В заповедной глуши - Александр Мартынов

135.

   Над входом в спортзал висел ошарашивший Вальку плакат - алый, огромный, с белой надписью:

С ПРАЗДНИЧНЫМ ДНЁМ ТРАУРА

-

1 СЕНТЯБРЯ !

   Под плакат неспешно текли оживлённо переговаривающиеся люди.

   Валька сразу прошел в учительскую. Шагая по коридору, он неожиданно подумал, что эта школа, в которой он бывал, в общем-то, нечасто - уж куда реже Витьки! -

   кажется ему своей. И что в самом деле он не отказался бы тут учиться. Тем более, что за лето узнал: на республиканских конкурсах гирловская одиннадцатилетка не опускалась ниже второго места уже десять лет. А знания тут давали куда более серьёзные, чем в школах Эрэфии, потому что полностью сохранили советскую систему и отказались от каких бы то ни было "экспериментов" над детьми.Немного напрягала пионерская форма, в которую была одета треть учеников - из-за этого казалось, что лето ещё не кончи-лось, хотя эта форма была отглаженная и вычищенная.

   Взволнованная Ядвига Яковлевна встретила Вальку с облегчением и окинула удив-лённо-одобрительным взглядом. Тот раскланялся и заверил,что ничего не забыл и не забу-дет, потому что не имеет такой привычки, а помещать на нотную подставку шпаргал-ку мероприятия нет нужды. Ядвига Яковлевна кивнула несколько нервно и унеслась, а Ва-лька прошёл на пока что задёрнутую занавесом ипровизированную сцену.

   Спортзал гудел за портьерой. Валька присел к роялю, откинул крышку. И неожи-данно отчётливо подумал, что в конце концов всё будет хорошо...

   ...О том, что всё кончится дискотекой, Вальку тоже предупредили. Ядвига Яковле-вна несколько раз подходила к нему - поинтересоваться, не устал ли он. Валька мотал го-ловой, меня рояль на гитару, гитару на первую попавшуюся свободную девчонку, девчонку на рояль... В очередной раз вскочив на сцену,мальчишка дал знак трудящемуся за пультом в поте лица ди-джею (тут его называли массовиком), выдернул из стояка микрофон и двинулся по сцене в танце, неожиданно вспомнив одну из любимых песен мамы.В зале зао-рали восторженно, ди-джей включил синий стробоскоп со "снежинками", а Валька само-забвенно выдал:

   - Синий-синий иней...

   Синий-синий иней...

   Синий-синий иней...

Синий-синий иней

Лёг на провода...

В небе тёмно-синем -

Синяя звезда! О-уу!

Над тобою - в небе тёмно-синем!

136.

   Синий поезд мчится

   В дымке голубой...

   Не за синей птицей -

   Еду за тобой! О-уу!

   За тобою, как за синей птицей!

   Зал раскачивало. Валька смеялся губами, продолжая распевать:

   - Ищу я лишь её, мечту мою,

   И лишь она одна мне нужна!

   Ты, ветер, знаешь всё - ты скажешь мне:

   Она где - она где, она?!

Синий-синий иней...

Синий-синий иней...

Синий-синий иней...

   Облака качнутся,

   Поплывут назад...

   Лишь бы окунуться

   В синие глаза! О-уу!

   Лишь в глаза твои мне окунуться!

Ищу я лишь её, мечту мою,

И лишь она одна мне нужна!

Ты, ветер, знаешь всё - ты скажешь мне:

Она где - она где, она?!

   Синий-синий иней...

   Синий-синий иней...

   Синий-синий иней...

Синий иней

Лёг на провода...

В небе тёмно-синем -

Синяя звезда!

Только в небе - в небе тёмно-синем!

   Он вскинул руку под последний аккорд. Девчонки в зале завизжали точно как в Рос-сии. Валька сунул микрофон в крепление и опять спрыгнул в зал, успев заметить, что Ви-тька высоко поднимает руку с отставленным большим пальцем, а Алька просто машет и смеётся...

   ...Видно было, что все уплясались. Продолжали, правда, ещё покачиваться под без-предметную музыку, но так - вяловато. Валька понял, что пора заканчивать. Но ему хо-телось закончить... да. Вот!

   Вернувшись на сцену, он пошептался с массовиком. Тот кивнул, повёл рукой - сей-час всё сделаем. Взяв микрофон, Валька встал, расставив ноги пошире, в центре сцены, поднёс микрофон ко рту обеими руками.

   Грянула и взвилась необычная, нетанцевальная музыка. Зал замер. И в эту мгновен-ную тишину ударил голос мальчишки:

   - Свежий ветер в лицо хлестал

   На исходе октябрьской ночи!

   Новый день над землёю встал -

   На рассвете, свептло и прочно!

   И не думать об этом нельзя!

   И не помнить об этом не вправе я!

   Это наша с тобою земля!

   Это наша с тобой биография!..

... - Нам - жить! - пел Валька:

137.

- Этот воздух лесной - пить!

И по звёздным морям - плыть!

И бессмертными -

быть!

   Зал слушал. Слушали, обнявшись, мальчишки и девчонки. Слушали учителя у дверей и вдоль стен. А Валька, закончив, повёл рукой и...

   - Ой, как летели птицы высоко

   Сквозь непогоду да темноту!..

   ...Каждый четвёртый на небе сокол,

   Каждый четвёртый сбит на лету...

...Разве забудешь грозные ночи,

Раненых веток стон или скрип?..

...Каждый четвёртый в роще дубочек,

Каждый четвёртый в бурю погиб...

   ...Звук этой песни, тихой и грустной,

   Вечно со мною, вечно во мне...

   ...Каждый четвёртый из белорусов,

   Каждый четвёртый пал на войне...

   И зал вдруг откликнулся глухим сильным многоголосьем:

   - ...Каждый четвёртый из белорусов,

   Каждый четвёртый пал на войне...

* * *

   ... - Ну ты дал! - Витька перегнулся с заднего сиденья. - Ну ты... Валь, ты чего? Ва-аль?..

   - Тише, - Михал Святославич смотрел, как мелькают, качаются и кланяются за окном джипа чёрные ветки. - Они спит.

16.

   Сквозь сон Валька услышал, что идёт дождь. Как он начинался - Валька не слышал и, когда шуршащий звук вторгся в сон, понял: почти выспался. Но открывать глаза не хо-телось, под одеялом было тепло и уютно, особенно уютно от понимания того, что за стенами кордона идёт дождь. Кажется, он всё-таки стал засыпать опять, но его пот-рясли за плечо, и негромкий голос Витьки произнёс: