Владычица Хан-Гилена - Джудит Тарр

— Королей Янона сжигают, — сообщил ей Вадин. И когда они оба уставились на него, продолжал: — Теперь слушайте меня, дети мои. Это очень умная ловушка с весьма соблазнительной приманкой. У меня была пара дней, чтобы как следует все разнюхать.

Он отступил в сторону. Из его тени появились люди, высокие бородатые воины Янона, которые вывалили наружу откуда-то из горы, ошеломив своего короля, и, заглушая то, что пытался сказать Вадин, увлекли их всех к центру пещеры.

Отряд Мирейна находился внутри; люди уже спешились и, удобно устроившись, недосягаемые для ветра и снега, занимались своими сенелями или разгружали вьючных животных. Аджан обнаружил дрова (как это ему удалось, знал только он) и разжег в центральном очаге огонь. Все они вскочили перед угрозой вторжения.

— Спокойно, — сказал Мирейн, — это друзья. Все медленно расселись по местам. Глаза варваров Вадина разглядывали южан с неприкрытым презрением, однако у тех доставало благоразумия держаться от них подальше, зато как можно ближе — к своему королю.

Варвары Мирейна, как заметила Элиан, обиделись. Они с видимой охотой примкнули к своим товарищам, носившим штаны, и сердито смотрели на вновь прибывших соплеменников. Элиан подавила улыбку и уселась между Мирейном и Вадином. Это было хорошим знаком для империи — такое объединение и такое возмущение.

Теперь они образовали три сплоченных кружка: воины Янона, солдаты империи и спутники лорда Касиена. Последние, окружив своего лорда, держались немного в стороне. Здесь, в горах, среди сотни отборных королевских воинов, которые хоть и сидели лениво развалясь, но рук от своих мечей не отнимали, люди Касиена застили в напряжении и осторожно поглядывали по сторонам. Один, нервно вздрагивая, принес своему господину кубок.

Мирейн подозвал к себе Халенана и Кутхана, а также двоих командиров. Они отошли от остальных и устремились к королю, в то время как Вадин закончил рассказывать свою историю.

— Да, — сказал он, — это ловушка. Весь Ашан — по сути своей ловушка. А центр ее находится здесь.

— Откуда ты знаешь? — полюбопытствовал Мирейн.

— Я всеми своими костями это чувствую, — улыбнулся Вадин, обнажив острые зубы. — К тому же я многое разузнал. Эта пещера — всего лишь своего рода прихожая. А гора над ней — сплошной лабиринт тоннелей. Большинство из них ведет в никуда, в тупики. Некоторые — просто ловушки; я потерял одного человека, изучая их. Один тоннель идет прямо к замку Волка. А боковые проходы… интересны. И их более чем хорошо охраняют. Тебе сказали правду: в Гарине для тебя нет места, — продолжал Вадин. — Этот замок достаточно велик, чтобы разместить здесь целую армию. Армия его и занимает. — Ашани? — спросил Халенан. — Ашани, — ответил Вадин. — Они восстали против тебя, Мирейн.

Мирейн изобразил довольно неприятную улыбку. — Да ну? — спросил он, чуть ли не мурлыкая. — Один Луйан? Или его сыновья тоже участвуют?

— Луйан и его наследник. Остальные идут за ними по пятам. Я видел, как они двигаются из Хан-Ашана, и проследил за ними досюда. Я видел, как они послали свою приманку. — Вадин бросил взгляд на Касиена. Тот лежал, привалившись к одному из своих приближенных, возможно, родственнику. Глаза его были закрыты. — Он не виноват: им слишком много известно о том, как обмануть мудрых магов. И они надеются, что твое знаменитое милосердие не позволит тебе проникнуть слишком глубоко в его память и найти там хотя бы малейшую искорку, которая выдала бы их заговор.

— Они думают, что я мягкий человек, — рассмеялся Мирейн под всеобщие возгласы протеста. — Пусть думают. Посмотрите на меня. Я молод, у меня сан жреца, я знаменит тем, что готов пощадить своих врагов. И я высокомерен до идиотизма. Даже если бы до меня донесся слушок о засаде Луйана, я все равно не свернул бы с пути, потому что он отправил гонца, который едва не умер от болезни, и потому что я — сын бога; я не склонен убивать кого бы то ни было. Они уставились на него. — Неужели ты… — начала Элиан. — А почему бы и нет? Жалко портить такую замечательную ловушку.

Даже Вадин испугался. Он не был удивлен, но испугался.

— Это безумие даже для тебя. — Что здесь безумного? Я знаю, что намеревается сделать Луйан. Со мной мои лучшие люди. К тому же тебе известны потайные коридоры замка. Я устрою засаду тем, кто вознамерился заманить в засаду меня.

— А-а, — сказал Халенан, — нападение с тыла. А мне-то показалось, что ты собираешься рвануть прямо в лапы врага.

— Да, собираюсь. — Мирейн поднялся на ноги, жестом пресекая крики протеста. — Я должен! Иначе они подумают, что я о чем-то догадываюсь.

Элиан предоставила мужчинам разбираться между собой. Но они скорее свернули бы гору, чем переубедили Мирейна проявить благоразумие. Да, гору свернуть было бы намного легче: камни покоряются силе волшебства. Когда голоса стихли, она сказала: — Всегда есть другой выход. Хитрость. Например, воин, который силой магии выглядел бы так же, как Мирейн. Король обернулся к ней.

— Я никогда не прикажу своему солдату умереть вместо меня.

— Они часто умирают во имя тебя. И никогда вместо тебя. — Она поднялась, чтобы лучше справиться с тяжестью его гнева. — Короче говоря, если туда пойдешь ты, то пойду и я. — Ты не пойдешь.

— Пойду, — нежно улыбнулась она. — Клянусь твоей рукой.

На какой-то отчаянный миг ей показалось, что он сейчас ударит ее той самой сверкающей рукой. Но он лишь поднял ее на уровень своей груди и опустил. Рука его дрожала и не сжималась в кулак. Раскаленные волны мучительной боли, сжигавшей эту ладонь, проникли под защиту разума Элиан. Она поймала ее, прижала к сердцу и почувствовала боль Мирейна, как это бывало в раннем детстве.

Он тоже поднялся. Ему было не хуже Элиан известно о существовании новой жизни, которая теплилась под его рукой. — Забери назад свою клятву. — Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. — Я должен идти. — Забыв об остальных, он сосредоточился только на ней, и рука его сжалась, обхватив грудь под влажной кожей ее плаща. — Никто больше не сможет сделать то, что сделаю я: обмануть Луйана, убедить его в моем полном неведении и уверенности, что его замок распахнул двери настежь навстречу моей армии.

— Ты мог бы отступить. Луйан и так скоро повесится или его повесят его же союзники, когда повернут оружие против него. А это они сделают, если ты явишься сюда вместе со всем Эбросом.

— Но, — сказал Мирейн, — на это потребуется некоторое время, а мои враги могут объявить, что я сбежал, и тем самым доказать, что умный человек может предать меня и остаться в живых.

— Господи, да разве тебя когда-нибудь интересовало, что говорят о тебе твои враги?