Золото Ариеля - Элизабет Редферн

Она вышла, чтобы позвать Себастьяна в дом. Садовник повернулся к ней и улыбнулся, и она заставила себя улыбнуться в ответ. Она понимала, что несправедлива; но тут Кейт увидела шрам у него на шее и снова подумала — я, должно быть, знаю его…

Пока горничная мыла Себастьяну руки, лорд Джильберт подошел и встал рядом с Кейт. Он произнес:

— Это человек раньше был солдатом. Он храбро сражался в Нидерландах.

— Это оттуда у него этот ужасный шрам?

— Да. Испанцы пытали его во время осады Остенде. Это испытание положило конец его службе. Теперь он садовник. Он работал у многих знатных людей. Одно время Сесил и я соперничали из-за его услуг. Вы должны приехать сюда весной, и тогда вы увидите наш сад во всей красе. Вы можете посещать нас, моя дорогая Кейт, в любое время, когда вам будет угодно.

Кейт была тронута теплым приемом, который оказали ей Шрусбери и его жена.

— Вы, дядя, прислали нам приглашение, — пояснила она, придя к Шрусбери, — как вы делаете год за годом, я очень надеюсь, что мы по-прежнему желанные гости здесь, хотя мы с вами очень долго не виделись.

— Всегда будем рады вам, — сказал Шрусбери пылко, — всегда.

Явно очарованный мальчиком, он отвел Кейт и Себастьяна в свой кабинет, где показал малышу коллекцию старинных кинжалов и шпаг, украшенных драгоценными камнями, — все это были напоминания о его славных предках. Себастьян указывал на оружие с восторгом и болтал с леди Мэри о том, какие красивые цвета у драгоценных камней и о том, как он хочет иметь шпагу, как у папы. Леди Мэри нашла для него игрушечное оружие, которое когда-то принадлежало ее детям, и Шрусбери, посмотрев на свою жену с мальчиком, предложил Кейт:

— Оставьте-ка нам его на день. Скоро прибудут новые гости, другие дети. Устройте мальчику настоящее Рождество. Это будет для него лучше, чем провести праздник в молитвах. Оставайтесь здесь и сами. Мэри будет очень рада.

Кейт знала, что Шрусбери и его жена, симпатизировавшие католикам, испытывали отвращение к ее мужу и его пуританскому образу жизни.

— Вы очень добры, — сказала она. — Дядя, а можно я оставлю Себастьяна здесь на некоторое время? Я должна кое-что сделать. Мой муж очень занят, назавтра планируется спуск кораблей на воду.

— Непременно оставьте. Делайте ваши дела. Потом возвращайтесь. Побудьте с нами, сколько вам захочется.

— Я очень благодарна.

И она пошла обнять Себастьяна и сказать ему, чтобы он вел себя хорошо, пока ее не будет. Он тоже обнял ее, и сразу быстро занялся игрушечной пушечкой, которую нашла для него леди Мэри.

Кейт закуталась в плащ и вышла из дома. Мысли ее стремительно неслись. Она должна найти Неда. Будет ли он в Аллее Роз? Она отчаянно надеялась, что будет. Если нет, то кто-то там должен знать, где он.

Она не видела садовника, пока он не оказался почти что прямо перед ней. Высокий юноша, бледный после приступа, держался в стороне. Она кивнула и хотела пройти мимо, но садовник стал у нее на дороге. Он сказал:

— Я удивлен, что вы оставляете ребенка без присмотра.

Вмешательство постороннего человека вызвало у нее раздражение.

— Без присмотра? — возразила она. — Он в полной безопасности с милордом Шрусбери. А я ухожу ненадолго.

— Безопасность, — проговорил он почти что про себя, — является преимущественной заботой всех нас. Ваш муж в настоящее время заботится о безопасности короля, верно?

Она внимательно посмотрела на него.

— Он имеет отношение к завтрашнему спуску кораблей на воду, если вы это подразумеваете. Извините меня. Мне нужно идти.

— Спуск корабля. Конечно. Он должен постараться, чтобы в логове Скорпиона ничто не пошевелилось. Воистину напряженное время для всех верных слуг короля.

Он повернулся и ушел, и юноша вместе с ним. Кейт смотрела ему вслед. Логово Скорпиона? Он, конечно, безумен; хотя она слышала, что иногда эти садовники несут всякий вздор о звездах, о сверхъестественных вещах.

Потом она вспомнила, где видела его раньше. Он разговаривал со стражей в тот день, когда ее выпустили из тюрьмы на Вуд-стрит. Было ли это совпадением?

Наверное. Она поспешила дальше, нужно было найти Неда, рассказать ему о своих опасениях, связанных со спуском кораблей.

Пелхэм был не в церкви — он находился сейчас в Дептфорде. Обязанности действительно заставляли его торопиться, как и сказала Кейт графу Шрусбери. Наняв одну из немногих лодок, курисировавших по реке в этот день, он отправился туда, чтобы забрать план, который забыл вчера в конторе.

Из-за праздника на пристани было пустынно. Легкий ветерок с реки теребил плащ, Пелхэм стоял один и смотрел на два почти готовых судна. «Рост торговли», стоявший в своем сухом доке, был почти готов. Его палуба была покрыта сверкающим инеем.

«Перечное зерно» будет спущено со слипов. У этого маленького судна под корпус были вставлены клинья, при помощи которых будут удалены блоки из-под него. Вчера он видел здесь людей с длинными направляющими шестами, возившихся с обеих сторон корабля. Другие карабкались вниз-вверх по судну, накладывая расплавленный жир на платформу для спуска, чтобы судно легче сошло на воду.

Флаг, уже украшающий главную мачту «Перечного зерна», трепетал на ветру. Немного дальше на пристани была смотровая площадка, где соберутся король и его свита. Позади нее находилась почти готовая платформа; отсюда королевская стража будет наблюдать за своим монархом, а пушки выстрелят, чтобы подать знак к спуску.

Пелхэм прошел под зимним солнцем в свою контору, чтобы взять план платформы. Он потянулся за ключом, чтобы открыть дверь, и остановился.

Дверь уже была приоткрыта. Он удивился, потом рассердился. Ночной сторож должен был охранять ее. Пелхэм вошел и закрыл дверь. Внутри было темно и очень холодно, поскольку дрова в печи давно прогорели. Он зажег свечи на своем столе, сел и начал рыться в бумагах.

И тут он понял, что в конторе уже кто-то есть, что этот кто-то стоит в тени и наблюдает за ним. Он удивленно вскрикнул. Это был Джон Ловетт.

Пелхэм быстро встал из-за стола и сказал смущенно:

— Простите мое удивление. Я не думал, что сегодня здесь окажется кто-то еще.

Ловетт шагнул в круг света. Он был весь в черном.

— Я только что был в церкви, — пояснил он, — и пришел проверить кое-какие детали завтрашнего спуска.

— Я думаю, все в порядке, — сказал Пелхэм, все еще не оправившись от удивления.

Ловетт кивнул.

— Конечно, у меня есть официальная программа от сэра Томаса Смита из Ост-Индской компании. Но теперь мне бы хотелось узнать ваши планы, мастер Пелхэм.

Он улыбнулся. Но сегодня он и выглядел, и говорил как-то необычно. Его взгляд, прежде всегда такой открытый и доброжелательный, теперь терялся в неверном свете свечей. Мысль об анонимных платежах, которые Пелхэм принял в обмен на прекращение расследования краж, шевельнулась в нем, как какой-то отвратительный червь, но ведь Ловетт не знает о них, не может знать…

И Пелхэм объяснил Ловетту, как все организовано — насколько он знал сам; рассказал о тщательном согласовании во времени всех частей церемонии и о платформе, которую быстро строили под его личным надзором для стражи короля.

Ловетт вставил:

— Вы очень добросовестны. И ваше появление здесь избавляет меня от необходимости прийти к вам позже с новыми указаниями. Вам ведь сказали, не правда ли, о необходимости обеспечить платформу опорами еще и для семи пушек?

— Да, для церемониальных пушек.

— Вот именно. И в утро спуска вы лично проследите, чтобы группа вооруженных людей, которые придут к вам за своими полномочиями, получила доступ к складам амуниции, которые находятся в конце пристани и от которых у вас есть ключ, — равно как и доступ на эту платформу. Вы узнаете их по зеленым и серебряным лентам, они носят их заткнутыми за нагрудники кирасы.

Пелхэм был в недоумении.

— Я не знал об этом. Я должен согласовать все это с советником короля.

— В этом нет необходимости, — мягко сказал Ловетт. — И вы никому ничего не скажете об этом. В особенности никому из людей короля.

И тогда-то, когда свечи почти догорели, и тени переместились, и шум рождественских колоколов, доносившийся из города, словно вторгся во все его чувства, как рев прибоя, — тогда-то Пелхэм и начал ощущать нарастающий страх.

— Я ничего не знал об этом…

— Вот я и отдаю вам приказания, мастер Пелхэм. А если вы склонны подвергать их сомнению, вы можете припомнить, вероятно, бумаги, которые вы недавно подписали в этой самой конторе, зная, что в них много ошибок; гроссбухи, которые вы фальсифицировали; большое вознаграждение, которым вы воспользовались без всяких возражений, насколько я помню, чтобы расплатиться со своими долгами. Вспомните обо всем этом и делайте, как я сказал.