Миссия выполнима - Брайан Гарфилд

– Да, сэр. Но то же самое относится к любому преемнику из списка.

– За исключением того, кто уже занимал президентское кресло раньше, – сказал Брюстер. – Кто знает все тонкости и нюансы.

Би слушал очень внимательно.

– Я говорю о человеке, который был избран президентом на предыдущий срок. Понятно, что в следующий четверг я буду подпадать под это определение. Конфликта с конституционным правилом об избрании более чем на два срока не будет, поскольку я не переизбирался на второй срок. Я делаю это предложение с учетом той угрозы, которую представляет для нас Уэнди Холландер, но мне кажется, что оно довольно здраво само по себе и его можно сделать постоянным правилом. Конечно, я не стану биться об заклад, что конгресс не пожелает все вернуть обратно, как только мы избавимся от Уэнди.

Кабинет президента был утеплен на время зимних холодов, и в спертом воздухе запах сигары Брюстера казался особенно тяжелым. Президент лезет напролом, подумал Би, но продолжал слушать, не делая никаких комментариев.

– Я попрошу конгресс внести поправку в закон о наследовании полномочий президента, которая позволит мне сохранять свой пост до того времени, пока его не займет Клифф Фэрли. Альтернативой этому является Уэнди Холландер – и я до глубины души уверен, что его президентства наша страна не переживет.

– Вы серьезно думаете, что вам удастся убедить в этом конгресс, господин президент?

– Я говорил с лидерами обеих партий в обеих палатах – большинство встали на мою сторону. Хочу вам напомнить, что практически каждый конгрессмен и каждый сенатор по своим политическим взглядам стоит левее Уэнди. А для многих из них это расстояние очень велико.

– Мне хотелось бы услышать, кто вам отказал и по каким причинам.

– Разумеется, я дам вам их имена. Я предоставлю вам полный список как тех, кто согласился, так и тех, кто отказался. Я сделаю это еще до того, как вы покинете этот кабинет. Но сейчас у меня нет времени разбирать с вами поименный список. Я надеюсь, что вы это понимаете, Энди.

У Би мелькнуло смутное подозрение, что президент сказал бы то же самое, даже если бы это не соответствовало истине, – как полицейский, который говорит преступнику, что его напарник уже дал показания. От Говарда Брюстера этого можно ожидать.

– Господин президент, предположим, что конгресс вас поддержит. Предположим, что на вашем пути не встанет Верховный суд и вы получите одобрение у всех, естественно, кроме Уэнди Холландера и его компании. Что тогда произойдет? Что вы станете делать дальше?

– Работать на своем посту так же, как работал последние четыре года.

– Я спрашиваю вас не об этом.

– Вы хотите знать, что я намерен делать с радикалами и расколом в обществе?

– Да.

– У меня нет для вас немедленного ответа, Энди. Эту проблему мы должны решать все вместе. Одно могу вам обещать – я никогда не сделаю того, что сделал бы Холландер.

– А что, по-вашему, он сделал бы на вашем месте?

– Вы хотите сказать, что под тяжестью ответственности он станет более благоразумным?

– Возможно. Такие вещи случались.

– Энди, я поверю в это только тогда, когда вы принесете мне письменное свидетельство за личной подписью Уэнди. А иначе мы не можем рисковать.

Пепел на сигаре президента вырос уже на два дюйма. Брюстер аккуратно стряхнул его в пепельницу.

– Не разочаровывайте меня, Энди. Ваш голос все решает.

– Я всего лишь конгрессмен, господин президент.

– Вы самый уважаемый республиканец во всей палате. Я хочу, чтобы в этой борьбе вы стали республиканским лидером. Организовали своих приверженцев, выставили против оппозиции лучших ораторов, отслеживали голосование.

– Вы хотите сражаться в открытую?

– Да, как только дело дойдет до открытой схватки. Возможно, я глупый старый консерватор, но, если времена меняются, я способен это заметить… Нижняя палата не потерпит закулисной возни. Сейчас любят играть в открытую, и я знаю многих, кто во что бы то ни стало потребует публичной схватки. А в такого рода борьбе мне трудно найти человека лучше вас. Вы сделаете это, Энди?

Би взглянул на свои часы. Половина шестого. Не только президент, но и сами обстоятельства требовали немедленного решения: у него не было времени посидеть и подумать.

– У нас очень плохие шансы, господин президент. Осталось всего два дня. Если Холландер начнет тянуть резину, все пропало.

– Вы должны помочь мне собрать необходимое большинство. А в том, что Холландер начнет тянуть, можно не сомневаться.

– И вы действительно думаете, что в оставшееся время нам удастся набрать две трети голосов?

– Я верю в это.

– Но вы не хотите раскрывать карты до завтрашнего утра.

– В девять мы соберем небольшой совет. Я хочу, чтобы на этом собрании вы встали и сказали несколько слов в мою поддержку. На заседании будут присутствовать только те, кто согласился с моим проектом, поэтому вам не придется вести дискуссию; но мне нужно, чтобы все мои сторонники видели друг друга, чтобы удостоверились, какой широкой поддержкой мы располагаем. Это лучший способ убедить их в успехе дела. В середине дня начнется заседание конгресса. Это будет особенная сессия, возможно, она продлится до глубокой ночи. В случае успеха к этому времени мы должны иметь необходимые нам голоса; крайний срок – утро среды. Вам с Филиппом Крэйлом и Уинстоном Дьерксом надо подготовить парные комплекты законопроекта одновременно для обеих палат, чтобы потом не тратить время на переговоры между палатой и сенатом. Как только это будет сделано, Перри Хэрн соберет закрытую пресс-конференцию в Белом доме. Однако официальное объявление нужно сделать только после того, как конгресс закончит голосование, иначе все правое крыло в стране поднимет шум, и мы получим массу проблем, которые нам не нужны. На публику все это свалится, как снег на голову, но тут уж ничего не поделаешь. Думаю, что, если мы сможем на несколько часов придержать прессу, это смягчит удар.

Би было не по себе; он чувствовал что-то похожее на физическую слабость.

– Господин президент, видимо, у меня нет другого выбора, как дать свое принципиальное согласие. Но что, если мы сделаем попытку и проиграем? Тогда раскол в стране станет еще глубже, чем сейчас.

– Разве ситуация будет лучше, если мы вообще ничего не предпримем? Чего вы хотите – пирровой победы последних защитников Конституции?

– Нам придется затронуть интересы многих могущественных кругов.

– Я рад, что вы говорите «нам», Энди.

– А что насчет Верховного суда? Вдруг он опротестует решение конгресса?

– На каком основании? Конгресс имеет право вносить поправки в собственные законы.

– Но вопрос касается Конституции и тех жестких ограничений, которые она вводит на президентский срок. Фактически вы просите конгресс продлить свое пребывание на посту президента сверх законной нормы. Суд может взглянуть на дело с этой точки зрения.

– Я так не думаю. Все, чего я прошу, это оставить меня временным исполнителем до того момента, как мое место займет законно избранный президент. Члены суда должны это понять.

– Они могут понять и кое-что другое, господин президент. Клифф может не вернуться. Вполне вероятно, что его уже убили.

– В таком случае, Энди, я останусь президентом на еще один четырехлетний срок. Думаю, что это было ясно всем, с кем я разговаривал. Вам придется с этим согласиться. Но у вас еще есть выбор между мной и Холландером. В конечном счете, все сводится к этому. – Президент наклонился вперед и поставил оба локтя на стол. – На вашем месте я бы не беспокоился о суде. Я уже проконсультировался с главным судьей. Знаю, что это выглядит не совсем корректно, но мне нужно было прикрыть этот фланг. Правовая база для позиции суда достаточно проста. Конгресс полномочен утвердить на вакантное место президента любого гражданина, если кандидат удовлетворяет обычным требованиям Конституции – по возрасту, месту рождения и т. д. Если конгресс захочет, он может поставить во главе списка любое лицо, хоть младшего почтальона со станции Бенд, штат Орегон. Я еще понимаю, что мне могли бы возразить, будь я президентом уже два срока, но ведь дело обстоит иначе. И я не прошу продлевать срок моего пребывания в этом кабинете. Новый закон вступит в силу только после полудня двадцатого января, а к тому времени я уже уйду в отставку. Это будет новая администрация. Можно сказать, что я выйду через заднюю дверь и снова войду через переднюю, хотя закон при этом будет соблюден.

– Есть еще мнение общественности, господин президент. Примет ли вас нация?

– Думаю, что да, если им все объяснит такой человек, как вы, Энди.

Наступила пауза. Би стряхнул с себя оцепенение:

– Могу я быть с вами откровенным?

– Конечно.

– Если закон позволяет сделать президентом кого угодно, то почему это должны быть именно вы?