Золото Ариеля - Элизабет Редферн

Перед такой вот компанией и предстал Нед Варринер — потрепанный, избитый и усталый, — а также дрожащий, не отстающий от него Робин. По сравнению с Герцогом и его разгульной шайкой беспутные друзья Мэтью казались детьми, играющими в разбойников. Лазарь стоял среди них, позади кресла Герцога. Он подмигнул Неду, но Неду показалось, что улыбается он как-то нерешительно.

— Мастер Нед Варринер, — объявил один из стражей и кто-то вытолкнул Неда вперед. — Приведен сюда, на территорию старинных вольностей белого братства по вашему приказанию, ваша милость.

Нед оцепенел. Они уже говорили это — его привели сюда с какой-то целью. С какой? Из-за злобы, которую Герцог питал к Мэтью? Если так, туго ему здесь придется.

Конвойный пнул его.

— Наклони голову, черт тебя подери!

Нед склонил голову перед Герцогом, человеком, который выглядел, пожалуй, отвратительнее, чем все остальные в этом освещенном свечами кругу: мясистое лицо в шрамах и тучное тело, облаченное в какое-то солдатское платье времен Елизаветы.

Герцог сердито посмотрел на него осоловелыми от выпитого глазами.

— На колени, — сказал он. — На пол. Малый тоже.

Нед встал на колени. Робин последовал его примеру. Нед произнес:

— Милорд, я понял, что это место известно как территория вольностей белого братства. Как обитель свободы.

— Так и есть. Для всех, кроме папистов и проклятых шотландцев.

Нед увидел, что Лазарь снова ухмыльнулся и поглубже натянул шляпу.

— Я ни то ни другое, — сказал Нед, — как и мой товарищ. Если вы не хотите освободить нас, скажите хотя бы, зачем нас сюда привели.

Герцог помрачнел и подался вперед.

— Ты — брат Мэтью Варринера, верно? Он надул меня, этот Варринер. На десять золотых.

Десять золотых. «Ах, Мэтью, — подумал Нед, — как же ты был беспечен: сделать такого человека своим врагом из-за такой пустяковой суммы». Нед снова попробовал заговорить. Один из прихвостней Герцога ткнул его в ребра, и он согнулся пополам, с трудом переводя дух.

— Но не из-за этого, — медленно продолжал Герцог, — ты здесь.

Он оттолкнул кружку с элем и оперся локтями о стол, не обращая внимания на разлитое вино и табачный пепел.

— Что нам нужно, так это золото.

Нед все еще пытался набрать воздуху в легкие и сказал:

— У меня нет золота.

Герцог поскреб подбородок.

— Мне рассказали, — сказал он, — что это не так.

Он обратился к какой-то неясной фигуре, стоявшей в тени позади него:

— Напомни всем нам, дружок, что ты нам рассказал. О брате Мэтью Варринера.

Человек, который вышел вперед, был худ и чисто выбрит, одет в черное, почти как духовное лицо. Он уставился на Неда, и лицо его исказилось в знакомой ехидной улыбке.

Стин. Бывший союзник его брата. Здесь, в Альсагии.

Стин повернулся к Герцогу и ко всем остальным.

— Когда-то этот человек был шпионом при дворе, девкой Нортхэмптона, — сказал он ровным голосом. — И у него есть нечто такое, что должно принадлежать более достойному человеку, чем он. Нечто такое, что должно принадлежать нашему доблестному предводителю.

Он замолчал и оглядел всех присутствующих.

— Он владеет тайной получения золота.

Нед сердито встал.

— Ты забыл рассказать Герцогу, что ты — прирожденный лжец, Стин. Если бы я на самом деле владел тайной изготовления золота, неужели я стал бы жить в таком месте, в каком жил, и одевался бы вот так? Я не обладаю этой тайной. Никто не обладает.

Тихое разочарованное бормотанье всей компании начало постепенно перерастать в сердитый рев. Герцог повернулся к Стину, вид его не предвещал ничего хорошего.

— Ты сказал мне, что этот человек — алхимик.

Стин быстро ответил:

— Он еще и хитрый обманщик. Он знает гораздо больше, чем говорит, ваша милость. Вы помните женщину по имени Элис, которая передавала вам сведения о шайке Варринера? Она рассказала мне, что этот человек стоит на краю важного открытия. Она сказала, что он почти открыл тайну философского камня в своей лаборатории в Аллее Роз.

Нед все еще не мог отдышаться. Значит, это правда. Элпс предавала его брата. Элис также знала о тигле Неда, о пекарне в Аллее Роз — благодаря Робину, который стоял теперь позади него, ссутулившись, бледный от страха.

А Стин, как крыса с тонущего корабля, тоже, судя по всему, переметнулся в шайку Альсатии. Они сговорились и погубили Мэтью. Теперь пришла очередь Неда.

— Если этот заключенный нам бесполезен, тогда предайте его суду! — гаркнул кто-то.

— Нет, прирежьте его! — крикнул другой. — И выбросьте в реку.

— Выбросьте его, выбросьте его, — и они ударяли в такт словам своими пинтовыми кружками.

Лазарь встал и визгливо прокричал среди этого шума:

— Выслушайте его! Выслушайте его, черт вас побери. Если вы только дадите ему шанс, он скажет вам, как он завладел тайной золота…

— Я это отрицаю, — холодно произнес Нед. — Никто не может сделать золото, и я меньше всех.

Маленькие глазки Герцога, выглядывающие из мясистых складок его лица, еще больше сузились. Лазарь возбужденно приплясывал рядом с Недом.

— Заткнись, — прошипел шотландец. — Ты знаешь больше, чем говоришь, разве не так?

Потом, видя, что Нед продолжает молчать, он выругался и повернулся лицом к обществу. В то же время он сунул руку в свои выцветшие пурпурные штаны и вынул маленькую медную миску. Нед мысленно застонал.

— Ваша милость, мастер Нед Варринер дал мне вот это на сохранение. Это миска, которая может делать золото, когда бы вы ни пожелали; и это всего лишь образец того, чего он может достичь! Он сможет показать вам больше, целые слитки золота, но его лаборатория в Аллее Роз и его священный плавильный горн разрушены людьми короля. Но все равно, у него осталась тайна, глубоко в сердце…

Нед схватил его за руку.

— Ад и преисподняя, что вы делаете?

Лазарь обернулся к нему и тихо процедил:

— Молчи, парень, не то ты труп.

Он шагнул вперед, протянул миску Герцогу и его товарищам, словно она сама была из золота. Миска, судя по всему, была совершенно пуста.

Но Нед видел, что внутри она покрыта тонкой восковой пленкой.

— А теперь смотрите, леди и джентльмены, — произнес нараспев Лазарь, — видите эту маленькую миску, изготовленную мастером Недом в его алхимической лаборатории? Она просит, чтобы ее нагрели, чтобы ее одарили теплом, как птица-мать согревает своих птенцов.

— Ложь, — устало сказал Нед, — все ложь.

— Здесь наличествует rubedo, — продолжал Лазарь, — здесь наличествует совершенное разложение нашего семени.

Одной рукой он держал миску над лампой, пальцами другой выразительным жестом описывал над ней круги.

— Таким образом тайна золота высвобождается, таким образом яйцо высиживается — и вот преобразование завершено!

Он благоговейно держал миску перед Герцогом и его людьми. На дне было немного блестящих крупинок.

— Золото, — объявил он. — И можно сделать больше, гораздо больше, если нашему алхимику, мастеру Неду Варринеру, предоставить вольности Альсатии и позволить ему работать здесь для вашей милости!

Герцог жадно уставился на золотые крупинки, которые заманчиво сверкали на дне миски.

— Это правда? — проревел он.

Он посмотрел на Лазаря, потом на Неда.

— Это правда?

Стин слушал и смотрел, переводя оценивающий взгляд с одного на другого. Нед вышел вперед, намереваясь заговорить. Но Лазарь локтем отодвинул его с дороги.

— Ваша милость, мой друг излишне скромен, — пояснил Лазарь. — Ну да, он действительно владеет тайной философского камня! Только дайте ему несколько дней, и он обеспечит вас неограниченным количеством золота — всех вас, ваша милость!

Глаза Герцога алчно горели. Нехотя он вернул миску Лазарю и испытующим взглядом впился в Неда. Потом повернулся к совету.

— Очень хорошо. Итак, я предлагаю дать Неду Варринеру несколько дней, как просит мастер Лазарь, чтобы он явил нам тайну алхимии. Все ли мы согласны?

— Да, — закричали они. — Да!

И стукнули кружками об стол.

Нед посмотрел на Лазаря ледяным взглядом, потом опять на Герцога.

— А если я не сумею сделать для вас золото?

— Тогда ты умрешь. — Герцог медленно улыбнулся. — Но ты сделаешь золото. А потом ты станешь свободным человеком в Альсатии, поклявшимся противостоять подписям и печатям, повесткам, и ордерам, сержанту и приставу и судье…

— И смерть шотландцам и чужакам! — крикнул один из его товарищей.

— Смерть маленькому горбуну Сесилу!

— И старому содомиту графу Нортхэмптону!

— А также папе. Будь они прокляты! Вечные им муки!

Все подняли кружки и выпили до дна. Герцог сказал вдруг:

— Бросьте Варринера обратно в камеру. Он пока что не свободный человек Альсатии.