«Классовая ненависть». Почему Маркс был не прав - Евгений Дюринг

женщин оказывается решительный недочет в способности к самостоятельному ведению хозяйства. Таким образом, в обоих случаях вина лежит на неумелом и роскошествующем распоряжении областью разделения труда. Какими только предварительными условиями ни отягощены профессии, и сколько бесполезной сложности и вредного перегружения введено в дело приобретения знаний! Упрощение жизни во всех её разветвлениях принесло бы с собой также и устранение ненужного хлама, взваливание которого на плечи учащихся стало уже правилом и служит лишь интересам тех, кто, в качестве учащих, роются в этом хламе и торгуют им. В интеллектуальных профессиях уже по непомерной специализации, по бесполезному увеличению в объеме учебников и по мучительскому расширению учебных курсов можно видеть, на каком ложном пути находится дело с профессиональным трудом и с его отягощением. Уже в подготовительных школах начинается это безобразие, и вредная роскошь выдается за прогресс, тогда как фактически она лишь погружена в хаос излишеств.

И женский пол терпит такие же мучения. При этом женщины лишаются возможности научиться самым простым и необходимейшим для жизни вещам. На женщин неправильное разделение труда и неподходящая форма труда действуют еще более вредно, нежели на мужчин. Так как женщина имеет главное свое призвание в браке, то хозяйственность в домашней жизни есть непременное требование, о котором во всех естественно-живущих, нероскошествующих сословиях следовало бы позаботиться уже при первоначальном воспитании. Но в этом пункте начинает изменять себе даже масса вследствие уклонения в сторону фабричной жизни. Самое большое зло здесь в том, что в средних слоях, так же как и в высших, стремление к эстетству находит себе почву и вытесняет солидность жизни. Сам образ жизни и труд должны вновь стать в большее соответствие с простотой, если не хотят, чтобы возникли большие социальные неурядицы и разрослись, как сорная трава. Пока в росте роскоши видят идеал, до тех пор целью будут не действительные идеалы, но лишь карикатуры и извращения человечности. Но чего здесь вовсе не достигнуть, так это надлежащим образом упорядоченной совместной жизни полов.

Главный дефект современного брака состоит в недостатке подчинения. Он происходит от ложного культа равенства, который именно здесь действует наиболее пагубно. Семья – ничто, коль скоро она лишается естественного порядка. Нет другого более сильного и худшего средства разрушить брак, как притязание на полное равенство. Кто желает действительно истребить брак, косвенным путем упразднить его, тому достаточно только провозгласить равенство мужчины и женщины в браке; где последуют этому лозунгу, там всякий, сколько-нибудь ценящий себя мужчина скорее откажется основать семью, чем захочет подчиниться безобразию и злу домашней анархии. Женщины, которые еще рассчитывают на брак, должны поэтому остерегаться нелепых доктрин и сообразоваться с выполнением необходимых условий совместной жизни. С публичным принудительным правом такие вещи не имеют ничего общего; но обязанность устроить жизнь дома в смысле единой воли неотвратима уже по самой природе вещей, а не только по условиям культуры. Опасность социального расстройства именно в этом пункте далеко не мала. От этого зависит не только непосредственное счастье участников брака, но и правильный ход воспитания и нравственные качества дальнейших поколений.

7. В XVIII веке со стороны Руссо было много сделано для сохранения функции женщины – кормилицы своих детей; и все-таки в больших городах упадок самостоятельного кормления делается все более преобладающим не только в классах, которые могут держать кормилиц, но и там, где принуждены пользоваться в качестве суррогата коровьим молоком, или даже предпочитать разные мучнистые препараты. И немного можно сделать против этого зла, пока дурной воздух и дурной образ жизни больших городов не исчезнут, т. е. пока будут продолжаться ненормальная концентрация населения и ложная урбанизация индустриальной и прочих областей жизни. Наоборот, поведет только к вреду и к возрастающим нарушениям здоровья, когда при сверхискусственных отношениях захотят туда раг иагсе ввести природу. Несомненно, далее, что было бы обязанностью культуры позаботиться о том, чтобы при недостатке способной к кормлению груди не получилось еще нового недостатка способности умело сварить суп. Но и этого не хватает довольно-таки часто, не говоря уже о других недочетах. Вообще, простейшее кулинарное искусство, а также самые необходимые домашние работы и рукоделия должны бы стать достоянием каждой девушки, которая в среде нероскошествующих классов желает играть роль жены и матери.

Если будут начинать с малолетства такую хозяйственную подготовку, то для школы и необходимого профессионального образования, особенно когда оно будет упрощено, останется еще много времени. Разделение труда, которое имеет свой, хотя и умеренный, смысл и в женской области, не должно, однако, приводить к тому, чтобы бросалась общая женская почва. Известная мера специального профессионального образования соединима с самой общей хозяйственной умелостью. И все дальнейшие претензии на специализацию должны быть так ограничены, чтобы не исключалась способность к деторождению и умение заботиться о детях. Высшие профессии вроде преподавания и медицинской деятельности, так же соединимы с заботами о семье, как и менее высокая деятельность акушерки, если только размер деятельности сообразуется с целями семьи. Этот размер, разумеется, отнюдь не может достигать ширины подобных же функций мужчин. Подобнее расширение деловых функций не должно ставиться целью, если не желают передать семью вполне на руки чужих ей людей. Женщина имеет ведь еще свое главное призвание, которое должно стоять впереди всякой профессии.

На этом основании, например, конторские и подобные работы, если они занимают большую часть дня, вредны, и притом не только с точки зрения вредности бухгалтерского сидячего образа жизни. Однако эти работы распространены среди женщин, по крайней мере среди незамужних, так как женская работа дешевле, нежели мужская. А большая в среднем дешевизна женского труда происходит оттого, что отдельная женщина легче может содержать и прокормить саму себя. Она сама для себя выполняет те услуги, которые мужчина должен искать и оплачивать. И если дело идет о таких занятиях, где свойства мужчины не имеют значения, то выполнение выходит тоже, а издержки на содержание – меньше. При возрастающей конкуренции и при равных прочих обстоятельствах предложение женского труда должно выходить поэтому более приемлемым. Конечно, подобной вещи нельзя назвать достойным способом взаимного общения: но ведь об этом техника чисто экономических интересов и не спрашивает. Одни довольны, что вообще находят занятие, другие – что могут сократить издержки.

Если бы условия существования были лучше, то женщины не шли бы на такие функции; они искали бы других профессий. Следовательно, принудительность конкуренции есть главная причина такой в высшей степени вредной, пестрой смеси профессий. Упрощение всей жизни общества могло бы помочь и здесь, когда конкуренция вместе с её приемами приняла бы менее жесткую форму. И когда наступало бы время для основания семьи, нужда в таких вредных функциях отпадала бы.