Ваше благородие - Олег Васильевич Северюхин

— Проходите, — сказал Столыпин и показал на стул у приставного столика, а сам прошел и сел в кресло.

— Я слушаю вас, — сказал он.

— Извините, ваше высокопревосходительство, но это вы вызвали меня, а не я рвался к вам на прием, поэтому я хочу знать, по какой причине я вызван.

— Да вы что, издеваетесь надо мной? — рассвирепел Столыпин. Правильно говорили, что в запале он опасен.

— Совершенно не издеваюсь. Когда к Понтию Пилату привели Иисуса Христа, который называл себя Сыном Божьим, то прокуратор тоже не знал, что ему делать и как относиться к тем истинам, что говорил этот низкий человек. А он проповедал простые Истины. Не убивай. Не укради. Не возжелай жены ближнего своего. Не мечи бисер перед свиньями. И пусть правая рука не знает, что делает левая рука. И я пришел сказать, что если все останется так, как оно есть и если мне никто не поверит, то четырнадцатого сентября нынешнего года, в Киеве при посещении театра премьер Столыпин будет смертельно ранен агентом охранки, а восемнадцатого числа умрет в киевской больнице.

— Что за ерунда? — возмутился Столыпин.

— Через три года начнется Великая война, в которой примут участие с одной стороны Сербия, Российская империя, Третья французская республика, Британская империя, Австралия, Британская Индия, Канада, Новая Зеландия, Южно-Африканский союз, которые выставят сорок три миллиона человек, а с другой стороны Австро-Венгрия, Германская империя, Османская империя, Болгария, Королевство Польское, которые выставят двадцать пять миллионов человек. Всего погибнет десять миллионов человек, а раненых будет двадцать миллионов человек.

Столыпин молчал, и чувствовалось, что он не верил.

— И это еще не все, — продолжил я. — В феврале 1917 года в России произойдет революция. Все командующие фронтами выступят за отставку ЕИВ. Отречение будет подписано на станции Дно. В марте 1917 года ЕИВ вместе с семьей попытается выехать в Англию как английский генерал-адмирал и родственник короля Георга Пятого, но король официально откажется принять при королевском дворе опального российского императора Николая II с царской семьей и фактически запретит ему въезд и дальнейшее проживание на территории Великобритании. В 1917 году демократическая революция в России сменится пролетарской революцией и к власти придут большевики во главе с Лениным, которые перевезут ЕИВ с семьей в Екатеринбург и в 1918 году расстреляют всех, включая врача Боткина и всю прислугу. Дальше я не буду говорить, вам все равно это будет безразлично, начиная с восемнадцатого сентября сего года. Да, забыл. В 1916 году святого старца Григория Ефимовича застрелят и утопят в Неве подо льдом. Так что пусть ЕИВ в последний раз увидится со своим кузеном.

Глава 55

Столыпин молчал. Затем позвонил в колокольчик, и вошел адъютант. Столыпин отдал ему какое-то приказание. Адъютант кивнул и вышел в комнату для отдыха премьера.

— Как можно вам верить? — спросил Верховный правитель.

— Не знаю, — честно сказал я. — Я появился здесь в 1907 году. В течение года сдал экзамены за полный курс гимназии и классического университета. Поступил в военную службу, в течение одного дня стал зауряд-прапорщиком и командиром роты в кадетском корпусе. Сдал экзамены за полный курс военного училища и получил чин поручика. Награжден двумя медалями «За храбрость» на георгиевской ленте и Анненской медалью за заслуги. Сейчас работаю в Главном штабе и имею чин штабс-капитана.

— Я что-то слышал про вас, — стал припоминать премьер. — Что-то мне такое говорил генерал-губернатор Степного края, когда приезжал с докладом. Пойдемте, попьем чай, — и премьер предложил пройти в его комнату отдыха, откуда уже выглядывал адъютант.

В комнате был диванчик, кресло и между ними стоял столик на колесиках и на столике было накрыто для того, чтобы выпить пару рюмок и хорошенько закусить.

— Сенцов, вы что-нибудь слышали? — спросил Столыпин адъютанта.

— Никак нет, ваше высокопревосходительство, — сказал вышколенный адъютант и вышел.

— Водка, коньяк? — спросил хозяин. — Водка, я тоже предпочитаю водку, — сказал он и налил по стопке. — Так за упокой или за здравие?

— Это решать вам, — сказал я и протянул к нему рюмку.

Немного подумав, Столыпин чокнулся рюмкой и выпил.

— Рубикон перейден, — сказал он и начал закусывать ветчиной. — Что предлагаете делать?

— Сначала нужно спасти вашу жизнь, — сказал я. — Для этого в Киеве нужно сменить всю охрану и арестовать агента охранки Богрова. Он исполнитель. Если сделать это за пару дней до посещения оперы, то никто и ничего не успеет организовать по новой. Докажите, что вы предотвратили покушение на ЕИВ и что покушение готовил начальник охранки.

— Так, дельно, — сказал Столыпин. — Дальше что?

— Дальше нужно убедить ЕИВ о даровании свобод и ограничении самодержавия. Расскажите о явлении к вам Ангела, который рассказал историю вашей и их жизни, и скором их конце. Ссылайтесь на Распутина. Явление Ангела к одному человеку — это одно, а явление к двоим — это уже что-то. Политическая власть в стране должна осуществляться Госдумой от имени ЕИВ и Советом министров во главе с премьер-министром от имени ЕИВ. Победившая партия выдвигает премьера и формирует правительство, которое утверждает ЕИВ.

— Но это же британская система, — сказал Столыпин.

— Да. Но это единственный способ сохранить монархию. Дальше нужно всеми силами сопротивляться втягиванию России в большую войну. Она нам абсолютно не нужна. И России не нужны никакие проливы. Любой наш военный корабль мирно пройдет через любой пролив в любой точке мирового океана. Пусть кто-нибудь попробует воспрепятствовать этому. И нужно нейтрализовать социал-демократов путем проведения демократических преобразований в стране и решения социальных задач. У зажиточного народа времени на революции нет, а зажиточный народ — это главный показатель мощности государства в целом.

— Я вот слушаю вас, господин штабс-капитан, — сказал Столыпин, — и все равно червь сомнения вертится у меня в голове, не являетесь ли вы фармазоном с перьями или немецким шпионом, заброшенным к нам под видом потерявшего память.

— Вряд ли немецкий шпион догадается, что фармазон с перьями — это мошенник в погонах, а мошенник в погонах вряд ли нафантазирует то, что является государственной тайной, особенно в плане визита ЕИВ с вами на открытие памятника деду императора, — сказал я.

— Резонно, — сказал премьер. — Мне нужно, чтобы вы постоянно были у меня под рукой для консультаций, и даже не возражайте, это приказ. Будете личным чиновником для особых поручений и числиться по армии.

Связь держите через Сенцова по телефону. Он вас обустроит здесь.

— А что я скажу своему руководству? — спросил я.

— Ничего не говорите, оно само вас известит об изменении вашего служебного положения, — сказал Столыпин и протянул мне руку.

В