Звездная каторга: Ария Гильденстерна (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

Закруглив таким образом несколько сложную и болезненную для Кая тему, Драйхорн вышел на сцену и принялся читать стихи, которые, похоже, тут же на ходу вылавливал в потоке сознания и, забавляясь, укладывал новорожденные строки рядком, рифма к рифме.

— На дно летим в прыжке на месте,

Свыкаясь, знай: дурные вести

Тебя не тронут, не снесут,

Когда ты ищешь Высший суд.

Увы, неправедная страсть

И на тебя разинет пасть!

— 'Разинет пасть' — это, кажется, обо мне, — хихикнула Сони, после чего набрала полный рот дурно пахнущей жидкости для выдувания огня и тоже вошла в священное пространство концерта. Ей предстояло драконьим огненным дыханием поступательно поджечь все факелы на треногах.

— 'Эр-Мангали'! — закричали зрители.

Сони выдула первый огненный клуб, и по этому её сигналу начался долгий гитарно-волыночный проигрыш к песне, любимой всеми. Затем требовательной трелью подключился рожок, застучали с ускорением барабаны, доводя элитную бабилонскую публику до полного неистовства.

И вот, после музыкальной арт-подготовки вступил Драйхорн.

— Эр-Мангали, Эр-Мангали! Гостеприимной будь!!!

А дальше?

Что он пел! На ходу переиначивал фразы, менял их местами, доигрывал недопетые строфы на рожке. И всё это с утрированно серьёзным видом музыкального священнодействия.

— О благе беспокоясь, чудовища твои

Ни сна, ни пощады не знают.

Послали в дальний поиск большие корабли -

Построился мир.

И вдруг пред звездолётом система 'Карантин' -

Умертвий полки охраняют.

Здесь повод к возрожденью давно себе нашли

Земные короли.

Эр-Мангали, Эр-Мангали. Земные короли -

Чудовища нижнего ада.

Эр-Мангали, Эр-Мангали, умертвия они

И прячут богатства от взгляда.

Эр-Мангали, Эр-Мангали.

Служить иль послать?

Кажется, было там и такое:

— Эр-Мангали, Эр-Мангали. Земные короли

В мечтах видят влажные дыры...

В общем, издевательство, да и только. Как ни странно, публика все эти нововведения принимала с равным энтузиазмом, как если бы звучал каноничный текст.

— Что это он? — спросил Кай у Пфайфера, когда тот по завершении своей партии в очередной раз спустился со сцены.

— Наша Сони вчера получила от Флореса непристойное предложение, — отвечал тот, морщась во всю физиономию, — вот Драйхорн и ярится.

Только тут Кай взглянул в направлении дворца. В центральной его части, той самой, куда Кай мысленно поместил покои Флореса, на ярко освещённом балконе стояла фигура. Ещё две фигуры с дальнобойными бластерами в руках устроились по бокам на широких перилах — охрана.

Так каков из себя Флорес? Латинос как латинос. Волевое лицо с тонкими усиками. Властная поза. Роста чуть выше среднего. Крепкий, мускулистый. Наверняка умеющий и сам за себя постоять.

Не зря ли Драйхорн его дразнит?

— У них в воображенье сверхновые рвались

И булькали чёрные дыры, -

продолжал развивать свою тему солист. И всякий раз, как 'Эр-Мангали' вызывали на бис, он такую же околесицу нёс.

И лишь после того, как Флорес с балкона ушёл, впервые зазвучал канонический вариант песни.

9

Концерт ещё не закончился, когда Кая в толпе под сценой разыскал Олаф. Сказал с какой-то наигранной беспечностью:

— Собирайся, поехали.

— Куда?

— В Новый Джерихон. Рабен приказал.

— С чего вдруг такая спешка? Концерт скоро закончится...

— Ничего не знаю. Рабен приказал. Жду тебя у Транспортных ворот.

— У каких?

— Боковых. Со стороны гаражей.

И ушёл.

Ворота со стороны гаражей? Да уж. Во время своей короткой прогулки по элитной части посёлка Кай посмотрел, казалось бы, всё мало-мальски важное, да только этого-то выхода и не заприметил. Почему-то думал: выход один. Тот, у которого важно сидел сдвинувший брови Лопес. Но ведь помнил же раньше, что через гаражи сюда из шахтёрского квартала тоже можно попасть... Что за память дырявая!

Транспортные ворота отыскались быстро, да вот Олафа у них не было. Что за шуточки! Подождать его самому? Ну уж нет! Каю и так не хотелось раньше времени уходить с концерта. Так что теперь он вернётся и дослушает до конца. Заодно и обещанное пиво поставит группе. Круглосуточное кафе — это которое из?

Но не успел он теперь протолкаться поближе к сцене, как концерт уж и завершился. Эхх! Надо же было так глупо засуетиться и выскочить за какие-то несчастные десять минут! Подождал бы, и ушёл бы, как человек.

А закончился концерт, оказывается, не просто так! Под сценой разгорелась какая-то потасовка. Короткая, но при этом ожесточённая. Кай, ввинчиваясь в толпу, бросился к помосту, но успел лишь к её окончанию — и только тогда до конца осознал, что били-то музыкантов.

Пфайфер с фингалом во всё лицо с трудом поднимался с каменной мостовой, выкрикивая какие-то дерзости. Флексиг в бессильной злобе вертел пропоротую волынку, Себастьян пытался остановить кровь из рассечённого лба. Больше других, похоже, досталось Драйхорну, который лежал под сценой в полной отключке.

— Живой? — спросил Кай.

— Да что ему сделается! — сплюнул Флексиг. — Но те два козла, которые натворили этого шороху, таки увели Сони!

Кай поглядел в том направлении, куда мотнул головой Флексиг, и увидел знакомые спины самих козлов. Диас и Маданес, вот уроды! Гордо, не оборачиваясь, они волокли под мышки ожесточённо упиравшуюся женщину.

Вдвоём избили всю группу? Что ж, Кай и предполагал, что эти латиносы настоящие мастера боя. Но вспоминать о том — занятие вздорное. Делать-то что?

— Подождите ребята, я попробую поговорить с их начальником, — бросил Кай, устремляясь к дворцу, к которому мастера боя как раз и тащили Сони. Ведь Маданес и Диас — это люди Рабена, Кай ничего не путает?

Путает или нет, но Сони втащили по средней из парадных лестниц, той, что вела в покои Флореса. Ну ещё бы: кому, как не Флоресу, приспичило с нею покувыркаться.

Кай хорошо подумал, всё взвесил, и не стал подниматься за ними. Кто он такой, чтобы Диас и Маданес его послушали? Припечатают, как Пфайфера, и на том разговор и закончится.

А вот Рабен — другое дело. У Рабена к 'Бьорну' есть какой-никакой интерес. Его, стало быть, и переубедить можно... Вот только даже на голову переубеждённый, Рабен вряд ли явится к Флоресу, чтобы вывести девицу назад из его покоев...

Но попытаться-то надо...

— Майк, где же ты бродишь? — опять Олаф.

— Да пошёл ты!..

— Эй, ты чего? — изумился его реакции водитель. — Нам уже четверть часа назад надо было сидеть в вездеходе!

— Это подождёт, — с твёрдостью сказал Кай. — У меня сейчас более срочное дело к Рабену.

И урулил на знакомую уже лестницу, прикидывая: что же он скажет новому шефу? Подходящей формулировки не находилось, всю надежду осталось возложить на внезапное вдохновение в нужный момент.

А впрочем, под кабинетом Рабена должен стоять ещё часовой. Вот будет досада, если даже в дверь не пропустит!

10

У двери часового не было. Да и дверь показалась приоткрытой. Кай заглянул в рабеновский кабинет — никого. Или?..

Некоторую странность он уловил на стене, где Рабен дизайнерски совершенно развесил свою коллекцию. Надо же: теперь совершенства не наблюдалось. Кажется, там что-то висело не так. Или, быть может, что-то перестало висеть. Промежуток малый между обоюдоострым лабрисом и япономарсианской катаной — там ведь даже захват на стене остался...

— Майк? — удивлённый шёпот.

А под самой-то стеночкой у двери стоит девушка с боевым молотом. А чуть далее, в уголке — чьё-то тело. Рабен? Вроде бы нет. Ах, ну да, так вот куда делся часовой из коридора!

— Сони? Как ты здесь очутилась?

— Через окошко, — бестрепетно кивнула она себе за спину.

Вот они, сильные женщины из фольк-рок-тусовки. Её зашвырнули в дверь, а она в окно. Перешла по карнизу на сторону Рабена, ухватила со стены боевой молот, часового успокоить успела...

— Мёртв? — спросил Кай.