Сын поверженного короля (ЛП) - Торнтон А. С.

Неожиданно в пещере раздался грохот, похожий на гром, который сотряс землю точно так же, как это сделала магия Касыма. А затем тьма неожиданно рассеялась, и внутрь ворвался солнечный свет. Я заморгала и увидела, что стена пещеры развалилась, точно разрушенная огромной рукой.

Ветер сдул пыль, и в проёме появилась Эдала, которая двинулась вперёд в полной тишине.

— Глупцы, — сказала она нам, когда наши путы упали на землю. — С чего вы взяли, что вам будет безопасно приходить сюда без меня? Вы должны были отправиться домой.

Она отвела нас подальше от даркафов, которые теперь стояли на коленях и смотрели на Эдалу. Она была похожа на богиню как никто другой. Магия исходила от неё, точно тепло от земли, ее глаза сияли ярким пламенем, а движения были выверенными и сильными.

Саалим подтолкнул меня к выходу из пещеры.

— Поспеши. Иди к Амиру. Он должен был подготовить верблюдов.

Нассар уже бежал в том направлении. Я обернулась и увидела, что Тамам упал на землю. Он лежал на спине, его глаза были закрыты.

— Саалим…

Я указала на его лучшего солдата.

Эдала тоже его увидела.

— Тамам!

Я никогда не слышала такой надрывный крик.

Что-то с силой ударило мне в спину так, что я перестала дышать и упала на колени.

Я сжала руками грудь и села. Все, кто были в пещере, отлетели назад. А затем я увидела Эдалу, склонившуюся над Тамамом. Её щёки были мокрыми. Он не двигался.

Нет.

Я попыталась отползти от этой сцены.

Эдала прижала руки к его лицу, коснулась губами лба. Саалим попытался встать и подойти к ним, но упёрся в невидимый барьер. Никто не мог к ним приблизиться.

Земля вокруг нас снова затряслась, и камни попадали с потолка. На этот раз вниз посыпалось ещё больше песка.

— Она вот-вот рухнет! — закричал кто-то из толпы.

Даркафы повскакивали на ноги и попытались выбежать из пещеры, но точно так же упёрлись в невидимую стену. Они не могли подойти к нам. Не могли уйти. Раздался треск раскалывающегося камня над нами. Когда я вскочила на ноги, наступила тишина, похожая на толстое одеяло, заглушившее все звуки. Я знала эту тишину.

Так останавливалось время.

В самом верху пещеры камень, отколовшийся от потолка, завис в воздухе. Только магия Эдалы не давала пещере разрушиться. Я на мгновение уставилась на эту сцену, после чего увидела, что Саалим, Нассар и Эдала всё ещё шевелятся. А затем какое-то движение на земле привлекло моё внимание.

Хвала Эйкабу, это был Тамам! Он был жив! Он сдвинул голову, согнул колено. После чего поднял руку и накрыл ею руку Эдалы, которая лежала на его лице. Она нежно произнесла его имя, а затем закричала нам, чтобы мы уходили.

Саалим бросился ко мне.

— Ты не ранена?

Он схватил меня за руку и повёл из пещеры.

— Нет, — выдохнула я.

Я никогда не была так рада снова оказаться под солнцем, и замедлила шаг. Неподвижность пустыни и пыль в воздухе вернули меня в то время, когда Саалим останавливал время, чтобы мы могли спокойно путешествовать по миру, пока тот задерживал дыхание. Только на этот раз остановилась не жизнь. Остановилась смерть.

Нутро пещеры было разворочено, куски камней разметало вокруг. Мы начали обходить валуны, чтобы добраться до Амира, который ждал нас с нашими верблюдами. Видел ли он прибытие Эдалы?

Саалим замедлил шаг и ещё крепче сжал мою руку. Я проследила за его взглядом.

Нет.

Амир лежал на земле и не двигался. Молясь о том, чтобы это была магия Эдалы, я последовала за Саалимом, который побежал к своему солдату.

Саалим упал на колени рядом с ним, и когда я увидела осунувшееся лицо Амира и его бледное тело, в котором больше не билось сердце, я поняла, что это была не игра магии. Его душа ожидала птиц Мазиры.

— Амир! — закричал Саалим, схватив своего друга за плечи и резко его встряхнув.

Нассар оказался рядом с Саалимом и начал кричать Амиру, чтобы тот пробудился. Глаза Нассара были мокрыми, губы тряслись. Мои глаза наполнились слезами, и я начала вытирать щёки кулаками.

— Перестаньте, его уже нет, — произнесла Эдала за нашими спинами.

Её голос сорвался, выдав всю печаль, которую она испытывала. Тамам шёл рядом с ней, его лицо уже зажило, точно раны были нарисованными и их смыло. Когда он увидел Амира, он опустился на колено рядом с королём и склонил голову.

Ветер прошёлся своими пальцами по моему лицу — мягкий и успокаивающий — и звук падающих камней разрезал воздух — резкий и жестокий. Время, включая все его прекрасные и ужасные вещи, снова пошло вперёд.

Дюна над пещерой рухнула вниз, точно зыбучие пески, а камни внутри неё попадали. Это был самый громкий звук, который я когда-либо слышала, и самое мощное разрушение, которое я когда-либо видела. Трясущейся рукой я закрыла рот, наблюдая за облаком пыли, которое поднялось с руин. Пещера пропала, а вместе с ней и все те люди и дети.

— Я не собираюсь ничего об этом слышать, — сказала Эдала, переводя взгляд между нами. — Они могли вас убить.

Она широко раскрыла глаза, словно ожидая ответа. Саалим повернулся в сторону пещеры с бледным лицом. Его словно разрывало между его другом, разрушением и теми обязанностями короля, которые всё ещё давили на него.

Несмотря на то, что Эдала старалась казаться смелой, даже си'ла была способна чувствовать вину и боль. Она моргнула раз-другой, и слёзы пропали.

Меч Амира, вынутый из ножен, лежал подле него. Саалим подошёл и поднял его.

— Кто это сделал? — его голос сотрясла ярость.

Эдала подняла подбородок.

— Было глупо пытаться остановить Захару и Касыма мечом, — а затем её голос смягчился. — Он не смог совладать с магией.

Тело Амира не было повреждено. Неужели Касым убил его, чтобы тот не убежал? Мои пальцы задрожали, когда я закрыла рот рукой.

— Где они? — медленно спросил Саалим, закипая.

— Вон там.

Эдала указала куда-то пальцем.

Я посмотрела на Амира, ожидая, что он объяснит, но горе вновь накрыло меня, когда я осознала, что его больше нет. Закусив щёку, я постаралась смотреть куда угодно, только не на него.

Саалим испустил глубокий вздох.

— В Алмулихи.

Его сестра уставилась в том направлении и сжала руку Тамама.

— Да.

— Сегодня ночью, Эдала, мы поедем быстро, — сказал Саалим тоном, не терпящим возражений, с которым никто не посмел бы поспорить.

Его сестра взглянула на меня, и лёгкая удовлетворенная улыбка приподняла её губы.

— Конечно, — сказала она.

***

Нассар помог мне оттащить Амира от руин для небесного погребения. Я аккуратно его накрыла, и мы принялись ждать. Не знаю, может быть, их наколдовала Эдала, или они прилетели, потому что Мазира захотела получить добрую душу Амира, но стервятники сразу же начали кружить над ним.

— Это не для него, — сказал Саалим, стоявший рядом со мной. — Он должен был оказаться в море.

— Амир вернётся в то место, благодаря которому его жизнь обрела цель.

Амир любил пустыню и любил её изучать.

Когда птицы спустились, Саалим вздрогнул. Я держала его руку и после пары вдохов, напряжение в ней пропало. Я хорошо знала, как он справлялся с горем, я видела, как оно опустошало его и тянуло вниз.

Я тихонько запела, прося Мазиру забрать к себе Амира и позаботиться о нём. Саалим молчал — его губы крепко сжались, чтобы не дать вырваться наружу тому, что он хотел спрятать. Когда я закончила, он встал.

— Подождите, — сказала я, раздираемая чувством вины. — Я была не права, поругавшись с твоей сестрой. Я была эгоистична. Если бы я прикусила язык, она бы не покинула нас, и Амир бы не умер. Я могла убить нас всех.

Наблюдая за птицами, он сказал:

— Но именно я принял решение идти в пещеру без Эдалы, — он сделал глубокий вдох. — Мы не всегда можем предсказать последствия того, что мы делаем, но нам всё равно приходится с ними смириться. Мы оба ошиблись, но что сделано, то сделано. И теперь нам придётся с этим жить. Воспоминания из прошлого — это бремя, которое мы несем с собой.