Сто тысяч лет большой надежды - Ирина Анатольевна Кошман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Также психологи выделяют три самых очевидных фактора, по которым можно установить, имеет ли ребёнок предрасположенность к насилию: жестокое обращение с животными, мокрый сон (если речь не идёт о физическом заболевании) и регулярные попытки поджогов.
Судебный психолог Хелен Смит рассмотрела более пяти тысяч случаев детей и взрослых с психическими нарушениями, которые ведут к насилию, и стала экспертом по детям-убийцам. Она лично имела дело с ними, поэтому знает, что говорят сами эти дети. Она утверждает, что использование оружия детьми и насилие над другими меняют социальные роли: от бессилия к власти, из ничтожества в объект известности.
В одной из анкет она получила ответ от 18-летнего старшеклассника из Нью-Йорка. На вопрос, что ты делал, когда чувствовал себя плохо, он ответил, что слушал Metallica, потому что хотел злиться. Постоянно читал и слушал о разрушении общественного порядка. Иногда смотрел порнографию и фантазировал об изнасиловании популярных девочек в школе. Иногда думал о создании бомбы и разрушении школы.
В то время как многие эксперты видят главную и единственную причину нарушения психики детей в насильственной направленности телевидения, видеоигр, текстов песен, Смит утверждает, что они не слышат детей. Она считает, что главная причина насилия исходит от накопления искажённых мыслей (извращает которые само общество) и стресса, что, в конце концов, подводит ребёнка к краю. Проще говоря, это то, как дети обрабатывают увиденное или услышанное, превращая это в личный внутренний опыт. Дети, которые прибегают к насилию для решения проблемы, чаще всего уже имели насильственные мысли. Они воспринимают окружающую среду таким образом, что насилие кажется для них единственно верным выходом. То есть дети-убийцы изначально предрасположены к этому.
Смит утверждает, что есть ряд характеристик, которые можно обнаружить в потенциально опасных детях. Некоторые из них очевидны, например, постоянные разговоры о нанесении вреда, прямые угрозы. Другие же признаки не так очевидны. Это может быть чувство обделённости из-за иерархии в школе. Школа может восприниматься, как тюрьма, где есть определённый набор правил для популярных и непопулярных учащихся. Дети-убийцы чаще всего хотят, чтобы мир знал, насколько они злы, и как несправедлив был к ним мир.
Смит говорит, что чаще у таких детей есть навязчивые мысли, в которых они снова и снова прокручивают один сюжет. Если происходит некоторое вмешательство, терапия или положительное влияние взрослых и сверстников, то такие мысли могут быть нейтрализованы. Но если уже есть предрасположенность к агрессивным действиям, мышление окончательно искажается и усиливается ощущение, что общество обязано дать ему счастье, а при этом никто не вмешивается, психика ребёнка становится разрушительной.
При этом есть значительные различия в поведении мальчиков и девочек. Если мальчик будет говорить о желании нанести вред другим, то у девочки чаще будут суицидальные мысли и склонность к членовредительству. Поэтому, вырастая, такие девушки чаще нанимают киллеров для убийства, перекладывая психологически всю вину на него. Так происходит не столько из-за биологических особенностей, сколько из-за социальных предпосылок, так как в обществе сила и агрессия чаще становится прерогативой мужского пола.
Не стоит забывать, что любая модель поведения, которая сохраняется, с течением времени имеет тенденцию усиливаться. Это не обязательно означает, что хулиган начнёт убивать. Но дети, которые имеют навязчивую идею жестоких игр, угрожают насилием, чаще всего воплощают фантазии в жизнь. Выделяют несколько моделей поведения в группе риска: постоянная ложь, обвинение других в содеянном, стремление избежать ответственности, желание избежать усилий для достижения целей, использование обмана, насилия, запугивания для контроля других, отсутствие эмпатии (способности поставить себя на место других), использование слабостей других, участие в мелких преступлениях, необоснованные побеги из дома, интерес к орудию убийств, жалобы на одноклассников, которые плохо относятся к нему, чрезмерный просмотр телевизора или чрезмерное пользование компьютером, жалобы на одиночество, постоянные необоснованные обиды.
Спустя год после Колумбины один из журналов опубликовал результаты опроса, который был проведён среди школьников и их родителей. Оказалось, что 2/3 школьников не ощущают себя в школе в безопасности. Тогда как 40 % родителей заявили, что считают школу безопасным местом. Это значит, что родители слишком слабо вникают в проблемы школы и своих детей относительно школы.
Треть подростков признались, что они были свидетелями кровавых инцидентов в школе, но менее чем 10 % родителей думали, что это правда. Это значит, что между детьми и родителями нет доверия. Половина детей признались, что были объектами угроз в школе, но менее четверти родителей знали об этом. Это говорит о низком уровне общения и доверия между детьми и родителями.
«Мои родители действительно не знают, что это такое, – призналась одна 15-летняя школьница. – У них не было такого, когда они ходили в школу. Трудно говорить об этом с ними». Это значит, что разрыв между поколениями есть, и он очень велик.
Это только малая толика того, о чём не говорят с экранов телевизоров и не пишут в глянцевых журналах. Это та самая черта, за которой люди говорят: «Всё плохое происходит за моим порогом, и меня не касается. У меня всё хорошо. Плохого нет». Люди не имеют права заводить детей, если не знают, как легко они собственноручно могут уничтожить личность. Люди не имеют права заводить детей в современном обществе, если не знают, хоть сколько-нибудь малую долю в изученном о детской психике. Ну, и, безусловно, люди не имеют права заводить детей, если они не знают, что такое природа человека. Как можно воспитывать детей и прививать им свободу от стереотипов, если взрослые сами не знают, что это такое. Как они могут рассказывать детям о сексе и сексуальности, если они сами не знают, что это такое? Как они могут воспитать достойную личность, если они не знают, что такое личность? Безусловно, никто не имеет права указывать людям, сколько детей рожать и как их воспитывать. Но нужно помнить, что нет никакого права лишать человека его природы, потому что, как уже известно, свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Маленький Дзэн, в нашем мире один человек принадлежит другому человеку только девять месяцев. После рождения это человек, наделённый свободой от природы. С момента осознания этого и начинается правильное и трезвое воспитание. Если у человека позыв завести ребёнка, потому что ему одиноко или нужен кто-то, кто будет ухаживать за ним в старости, он должен сразу же задушить эту идею в зародыше, потому что это равноценно желанию быть богом – так же глупо и противоестественно. Я
