Вселенная русского балета - Илзе Лиепа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Балет «Лебединое озеро» получился удивительный, в нем все подчинено режиссерскому замыслу, нет ничего лишнего или нелогичного, и он до сих пор современный. Каждый, кто участвовал в спектакле, работал с огромной отдачей. Сказать, что премьера прошла с успехом, – это значит, не сказать ничего, потому что это был ТРИУМФ. Актриса Серафима Бирман, которая была на премьере, сказала: «Такой успех я помню только дважды – у Вахтангова в “Принцессе Турандот” и у вас в “Лебедином”».
После премьеры «Лебединого озера» театр стал выезжать на гастроли за границу. Эта постановка принесла Бурмейстеру известность в мировых балетных кругах. Через семь лет он перенес балет в Париж на сцену Гранд-опера. В Париже никогда не ставили «Лебединое озеро» целиком – там шли только «лебединые» сцены, и спектакль в постановке Бурмейстера был по праву признан эталонным. Позже наряду с парижскими звездами в спектакле танцевали и Майя Плисецкая, и Алла Осипенко, и Светлана Захарова. Бурмейстер поставит «Лебединое озеро» в Милане, Риме, Будапеште, Праге – его балет завоевал все балетные столицы мира.
Признание, успех… Но для Бурмейстера каждая премьера была испытанием. Его колотило мелкой дрожью, и работники театра, зная это, ставили ему стул в проходе. Однако усидеть он не мог – стоял, и время от времени слышалось его любимое слово: «Катастрофа…»
Помимо «Лебединого озера» до сих пор на сцене Музыкального театра имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко идут два замечательных балета Бурмейстера – «Снегурочка» и «Эсмеральда». «Снегурочка» родилась очень необычно: труппа «Лондон фестивал балле» заказала Бурмейстеру постановку на музыку Чайковского, но – исключая ранее поставленные «Лебединое озеро», «Щелкунчик» и «Спящую красавицу». Надо было придумать что-то совершенно новое. Так появился четвертый балет Чайковского. В партитуре были собраны разные произведения композитора: Симфония № 1 («Зимние грезы»), музыка к сказке Островского, фортепианная соната, серенада для струнных… Выстроил партитуру дирижер Владимир Эйдельман. Спектакль получился волшебным, лирическим. «Лондон фестивал балле» показал «Снегурочку» по всей Европе, а после европейского турне Бурмейстер перенес спектакль в Москву.
Владимир Бурмейстер вырастил немало замечательных артистов. В «Лебедином озере» взошла звезда Виолетты Бовт – уникальной балерины, легенды Музыкального театра, народной артистки СССР, одноклассницы Майи Плисецкой. Не обладая эффектной внешностью, на сцене Бовт преображалась, становилась значительной, интересной. Свои недостатки она превращала в достоинства, тщательно отрабатывая линию каждой позы, каждого движения. Бовт была техничной балериной, лихо крутила фуэте, а потом могла величественно проплыть по сцене. В ее паспорте местом рождения значился американский город Лос-Анджелес, и она говорила, что в Лос-Анджелесе ее родили для того, чтобы привезти в Советскую Россию строить коммунизм. Будучи начинающей балериной, втайне от Бурмейстера она учила все партии в его балетах. А когда он об этом узнал, сказал ей: «Виола, ты маленькая дуреха (еще одно его любимое слово). Я сам позанимаюсь с тобой». Он разглядел ее и впоследствии доверил главные партии почти во всех своих постановках.
Другая ученица Бурмейстера – Софья Виноградова – отличалась безупречными линиями, от ее красивых поз просто дух захватывало. Элеонора Власова была великолепна в «Эсмеральде», и неслучайно именно ей в Париже вручили премию Анны Павловой. В ученице выпускного класса хореографического училища Рите Дроздовой Бурмейстер увидел классическую балерину и предложил ей «Лебединое озеро», которое она репетировала параллельно с учебой и подготовкой выпускного концерта. Такого история балета практически не знала. Бурмейстер напутствовал девушку: «Никогда не танцуй просто так. В каждом твоем движении должна быть мысль и чувство. Ты должна знать, почему здесь – пируэт, а в другом месте – прыжок». «Лебединое озеро» Маргарита Дроздова станцевала еще до выпуска из училища и, несмотря на то, что ее приглашали в Большой театр, выбрала Музыкальный театр, где работает до сих пор: закончив танцевать, она репетирует с молодыми балеринами.
Своим артистам, которых Владимир Бурмейстер любил и с которыми создавал замечательные спектакли, он говорил: «Вам нужно найти – найти в себе, и показать – показать мне. Иначе – катастрофа…» Каждая его репетиция проходила, с одной стороны, в строгости – нельзя было позволить себе посторонние разговоры, а с другой – в атмосфере творчества, так как хореограф требовал от артистов импровизации и участия в процессе постановки. Это совсем не похоже на репетиционный процесс на Западе, где именитые артисты ждут, что им все покажут и растолкуют. Для Бурмейстера такая работа была неприемлема: для него артист был настоящим соавтором его спектаклей.
До последних дней жизни Владимир Павлович Бурмейстер был элегантным в каждом жесте. Он был человеком больших знаний и большой культуры. Он мечтал поставить «Спящую красавицу», жаль, но этому не суждено было случиться. Начав работать над спектаклем, Бурмейстер попал в больницу на несложную операцию и скоропостижно скончался. И последним его словом было – «Эсмеральда…»
Меняются исполнители его балетов, меняются зрители, но спектакли Бурмейстера по-прежнему интересны. Музыкальный театр имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко пережил «эпоху Бурмейстера», которая была яркой и насыщенной.
Сегодня имя Бурмейстера стоит в ряду классиков русского балета.
Фредерик Аштон
(1904–1988)
Основатель английского балетного театра – сэр Фредерик Аштон – не только создал английский балет, но и совершил множество выдающихся открытий на пути развития хореографического искусства. Он поставил более ста балетов, воспитал целую плеяду хореографов и замечательных артистов.
Его можно назвать «Шопеном в балете», потому что хореография Аштона романтична и одновременно иронична, она очень английская, но при этом любимая в любом уголке земного шара. Пожалуй, в мире нет ни одной балетной труппы, которая не танцевала бы его спектакли, например, на сцене нашего Большого театра идет его «Тщетная предосторожность».
Вся судьба этого незаурядного человека – еще одно доказательство того, что человека по жизни ведет предназначение. Аштону повезло – он получил сцену Ковент-Гардена, как когда-то сцену Мариинского театра получил Мариус Петипа, или как современник Аштона Джордж Баланчин получил сцену Центра музыки и драмы для своей труппы «Нью-Йорк Сити Балет». Словом, у Аштона была база и было множество идей для создания новых балетов.
Фредерик Аштон родился в 1904 году в Эквадоре, где его отец служил дипломатом. Затем семья переехала в столицу Перу – Лиму, и юность хореографа прошла в этом красивом городе на тихоокеанском побережье, построенном испанцами. Фредди получил классическое английское образование: языки, фехтование, танцы и, конечно, хорошие манеры. Однажды он увидел выступление заезжей балетной труппы и долго находился под впечатлением. А вскоре произошло событие, которое направило его
