Замок тайн - Наталия Образцова

Силуэт лорда слабо выступал во мраке. Потом Джулиан пошел прочь. И чем дальше он уходил, тем легче становилось на душе у Карла. Он даже негромко засмеялся. Вновь поглядев на Еву, он сжал ее лицо в ладонях.

– Ангел мой, Ева, я попросил твоей руки и не получил отказа.

У Евы так стучало сердце, что, казалось, его удары отдаются в горле.

– О… – только и выдохнула она. И вдруг заплакала. Это было немое, беззвучное рыдание, нервно сотрясавшее все тело.

– Что с тобой, Ева? – утешал ее Карл. – Разве мы не любим друг друга? Разве ты не хочешь, чтобы наша связь была освящена небом?

– О, хочу, хочу! – всхлипывала она. – Но я так боялась… Я не смела и надеяться.

– Но почему? – спросил он и помимо воли вспомнил, что говорил Джулиан. О том, что Ева знает, кто он. Почему она так поражена тем, что он попросил ее руки? Сейчас она была в таком смятении, словно свершилось нечто немыслимое. Где-то в глубине души Карла появился холодок. Он даже отстранился от нее. – Почему ты так потрясена, Ева? Разве я поступил не по-джентльменски, что попросил руки женщины, которую совратил? И почему твой отец не мог ответить мне согласием?

Она молчала и продолжала нервно всхлипывать. Но Карл требовал ответа. Ему необходимо было понять – любит ли его Ева или же ведет с ним игру. Он сам не ожидал, насколько это окажется для него важным.

Но отвлек их внимание звук подков во дворе – кто-то приехал. Послышались голоса, где-то рядом хлопнула дверь. Им следовало уйти; Карл первый стал увлекать Еву прочь. Они оказались на крыльце, выходившем в сад. Почти машинально Карл взглянул на часы. Одиннадцать. Парк еще не был для них опасен. И они, перебежав открытое, залитое лунным светом пространство, укрылись в беседке.

– Ева, ты не ответила мне, – продолжал настаивать король.

– О, Чарльз, разве ты не понимаешь?

Ева уже успела взять себя в руки.

– Все дело в Гаррисоне и моей помолвке с ним. Отцу ведь так нравится Стивен. Я никогда бы не подумала, что он избавит меня от этого ненавистного мне союза. Как тебе удалось уговорить его?

Теперь вопрошающей была она.

Но Карл не стал отвечать. С одной стороны, ее ответ удовлетворил его, а с другой – он все еще сомневался. Тем не менее сейчас, когда он обнимал ее, когда его руки чувствовали ее тело под легкой тканью пеньюара, совсем иные мысли завладели им. Он почувствовал, как его тело наполнилось истомой вожделения. Обвив рукой ее талию, он притянул Еву к себе. Сдержанность почти покинула его, когда он прижался к ней бедрами. И Ева сама потянулась к нему, жарко обняла, ощущая ответное желание и одновременно оглушающее торжество. Он хочет жениться на ней! О, теперь она его не отпустит! Она жаждала его, хотела ощутить его прикосновение на своем теле, всей кожей ощутить его поцелуи. Она сама стянула с плеч ткань, открывая свое точеное тело его ласкам, притянула его и, когда он усадил ее на каменную ограду беседки, даже обвила его ногами, притягивая, не желая отпускать. В этом была дикая и необузданная страсть, но был и рассудочный вызов. Почти прильнув к его губам, она прошептала:

– Ты женишься на мне?

– Да.

– Поклянись!

Обычное требование женщины, стремящейся заполучить возлюбленного в мужья. Но что-то в ее тоне насторожило Карла. Он и раньше не раз давал своим любовницам подобные клятвы, но всегда понимал, что лжет. И они это понимали. Это был лишь флирт, любовная игра. Сейчас же все происходило всерьез. В его руках находилась женщина, относительно которой он имел самые честные намерения. Но ее требовательность почему-то взволновала его. Он не отвечал, склоняясь к ее груди, целовал и покусывал соски; она выгибалась в его руках. И все же, задыхаясь, повторила:

– Поклянись, что сделаешь меня своей женой!

Карл почти терял от нее голову. Ее ответная страстность, ее желание принять его, и ее вкус, ее запах!..

Он не давал ответа. Сознание его словно раздвоилось. Один Карл Стюарт упивался покорностью женщины, другой – наблюдал за ней. Нет, ему непременно надо убедиться, что она не лжет!

– Я так люблю тебя, Ева! И так хочу. Хочу делать с тобой все, что угодно, хочу вытворять с тобой всякие безумства, чтобы сам Эрос позавидовал мне, как я в свое время завидовал Руперту, когда он так же в беседке занимался с тобой любовью!

Это было сказано словно в порыве страсти, но вполне сознательно. И Ева, задыхающаяся, счастливая, одурманенная ласками, сначала ничего не заметила. Но Карл наблюдал за ней и даже оторвался от ее тела, взглянул на это блаженное, едва различимое в полумраке, лицо. В порыве страсти она могла ничего и не заметить. Тогда это выдало бы ее. Поначалу она не придала значения его словам.

– Как славно, – прошептала она, пока ее руки нервно расстегивали пуговицы его камзола. Но вот ее пальцы замерли. Все еще тяжело дыша, она медленно повернула к нему лицо. Глаза ее мерцали, как темные звезды.

– Чарльз?

Он ждал. Делая вид, что не придает значения вопросу в ее голосе, стал целовать ее за ухом, однако она отклонилась. Теперь они, сдерживая дыхание, глядели друг на друга. Ева мягко отстранилась, запахнула пеньюар.

– Что вы сказали, мистер Трентон? Вы упомянули принца Пфальцского? Да, у меня был с ним роман. Но откуда вам знать про беседку?

– Я наблюдал тогда за вами.

Она отшатнулась.

– Какой стыд! Вы безжалостны, сэр! Хотя… Что значит – вы наблюдали за нами? – И через минуту, с пьянящим короля испугом, спросила: – Кто вы?!

Карл готов был целовать ей ноги. Но вместо этого серьезно сказал:

– Разве вы не знаете? Я Чарльз. Ваш Чарльз. Но вместе с тем я и Стюарт. Король Карл II Стюарт.

Ветер зашумел в листве, тронул ветви винограда на беседке. Казалось, весь мир колышется и плывет. У Евы в самом деле закружилась голова, и вместе с тем она была собрана до предела. Сейчас решалась ее судьба: король ждет ответа. Он желает испытать ее – что ж, она ничем не выдаст себя.

Поэтому она слабо вскрикнула, покачнулась, словно теряя силы. Когда он подхватил ее, она позволила себе на какой-то миг замереть у его груди. Потом отстранилась, глядя на него в полутьме снизу вверх.

– Мне ведь не однажды казалось, что вы мне кого-то напоминаете. Силы небесные!.. Вы принц Уэльский… О, простите, ваше величество.

Она опустилась в низком реверансе. Чего ждет от нее король? Он испытывает ее? Что ж, она будет сама невинность.

– Мне надо возвращаться, ваше величество. Те вольности, что я могла позволить со своим возлюбленным Трентоном, не дают мне права вести себя так с помазанником Божьим.

Она словно хотела уйти, но Карл не отпустил ее и сильно привлек к себе.

– Глупости, Ева. Для тебя я все тот же мистер Трентон, и я люблю тебя. Я попросил твоей руки и не откажусь от тебя. Я твой, Ева. Если ты не будешь любить короля меньше, чем любила беглеца-роялиста.