Курский излом - Валерий Замулин

Имейте в виду, что ориентировочно с 3.45 в воздухе над указанными районами будут наши истребители. Результаты и расход боеприпасов донести к 12.00 5.7.43 г.

Второе. Потребовать, чтобы все командиры и штабы были на своих местах. От войск потребовать повышения бдительности.

Третье. В случае наступления противника уничтожать его всеми силами соединений по известному вам плану.

Четвертое. Проверьте связь с авиацией и обеспечьте, чтобы в случае необходимости можно было сделать вызов авиации.

Пятое. Особое внимание обратите на броды и места возможных переправ.

Шестое. Время проверьте точно, по радио, чтобы не было разновременности в действиях.

Тов. Степной, в случае если наступление противника не будет, приезжайте ко мне в 14.00 5.07, получите дополнительные указания»{206}.

Подготовка детального плана контрподготовки на Воронежском фронте началась еще в первых числах мая. Поступавшие данные разведки и учет местности, на которой заняли [281] оборону войска фронта, позволяли сделать вывод, что с большой вероятностью противник предпримет наступление в полосе 6‑й гв. и 7‑й гв. армий. Стремясь сорвать планы врага и нанести ему еще на исходных позициях урон, командование фонта решило нанести удар силами артиллерии трех армий первого эшелона: 40‑й, 6‑й и 7‑й гвардейских. Параллельно предполагалось произвести мощный налет на полевые аэродромы 8‑го ак и Харьковский аэроузел противника силами двух воздушных армий Воронежского и Юго — Западного фронтов.

План упреждающей артподготовки корректировался в течение двух месяцев с учетом складывавшейся оперативной обстановки и поступавшей информации о действиях войск ГА «Юг».

К концу июня был принят окончательный вариант. Для участия в контрартподготовке командование артиллерии фронта и 6‑й гв. А решило использовать следующие силы:

— дивизионные артиллерийские полки 71‑й гв., 67‑й гв., 52‑й гв. и 375‑й сд,

— 27‑ю и 33‑ю тяжелые пушечные артбригады,

— 628‑й армейский артполк,

— 295‑й и 263‑й гв. мп,

— 5‑й гв. 16‑й гв, 314‑й гв и 316‑й гв. мп PC,

— полковую, батальонную артиллерию и 82‑мм минометы 71‑й гв., 67‑й гв., 52‑й гв. и 375‑й сд.

Всего в перечисленных частях и подразделениях находились 244 орудия, 347 минометов и 95 установок PC. Численность привлеченных артсредств по калибрам указана в таблице 15.

Следовательно, на 1 км фронта приходилось в среднем (без 45‑мм ПТО) — 11,5 орудия, минометов — 19, реактивных систем залпового огня — 5,3. Впервые с начала войны к контрподготовке планировалось привлечь столь значительное количество артсредств.

Артполки противотанковых опорных пунктов и резерва было решено не задействовать, чтобы не раскрывать систему огня на переднем крае и организацию противотанковой обороны. Однако в докладе командира 1008‑го иптап отмечается, что его подразделения также принимали участие в контрподготовке. Вероятно, действовал не весь полк, а четыре резервные батареи и вели они огонь с запасных огневых позиций.

Вся артиллерия была сконцентрирована для ведения огня по четырем основным направлениям:

а) Новая Горянка, Ямное, [282]

б) Черкасское,

в) Яхонтов, Стрелецкое,

г) Березов, Гремучий,

Уже после войны, отмечая основные проблемы, с которыми столкнулось командование Центрального и Воронежского фронтов и их армий при планировании этого важного мероприятия, бывший командующий артиллерией Степного фронта генерал–полковник Н. С. Фомин так оценил принятые тогда решения:

«К числу оригинально решенных проблем в битве под Курском следует отнести организацию и проведение артиллерийской контрподготовки. Вполне естественно, что при том составе артиллерии, о котором шла речь выше, контрподготовка планировалась во всех армиях. Однако к ее организации подходили по–разному. Так, в 13‑й А Центрального фронта было намечено четыре варианта, при этом пехота и танки противника в числе поражаемых объектов составляли только 17 %, остальными и по существу главными объектами были артиллерия и наблюдательные пункты. По сути дела, это была не контрподготовка, а, как ее называли в директиве командующего артиллерией фронта, «контрартподготовка».

На Воронежском фронте в 6‑й гв. А артиллерийская контрподготовка планировалась иначе. Там 77 % всех объектов поражения составляли пехота и танки противника. При этом в 7‑й гв. А контрподготовка планировалась по восьми вариантам (направлениям), а фактически, забегая вперед, скажем, что проводилась одновременно лишь по трем из них.

Общими для обоих фронтов были планируемая продолжительность (примерно до 30 минут) и планируемый расход боеприпасов (примерно до 0,5 боевого комплекта). Такое различие в организации контрподготовки объясняется, по нашему мнению, с одной стороны, недостатком опыта, а с другой — наличием разных взглядов на задачи контрподготовки.

Мы не допустим большой ошибки, если заметим, что обилие вариантов никогда не считалось достоинством планов. Поэтому не случайно, что в 7‑й гв. А действительность сразу опрокинула эту многовариантность.

Представляет интерес и решение вопроса об объектах подавления противника: где рациональнее были избраны объекты для поражения — в 13‑й или в 6‑й гв. А? Следует заметить, что современные уставы не дают четкого ответа на вопрос о главных объектах контрподготовки. В них перечисляются вообще все возможные для удара объекты, включая, разумеется, и артиллерию противника.

Возникает вопрос, какие же из этого большого перечня [283] объекты следует выбрать для поражения в период контрподготовки, если войска перешли к обороне из–за недостатка сил и средств или из–за невыгодного соотношения их? Можно ли рассчитывать на такое подавление вражеской артиллерии, при котором танки и пехота противника окажутся не в состоянии наступать в назначенное время?

Нам представляется, что огневой удар необходимо наносить по тем силам, которые предназначены для непосредственного наступления. Если раздавить танки и пехоту, некому будет наступать даже при наличии нетронутой артиллерии. Наоборот, оставшиеся целыми танковые и мотострелковые части и подразделения первого эшелона всегда пойдут в наступление, даже при значительных потерях в артиллерии. Поэтому, по нашему мнению, предпочтение следует отдать решению командующего 6‑й гв. А, где основной удар был направлен против танков и пехоты в исходном районе. Что касается проведения контрподготовки, то ее нельзя признать безукоризненной»{207}.

В 6‑й гв. А этот план был введен в действие во второй половине дня 4 июля. В момент атаки противника на боевое охранение 22‑го гв. ск в штабе артиллерии шел сбор командующих артиллерией корпусов и дивизий. Исходя из складывавшейся ситуации, И. М. Чистяков отдал распоряжение командующему артиллерией армии генерал–майору Д. И. Турбину готовить подчиненные части к началу контрподготовки. На этом совещании и были поставлены задачи о готовности к открытию огня, указаны объекты контрподготовки каждой дивизии и резерву, определены ее продолжительность и количество боеприпасов — 0,5 боекомплекта.

Около 22.00 Н. Ф. Ватутин связался с И. М. Чистяковым и отдал распоряжение о начале контрподготовки. В частях 6‑й гв. А она должна была пройти в два этапа: первый — вечером 4 июля, второй — уже ночью 5 июля.

«…Согласно принятому решению в 22 ч. 30 м. 4 июля 1943 г. по условленному сигналу (выпуск свыше сотни цветных ракет) был произведен пятиминутный огневой налет по 17 районам сосредоточения танков и пехоты, 12 наиболее вредящим батареям, 17 наблюдательным пунктам и другим целям.

5 июля 1943 г. с 3 часов контрподготовка была продолжена и началась повторным огневым пятиминутным налетом по пунктам сосредоточения противника ур. Королевский, Бутово, Раково, Заготскот, Ближне — Ивановский, Ячнев Колодезь, [284] лес северо–западнее Покровка, северная окраина Белгород, ур. Сухой Верх.

После первого пятиминутного налета в течение пятнадцати минут велся методический огонь по этим районам.

Контрподготовка заканчивалась десятиминутным огневым налетом по пунктам сосредоточения танков и пехоты противника. Полки PC в период контрподготовки дали по три залпа по районам сосредоточения живой силы противника.

82‑мм минометы вели огонь по траншеям противника, нанося потери живой силе в исходном положении, а 120‑мм минометы — по исходным позициям пехоты противника за обратными скатами»{208}.

Уже после войны командующий 6‑й гв. А так вспоминал об этом напряженном моменте:

«Из директивы Ставки уже знали, что в период 3–6 июля враг может перейти в наступление, и сообщение солдата было лишь тому подтверждением. Войска были приведены в полную боевую готовность. Командиры соединений заняли передовые наблюдательные пункты. Поскольку мы знали о дне начала наступления противника, было решено провести заранее спланированную артиллерийскую контрподготовку по районам сосредоточения ударных группировок гитлеровцев.