i 77717a20ea2cf885 - Admin

  Он собирается ответить, но в это время приносят кофе. Девушка - та, вторая, которой не хватило в прошлый заход внимания со стороны гостя, не торопясь переставляет с сервировочного столика кофейник, молочник, сахарницу; смотрит на Магу вопросительно и получает в ответ ласковую улыбку. Расцветает. Что-нибудь ещё, мой господин?

  - Дружок, - говорит он непосредственно, - передай Мишелю, чтобы перестали у входной двери брызгать сиренью: слишком агрессивный запах. Пусть сменит на что-нибудь более утончённое.

  Она удаляется, едва касаясь туфельками мохнатого ковра и воспаряя от восторга.

  Кого-то мне это сильно напоминает. Или я ошибаюсь, или, как не кощунственна сама мысль, но Мага в своём непринуждённом обаянии так же притягателен, как сэр Майкл. Тоже издержки специализации? Но кого ему обаять - мёртвых, что ли? Так они в этом не нуждаются...

  Он наливает мне кофе, и я снова задерживаю взгляд на его руке, на этот раз потому, что в самом жесте сквозит нечто знакомое. Кисть, напрягшаяся под тяжестью серебряного кофейника, слегка зажата, скована. Так бывает после неудачно сросшегося перелома, думаю я, но куда-то эта мысль от меня уплывает.

  - Итак, на чём мы остановились? - говорит он, как ни в чём не бывало. - Ты продолжаешь утверждать, что меня не знала?

  Мы остановились не на этом, мы с этого начали. Но не буду вдаваться в подробности.

  - Продолжаю. Не знала, Мага.

  - Тогда дай мне шанс, - говорит он, и я едва не давлюсь. - Почему бы тебе не познакомиться со мной поближе? В конце концов, я не так уж и плох. Встретимся раз-другой, пообщаемся, узнаем друг о друге...

  Отставляю чашку. В конце концов, нет смысла пить, когда не ощущаешь вкуса.

  - Мага, ты вообще-то соображаешь, что говоришь? Можно, я тебе напомню об одном обстоятельстве? У меня уже есть мужчина. И это - не ты.

  Он с удовольствием делает глоток. Не спеша отламывает кусок печенья.

  - Я помню. Только позволь уж и мне намекнуть на одно обстоятельство, дорогуша: твой мужчина тебя бросил.

  - Меня никто не бросал, - говорю я зло. - И не смей...

  - Хорошо, не бросил; оставил. Формально - временно, фактически - навсегда. Разве не так? А я - я здесь. - Он разводит руками. - Здесь и сейчас. И в этом моё преимущество. И дай-ка я тебе напомню ещё одно своё преимущество.

  Он наклоняется ко мне ближе. И похоже, уже на взводе, несмотря на спокойный тон.

  - Я... - говорит он...

  И добавляет ещё что-то. Только я не могу разобрать.

  Оторопев, смотрю на него.

  - Ты не поняла? - он уже бледнеет от сдерживаемого гнева, но терпеливо что-то мне повторяет. Я не слышу. Я вижу, как шевелятся его губы, но не понимаю ни слова, смысл ускользает от меня, как рыбёшки в воде - от детских ручек.

  Он сейчас меня просто убьёт, думаю. Он решит, что я из упрямства не отвечаю, и... у него уже глаза бешеные, как вчера ночью... мамочка-а-а...

  - Мага, - говорю, лишь бы что-то сказать, лишь бы оттянуть расправу, - ты нарочно это делаешь?

  Он отстраняется, подозрительно спрашивает.

  - Что делаю?

  - Я не... не слышу. - Чувствую, как дрожит мой голос. - Ни одного слова не слышу и не понимаю из того, что ты сейчас сказал. Правда.

  И вот тут он совершенно меняется. Смотрит пытливо, потом вдруг говорит:

  - Я сейчас всё повторю. Не бойся, - потому что я, должно быть, бледнею, - просто расскажи, как именно ты не слышишь. Это ясно?

  И повторяет, вижу по артикуляции, отчётливо, по слогам какую-то длинную фразу.

  - Ну? - спрашивает бесстрастно. Я трясу головой. - Хоть что-то ты должна разобрать!

  - Гул, - потеряно говорю. - Гул сплошной вместо слов, и всё. Даже по губам не могу понять, в глазах всё расплывается... Я правда тебя не понимаю, Мага.

  Он бесцеремонно берёт меня за подбородок, заглядывает в глаза. И я проваливаюсь в бездну.

  Через пропасть времени прихожу в себя от боли в висках. Я всё ещё сижу за столиком, и в чашке исходит паром недопитый кофе.

  - Блок, Ива, - говорит Мага совсем другим голосом. - Это блок. И перестань меня бояться, в конце концов. Теперь я верю, что ты действительно меня не помнишь.

  Он устало трёт глаза, затем стаскивает пару колец. Я вижу, что они абсолютно гладкие, пропал даже травленый рисунок. Опускает кольца в карман.

  - Объясняю. Тебе поставлен кем-то довольно обширный ментальный блок. Ты абсолютно не помнишь ни того, - он замедляется, осторожно подбирая слова, - как мы встретились, ни развития наших отношений, ни их завершения, как я понимаю. Блок, настолько сильный, что даже сейчас... - последующие несколько слов я снова не слышу, и он, видя мою реакцию, хмурится, - в общем, твоё сознание отказывается воспринимать даже намёки на некоторые... последствия нашего знакомства. И как теперь прикажешь с тобой общаться?

  Я понемногу прихожу в себя. У меня даже хватает сил перейти в наступление.

  - А с чего ты взял, что нам нужно общаться? Я всё это время прекрасно без тебя обходилась, как и ты без меня...

  - Вот тут ты ошибаешься, - туманно говорит он. И задумывается.

  Тягостную паузу прерывает Мишель с командой девочек, один в один подобранных по параметрам выбранной мною продавщицы. И начинается прогон "образцов", от которого через четверть часа у меня рябит в глазах. Однако я рада тому, что пугающий разговор прерван.

  Всегда приятно работать с профессионалом. Мишель схватывает на лету мои замечания и просьбы, делает поправки на цвет, фасон, длину, ряд костюмов переводит на брючный вариант. Мага пытается отсидеться, но местный кутюрье теребит и его, умоляя сказать своё веское слово. Зевнув, кумир всех топ-моделей этого Мира закладывает нога на ногу и начинает лениво раздавать плюхи.

  Ему не нравится практически всё. Он заставляет одну из девушек переодеться раз восемь, пока не добивается соответствия верхней и нижней части ансамбля по каким-то ему одному ведомым параметрам. Он бракует практически половину из предложенного, и у Мишеля на лбу проступает испарина. Он безжалостно заставляет продемонстрировать ему даже бельё, при этом часть девочек, наиболее стыдливых, самосевом выпадает из общего числа. Потом он прогоняет бесстыдниц, возвращает скромных и уже на них тестирует последние, по его же выражению, "цветные тряпки".

  И, между прочим, остаются довольны и те, кого выгнали, и те, кто остались. Как он умудрился всем нахамить и никого при том не обидеть?

  За это время от скуки я успеваю втихаря догрызть печенье и напиться кофе, который, даже остывший, оказывается невероятно вкусным. Я уже махнула рукой на то, что у меня отобрали инициативу. Пусть справляется сам, раз уж ввязался.

  И, судя по всему, Мага входит во вкус.

  Похоже, здесь он частый гость. Для кого-то долгожданный, для кого-то - дорогой. Достаточно дорогой, прихожу к выводу, детально рассмотрев его шитое серебром одеяние, стилизованное под старинный камзол, с манжетами и жабо из тончайшего кружева. На ком другом этот изысканный туалет сидел бы нелепо, но на Некроманте - как будто бы вместе с ним родился, вырос и досконально знает каждую линию его тела, подчёркивая только в наилучшем ракурсе.

  Наконец Мага торжественно расцеловывает моделей в щёчки, подозреваю - это и есть тот приз, ради которого они безропотно позволяют собой помыкать. Мишель, распаренный и довольный, выписывает счёт, я вытягиваю шею, дабы хотя бы глазком взглянуть на сумму, но тут Мага под столом ощутимо наступает мне на ногу, и я в попытке его лягнуть отвлекаюсь. Момент упущен. Они с Мишелем распивают по рюмочке коньячку, и Мага распоряжается насчёт доставки.

  Нас торжественно провожают целой толпой до порога. Если бы обслуживающий персонал носил чепчики, в воздух полетело бы не менее полусотни. Вслед нам несётся лёгкое дыхание фиалок.

  Н-да.

  Скажите, как можно быть таким?

  Мы выходим из магазина.

  У меня настолько голова идёт кругом от пережитого, и, право, я затрудняюсь сказать, что для меня более тяжело - объяснение с Магой или показ мод, что я не сразу понимаю: для себя так ничего и не выбрала. Это ты, Мага, виноват, думаю сердито. Забил мне голову своими претензиями. И в расстройстве даже не возражаю, когда он переводит меня на другую сторону улицы.

  Он сам распахивает передо мной дверь очередной лавочки. И я оказываюсь...

  ... в настоящем раю для рукодельниц.

  - О-о! - только и могу сказать я. - О-о!

  Передо мной широкими волнами раскатываются километры льна, шёлка и канвы всех расцветок. Закручиваются серпантины мулине, цветными котятами нежатся клубки шерсти. В отдельных витринах щерятся иглы всех мастей: для вышивки, для штопки, для бисера, для лент, для кожи... Притягивают взор лорнеты ножницы, манят округлостями пяльцы. Эдем. Седьмое небо. Эльдорадо.

  Только ведь я всего не унесу, сколько хочется.

  Но всё равно, всё равно... Моё сердце тает, и понять его может только вышивальщица. Сейчас я готова простить Маге даже то, что он со страдающей миной усаживается на предложенный продавщицами - конечно, хорошенькими - стул и всем своим видом показывает, что, конечно, готов ждать меня хоть до морковкина заговенья, но, боже мой, какая скука сопровождать этих женщин... И демонстративно чуть не засыпает от этой скуки.