минут через пять.

Я вышла из кабинета начальника отдела и пошла допрашивать Денщикова, холодея от предчувствия полного краха. Ну не дурак Игорек, паразит, но не дурак, и обставился он наверняка по всем позициям. И тут меня пронзила догадка - что именно он мне скажет про Скородумова. Ну конечно, и я бы то же самое придумала. Он же следователь, и дела у него в производстве были самые разные. И Сиротинский с Бурденко у него в бригаде работали. Липовый обыск выписать - это риск. Человек может пожаловаться, да и прокурор, санкционируя постановление, поинтересуется, какие основания для обыска. Значит, надо придать обыску законный вид. Имея в производстве дела о нераскрытых преступлениях, это несложно. Для обыска нужны основания? Пожалуйста; что ему стоит всунуть в дело липовый протокол допроса Тютькина или Пупкина, в котором будет написано, что от одного знакомого он слышал, что к убийству потерпевшего причастен некий Скородумов, и еще тот хранит дома глубоководную мину. Вот и все. А свидетель, давший такие показания, может и вообще уехать на постоянное жительство в Республику Бурунди. Под эту марку можно и попытку завладения вещами Скородумова списать, и разговор со мной о выдаче вещей "кузену", который якобы документы потерял, - туда же. Мол, вели оперативную работу под Скородумова, не хотели разглашать раньше времени. Денщиков обожает влезать в оперативную работу, это все знают...

С поганым настроением я пригласила терпеливо ждавшего Денщикова в кабинет. У меня просто руки не поднимались напечатать в протоколе вопрос про Скородумова. Конечно, а чего мы с Лешкой ожидали? Что Денщиков слегка поглупеет, чтобы доставить нам удовольствие? Выпишет обыск с пометкой "левый"?

Я обстоятельно устроилась за компьютером и вывела на экран бланк протокола допроса. Украдкой посмотрела на часы, надо уложиться в пять минут до звонка. Стала печатать свой вопрос, одновременно набрала по местному Кузьмича:

- Василий Кузьмич, нашли?

- Нашли, он на работе, сейчас тебе позвонит.

Я снова посмотрела на часы (теперь пора) и, как только звякнул телефон, выпалила:

- Игорь, вопрос тебе: знаешь ли ты Олега Петровича Скородумова и если да, то откуда? Тут у меня упал со стола листок бумаги, за которым я полезла под стол. А телефон все звонил, и я, нагнувшись и шаря под столом, попросила:

- Игорь, сними трубку!

- Але! - сказал Денщиков звонившему. - Мария Сергеевна? Здесь. Маша, это тебя.

- Спроси кто! - попросила я, не высовывая головы из-под стола.

- Але! Она занята, а кто ее спрашивает?

- Это доктор Котин из больницы, - сказал он, держа руку с трубкой на отлете.

Пора было уже принимать вертикальное положение. Я перевела дух, выпрямилась на стуле и взяла трубку.

- Мария Сергеевна? - прозвучал в трубке суховатый голос пожилого доктора Котина. - Вы просили, я позвонил.

- Здравствуйте, хорошо, что вы меня нашли. Как там наш больной поживает?

- Все, он из реанимации уже переведен в палату. Пошел на поправку, что называется.

- Правда? Ой, как хорошо! Из реанимации уже в палату! То есть сегодня с ним уже можно проводить следственные действия? Замечательно! Я подъеду в самое ближайшее время!

Денщиков заметно встревожился, следя за моим разговором. Криминалистику в университете я учила старательно и хорошо запомнила нравственный критерий допустимой следственной хитрости: умышленно вводить допрашиваемого в заблуждение нехорошо, а вот смоделировать такую ситуацию, в которой он неправильно оценит определенную достоверную информацию, - это пожалуйста. Не моя ведь вина, что Денщиков разговор с доктором, лечащим мальчика с ножевым ранением, принял за сведения про Скородумова. Я еще посмотрела на часы и пробормотала, как бы про себя: "О, может, еще сегодня успеем и в больницу съездить..."

- Ну что, вернемся к допросу, - предложила я наконец. - Как насчет Скородумова?

Тут я загадочно улыбнулась. Денщиков тоже улыбнулся мне в ответ, правда, несколько натянуто, а может, мне так показалось.

- Он проходил у меня по делу.

- По какому? - продолжала я, улыбаясь еще загадочнее.

- Да было у меня убийство двойное, так вот по нему были показания, что Скородумова видели возле квартиры за час до обнаружения трупов, и опознали его по фотографии. Я у него обыск провел, ну и последить еще за ним хотел, а опера мне говорят - мол, на наружку и не рассчитывай, очередь, вот мы сами и взялись. Я и тебе звонил, думал, может, при нем что-нибудь найду, в его вещах, может...

- А что ты хотел найти? - спросила я с неподдельным любопытством.

- Да так, - рассеянно ответил он, явно занятый какими-то другими мыслями. - Маша, можно, я позвоню? Мне срочно надо, ребенка из садика забрать.