История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты - Евгений Анисимов

Начатый рано утром 14 декабря мятеж сопровождался серьезными просчетами организаторов. Они опоздали вывести верные им части из казарм на Сенатскую площадь, не проявили необходимой в этот миг решительности и согласованности. Долго медлили и в стане Николая Павловича. Как человек неопытный, он колебался. Военный генерал-губернатор Петербурга М. А. Милорадович, много знавший о заговоре и не считавший его серьезным, в день мятежа решил лично утихомирить бунтовщиков, но его смертельно ранили возле построившегося на Сенатской площади каре восставших.

К вечеру из-за нерешительности руководителей мятежа, бесцельно державших верных им солдат на площади, инициатива сама собой перешла к Николаю. Он окружил Сенатскую площадь войсками и огнем четырех орудий подавил мятеж. Уже после разгрома петербургского выступления, в конце декабря 1825 г., в Белой Церкви начался мятеж «южан», который поднял Черниговский пехотный полк. Руководитель «Южного общества» полковник П. И. Пестель был накануне арестован, поэтому восстание возглавили С. И. Муравьев-Апостол и М. П. Бестужев-Рюмин. Поначалу восставшим сопутствовал успех, но потом в бою с верными Николаю войсками они потерпели поражение, многих убили, многих арестовали.

Вообще в истории декабристов много неясного. Планы переустройства России, заложенные в программах двух обществ, были весьма различны. Согласно «Русской правде» Пестеля республиканскую Россию возглавила бы военная хунта, конституция устанавливала довольно жесткий политический режим. Некоторые считали, что властолюбивый Пестель писал эту конституцию «под себя», и в его лице Россия получила бы нового Наполеона. Никита Муравьев, один из лидеров «Северного общества», сочинил свой проект конституции, которая превращала Россию в конституционную монархию с сильным федеративным устройством по типу США. Но всем этим планам не суждено было сбыться.

13 июля 1826 – Казнь декабристов

В последнее время высказано серьезное сомнение относительно разветвленности и организованности декабристских тайных обществ, которые во многом оставались аморфны, а их совещания часто сводились к дружеским пирушкам и острым разговорам о политике. Проекты же реформ в России писали всегда. Действительно, большинство материалов о тайной организации декабристов относятся ко времени следствия и ссылки декабристов в Сибирь. В материалах же следствия отчетливо видно естественное для политического сыска стремление «структурировать» эфемерную организацию заговорщиков и ее преступные цели. Не будем забывать, что это было время распространения страшных слухов о европейских карбонариях, масонских заговорах. Подследственные вольно и невольно помогали следствию – многие чувствовали себя не просто гвардейцами-мятежниками, вроде Миниха или братьев Орловых, а карбонариями, борцами за свободу.

Арестованных бунтовщиков и заговорщиков (всего 316 человек) посадили в сырые и тесные казематы Петропавловской крепости. Там же началось следствие и заседал специально организованный Верховный уголовный суд. Все этапы расследования проходили под руководством Николая I, который показал себя хорошим дознавателем.

Преступников разбили на 11 разрядов, предполагающих различные виды и сроки наказаний. Пятерых руководителей мятежа (Павла Пестеля, Сергея Муравьева-Апостола, Михаила Бестужева-Рюмина, Кондратия Рылеева и Петра Каховского) повесили у кронверка Петропавловской крепости, остальных сослали в Сибирь. Следствия и суды над участниками заговора еще долго тянулись в других городах.

По всем процессам власти отправили в Сибирь 124 человека. Закованные в кандалы и одетые в арестантские халаты, декабристы отбывали каторгу сначала в Нерчинских рудниках, а затем за высокими стенами Читинского острога и в других местах. Позже их перевели на поселение. Поведение сосланных декабристов и приехавших к ним жен стало образцом достоинства и порядочности. Они жили насыщенной жизнью культурных людей, не унывая и не предаваясь отчаянию. Многие из них на поселении занимались научными исследованиями, живописью, устраивали концерты, давали уроки, переписывались с друзьями. При всей строгости режим не превращал их в обычных каторжных, а местные власти давали декабристам поблажки. В 1856 г., с началом нового царствования, оставшихся в живых декабристов император Александр II помиловал и отпустил на свободу.

Вообще же итоги истории 1825 г. оказались трагичны для России. Заговор и мятеж имели крайне тяжелые последствия для страны. Погибли, сгинули в ссылках незаурядные люди, на долгие годы общественную жизнь заморозили страх и уныние. Власть же, испытавшая страшное потрясение мятежных дней декабря 1825 г., крайне настороженно и даже враждебно встречала все предложения по модернизации и введению необходимых стране перемен.

Охранительное царствование Николая I

29-летний император Николай I, вступивший на престол в страшной обстановке смуты, поначалу испытывал неуверенность и сомнения. Он искренне хотел добра России, но его не готовили к роли самодержца. Он не получил хорошего образования, не любил книг, не обладал широким кругозором государственного деятеля в отличие от своей бабки Екатерины II или брата Александра I.

Николай рано пристрастился к шагистике, муштре и ружейным приемам, в которых видел смысл военного дела. Могучий и красивый воин, он так и не стал ни великим военным реформатором, ни великим полководцем. Маневры под Красным Селом или парад на Марсовом поле стали для него вершиной полководческого искусства. Он имел кругозор обыкновенного генерала, и этот генерал с 1825 г. стал «бодро, честно» (А. С. Пушкин) править Россией.

Конечно, новый император понимал, что России необходимы реформы, думал о них, но больше всего боялся повредить преобразованиями неизменные для него основы – самодержавие, империю и помещичье землевладение. Он видел мир весьма упрощенно, не обладал политической волей и решительностью реформатора. Его царствование, став эпохой застоя и реакции, оставило у современников ощущение сожаления об упущенных возможностях. Немалую роль в судьбе Николая-политика сыграл историк Н. М. Карамзин, чье авторитетное мнение стало во многом идейной основой царствования Николая I. Карамзин сформулировал основы русского консерватизма: «Требуем более мудрости охранительной, нежели творческой… Всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости… Для твердости бытия государственного безопаснее порабощать людей, нежели дать им не вовремя свободу».

Неудивительно, что после подавления восстания 1825 г. охрана режима оказалась первейшей задачей власти. В 1826 г. для этого были образованы Корпус жандармов и III Отделение Кабинета Его императорского величества под руководством боевого генерала и близкого Николаю I человека, А. Х. Бенкендорфа. Его приемная стала важным центром власти. Сюда бежали доносчики, сюда приводили доморощенных критиков российских порядков, здесь ожидали инструкций и наставлений чиновники, шпионы, верноподданные литераторы. Здание в Петербурге у Цепного моста (набережная Фонтанки, 16), где находилось III Отделение (или, как говорили в народе, «Стукалов приказ»), знал (и боялся) весь Петербург. Сюда можно было легко угодить за малейшую критику власти. Как писал Бенкендорф, «император Николай стремился к искоренению злоупотреблений, вкравшихся во многие части управления, и убедился из внезапно раскрытого заговора, обагрившего кровью первые минуты нового царствования, в необходимости повсеместного, более бдительного надзора, который окончательно стекался бы в одно средоточие; государь избрал меня для образования высшей полиции, которая покровительствовала бы утесняемым и наблюдала за злоупотреблениями и людьми, к ним склонными. Число последних возросло до ужасающей степени с тех пор, как множество французских искателей приключений, овладев у нас воспитанием юношества, занесли в Россию революционные начала своего отечества, и еще более – со времени последней войны, через сближение наших офицеров с либералами тех стран Европы, куда заводили нас наши победы».

Из записок Бенкендорфа хорошо видно, что главной задачей III Отделения становилась борьба со смутьянами внутри страны и борьба против проникновения в Россию западных революционных и либеральных идей. Созданный по французскому образцу военной полиции, Корпус жандармов имел свои отделения по всей стране, и люди в голубых мундирах (цвет формы жандармов) вели розыскную работу, собирали доносы, регулярно рапортуя о настроениях народа в провинции. Служба в жандармерии делала человека влиятельным и неуязвимым, но в среде офицеров гвардии и армии она не считалась уважаемой. Офицерам, переходившим в ведомство Бенкендорфа, даже не устраивали принятых в полковой среде торжественных проводов и банкета.