Три подруги и разбитое зеркало - Анастасия Солнцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С некоторыми из дам вампира я даже специально знакомилась, чтобы посмотреть поближе, что же такого он в них находил. В отношении каждой я строила мстительные планы, но ни один так и не реализовала, потому что ни одна не показалась мне достаточно любимой Князем. Мне нужна была та, которой он дорожил, а не одноразовый красивый фантик.
По той же причине я не смогла пройти мимо Бель.
Я удивилась, когда увидела её. Это была вторая наша встреча. Во время первой она прощалась. Не со мной, с Князем. А потом уехала.
Повторно судьба свела нас на пляже, вечером, на закате. Примерно за полгода до того памятного понедельника, который начался с трупа ягуара-оборотня в моей квартире.
Была середина осени. Бархатный сезон подходил к концу. Температура воды опустилась ниже пятнадцати градусов. И это отпугнуло даже самых настойчивых и упорных туристов, которым не повезло отхватить отпуск летом.
Пляж был пустынным, но очень красивым. Тени цвета апельсина падали на крыши домов. Вода глянцево блестела, слепя глаза. От горизонта к берегу тянулась солнечная дорожка, будто бы приглашая отправиться в путь.
Я шла по берегу, сняв обувь и зайдя в воду по щиколотки, ощущая триумф стихии. Такие моменты встречи были очень редкими, обычно я старалась держаться подальше от воды, чтобы не переживать каждый раз жестокое чувство разлуки, но в тот день не устояла перед зовом.
Она сидела на берегу, возясь с ластами, маской и трубкой, абсолютно точно не имея никакого представления, куда и как всё это приладить. Рядом с ней на песке лежал спасательный жилет. Лицо девушки было таким растерянным и сбитым с толку, что я не удержалась от смеха, который она, конечно же, услышала.
Услышала, поглядела в мою сторону, с раздражением тряхнула приспособлением для подводного погружения и надула губы.
– Что смешного? – спросила она, когда я, продолжив путь, поравнялась с ней.
– Ты, – не переставая хихикать, ответила я. – Ты смешная. И красивая.
Она, открывшая было рот, чтобы резко ответить, растерянно вскинула голову и спросила:
– А ты кто?
– Меня зовут Ди, – я подошла и протянула руку для рукопожатия.
Девушке ничего не оставалось делать, как неуверенно потрясти мою ладонь.
Её собственная ладошка была маленькой и чуть теплой.
– Розабель, – проговорила она.
– Мне нравится твоё имя, – улыбнулась я, потому что…
Потому что глядя на неё хотелось улыбаться. Мы были примерно одного возраста, но было в ней что-то такое, отчего о ней хотелось заботиться. Она была как котенок: маленький пушистый комочек, очень милый и очень непоседливый. В ней было то, чем я сама никогда не обладала – трогательность и непосредственность.
Не спросив разрешения, я села рядом и указала на ласты:
– Хочешь поплавать?
– Да, – пребывая в состоянии легкого замешательства ответила она.
– А не холодновато? Солнце не такое теплое, как раньше. И уже заходит, – сама я могла плавать в любое время года. Как только я входила в воду, всё остальное переставало иметь значение. – Не боишься простыть?
Девушка пожала плечами, что выглядело одновременно и по-женски изящно, и по-детски упрямо. Я вспомнила то, как смотрел на неё Князь там, на балу. Он видел только её. Тогда мне захотелось… захотелось перевернуть весь мир вверх дном.
Лишь бы он на неё так не смотрел.
– Без разницы.
– Зачем тебе это? – никак не унималась я.
Розабель заправила за ухо прядь волос и проговорила, крутя в руках маску:
– Я… я пообещала себе, что буду делать то, о чем всегда мечтала и то, на что раньше не хватало решимости. Мне всегда хотелось научиться плавать, и я решила…
Я кивнула и закончила за неё:
– Решила, что октябрь – самое лучшее для этого время? – мне действительно было интересно.
– Другого, возможно, у меня уже не будет.
Она смотрела на волны, а я смотрела на неё. Смотрела и видела то, что не смогла рассмотреть сразу. А может быть, все-таки рассмотрела и именно поэтому сидела сейчас здесь.
Она была красивой, но в ней жила боль и безнадега. Она была пропитана ими.
«Так вот, почему ты попрощалась с ним, – подумала я. – Вот, почему ты бросила его тогда, на балу, почти три года назад. Теперь я тебя поняла».
Девушка умирала. Сейчас, сидя рядом с ней, я это четко видела. Болезнь сжирала её изнутри. И жить ей оставалось немного. Год. В лучшем случае. Но, скорее всего, и того меньше. Она была сильной, очень сильной, но никакая сила на свете не могла победить то, что уничтожало её тело. Но она боролась. И именно поэтому была еще жива. По сути, лишь невероятная сила воли удерживала её в мире живых. И всё же болезнь была сильнее.
Ян мог спасти её. Мог, но почему-то до сих пор так и не пожелал сделать этого.
Я не помню, когда приняла решение. Я имею ввиду, не было какого-то конкретного момента, когда я сделала выбор. Когда выбрала её вместо себя, хоть и зная, что вырвав Бель из лап смерти, я, тем самым, подставлю под угрозу собственную жизнь. Потому что Совет боялся Чуму и только Чуму.
Наверное, я просто делала то, что мне казалось правильным, ведь я хотела, чтобы эта девушка жила.
Глава 35
За месяц до убийства ягуаретта. Третья неделя апреля. Среда.
«Каждое утро в Африке просыпается газель. Она должна бежать быстрее льва, иначе погибнет. Каждое утро в Африке просыпает лев. Он должен бежать быстрее газели, иначе умрет от голода. Не важно, кто ты – лев или газель. Когда солнце встает, надо бежать».
Беги быстрее.
Или умри.
Потому что где-то в мире, возможно, на другом конце этого маленького круглого шарика есть одна газель, которую ты должен догнать.
Потому что где-то, возможно, прямо за твоей спиной, крадется лев, от которого надо удрать.
– Беги быстрее, – повторила я вслух, – или умри.
Природа не ставит иных целей, кроме выживания. Не важно, кто ты и чему посвящаешь свою жизнь, выжить – вот что главное. Вот, что было моей целью с того дня, как я поняла – Совет хочет моей смерти. Но теперь важно было, чтобы выжила не только я, а кое-кто еще.
Сбежав с утоптанной лесной дорожки, я ступила на землю, обильно усеянную осыпавшимися
