Дарвин - Максим Чертанов

В конце июня в Оксфорде проходил съезд БАРН, Дарвин на него не поехал, сбежал на воды в Сэдбрук-парк, один из санаториев доктора Лейна, полеживал на травке, читая Диккенса. Именно тогда состоялся знаменитый диспут Хаксли с Уилберфорсом. Правда, знаменит он стал позднее, тогда на него не обратили особого внимания, так что даже даты называют разные. На самом деле все началось 28 июня, в четверг, в университетском музее естествознания: профессор Ч. Доббин делал доклад «О предназначении половых различий у растений» и упомянул закон естественного отбора, что послужило поводом к схватке Оуэна и Хаксли, давно ненавидевших друг друга (Оуэн, напомним, помогал начинающим ученым, но, в противоположность Лайелю, ревновал к зрелым, а Хаксли не отличался добродушием). Дарвин лишь словечком во втором издании «Происхождения видов» помянул происхождение человека, но многие сделали соответствующие выводы; Оуэн сказал, что человек не мог произойти от животных, ибо только в его мозгу есть гиппокамп (штука, участвующая в формировании эмоций, переходе кратковременной памяти в долговременную; уменьшение ее объема — один из признаков болезни Альцгеймера).

Еще Линней включал человека в одну группу с обезьянами (на основании физического сходства), большинство ученых с этим не спорили, сам Оуэн относил нас к млекопитающим, хотя и выделял в особый отряд. Но это касалось лишь тела. Мозг — иное. У животных в мозгу гиппокампа нет. Оуэн был неважным анатомом и уже на этом попался, когда Хаксли доказал ошибочность его утверждения, что череп — кусок позвоночника. Теперь Хаксли сказал, что гиппокамп есть у гориллы (впоследствии он показал его публике) и всех млекопитающих (а как теперь известно, и у многих менее «продвинутых» животных). Покричали и разошлись, продолжение дебатов назначили на 30-е, когда американец У. Дрейпер должен был делать доклад «Интеллектуальное развитие Европы с учетом мнения м-ра Дарвина и прочих, считающих, что прогрессивное развитие организмов определяется законом».

Ждали выступления Уилберфорса, который когда-то разнес «Следы» Чемберса. Хаксли изначально дискутировать с епископом не собирался, по слухам, его уговорил Чемберс. Присутствовало более тысячи человек, включая Фицроя, возглавлявшего департамент метеорологии. Председательствовал Генсло. Дрейпер прочел убийственно скучный доклад, затем выступили президент Королевского общества Б. Броди и еще несколько человек, которых никто, похоже, не слушал: их речи не дошли до потомства. Наконец, взял слово Уилберфорс. Что конкретно он говорил, неясно, никто не записывал. Очевидцы вспоминали по-разному и обрывочно. В 1979 году Дж. Лукас писал, что епископ отнюдь не нес чепуху, как стали считать позднее, а критиковал Дарвина с нормальных позиций науки того времени. В «Атенее» был помещен анонимный отчет: «Епископ Оксфордский критиковал теорию, которая считает возможным, что человек мог произойти от обезьяны».

Существует всего шесть писем, из которых можно хоть что-то понять: Гукера — Дарвину от 2 и 3 июля, историка Джона Грина — геологу Уильяму Докинзу от 3 июля, физика Бальфура Стюарта — Дэвиду Форбсу от 4 июля, физика Альфреда Ньютона своему брату Эдварду от 4 июля и Хаксли — зоологу Фредерику Дайстеру от 9 сентября. Кроме того, 30 лет спустя Хаксли изложил инцидент в письме Фрэнсису Дарвину, который на этой основе сочинил рассказ, ставший хрестоматийным: Уилберфорс ядовито поинтересовался, согласен ли Хаксли быть внуком обезьяны, а тот, пробормотав: «Сам Господь предает его в мои руки», встал и произнес что-то вроде: «Лучше иметь в предках обезьяну, чем человека, наделенного острым и гибким умом, но не удовольствовавшегося успехом в своей области и посягнувшего на другую, в которой он ничего не смыслит, подменяющего научные споры словоблудием и отвлекающего внимание слушателей от сути дела ловкой игрой на религиозных предрассудках»[25].

Лукас, защищающий Уилберфорса, ставит этот рассказ под сомнение. Но, судя по другим источникам, примерно так и было, расходятся лишь детали. Грин писал Докинзу, что Уилберфорс «избивал Дарвина и "белые воротнички" ликовали, когда Сэм заявил, будто слышал, как профессор Хаксли говорил, что он не видит ничего плохого в том, был ли чей-то дедушка обезьяной или нет. Пусть почтенный профессор говорит за себя!» Стюарт — Форбсу: «Епископ сказал, что слышал, что профессор Хаксли говорит, ему не важно, был ли его дед обезьяной». Ньютон — брату: «Епископ спросил, предпочел бы Хаксли иметь гориллу отцом или матерью». Об ответном выступлении Хаксли Грин писал: «Хаксли, молодец, хладнокровный, саркастический, так отделал Его светлость… Это было великолепно: "Да, я утверждал и повторю, что человеку нечего стыдиться обезьяньего дедушки. Если есть предок, которого надо стыдиться, то это человек, который…" (продолжение см. выше. — М.Ч.)… и напомнил, как Его светлость плавает в вопросах астрономии и геологии». Гукер в письмах Дарвину, однако, ничего подобного не рассказывал: «Хаксли ответил превосходно, но он не мог ни перекричать собрание, ни овладеть аудиторией».

Заседание на этом не кончилось. Как сообщалось в «Ате-нее», выступил Фицрой, который «сожалел о публикации книги м-ра Дарвина и оспорил утверждение профессора Хаксли о том, что эта книга является логическим осмыслением фактов»; «Профессор Бил указал на некоторые трудности, с которыми дарвиновская теория должна была иметь дело»; «м-р Лаббок выражал готовность принять дарвиновскую гипотезу в отсутствии лучшей». Последним выступал Гукер и, по его словам, не подтвержденным другими источниками, добил Уилберфорса. Как всегда в таких случаях, обе стороны были уверены, что победили. Уилберфорс — Ч. Андерсону, 3 июля: «Я полностью разбил Хаксли». Хаксли — Фрэнсису Дарвину: «Я был самым популярным человеком в Оксфорде в течение следующего дня». Бальфур Стюарт был на стороне Хаксли, но писал Форбсу, что «в выигрыше остался епископ». Краткие отчеты о дебатах были также напечатаны в «Манчестер гардиан» и «Оксфордском журнале Джексона». Никакого переворота в науке не случилось. Это так быстро не делается.

В июле Уилберфорс опубликовал в «Ежеквартальном обозрении» статью с нападками на Эразма Дарвина (старшего) и унитарианцев (к которым Эразм не имел отношения): Чарлз Дарвин лишь повторил глупости своего дедушки, давно высмеянного «умными людьми»; «если бы превращения одного в другое действительно были, мы бы их увидели, но всякий видит, что репа не превращается в человека». Дарвин сказал Гукеру, что статья в общем неглупая и помогла ему в поисках аргументов. Один из дарвиновских биографов, Джеймс Бантинг (1974) написал, что в 1859 году только что ставший премьер-министром лорд Палмерстон представил королеве Дарвина в списке на рыцарское звание и принц Альберт поддержал идею (это подтвердилось), но под влиянием Уилберфорса королева передумала (а это уже домысел). Тогда ученым-естественникам, если они не состояли на госслужбе, как правило, рыцарских почестей не присуждали.