Замок тайн - Наталия Образцова

Ева чувствовала, что хмелеет от радости. Итак, он ей поверил. Этот молодой король, коронованный юноша, сдался на ее милость. Она нежно обвила руками его шею, прильнула изо всех сил. Со всею женской слабостью. И сказала абсолютно искренне:

– Я люблю вас, как свою душу. Да, я была любовницей вашего кузена Руперта. Но с тех пор я не испытывала любви. Вы много знаете обо мне, сир, все мои ошибки и слабости. Я недостойна вашей любви, ведь все, что я могу предложить вам, это свое сердце. Достаточно ли это приданое для невесты короля?

Приданным Евы был флот ее отца, но Карл не сказал ей об этом. Он смотрел на нее, обнимал, слышал у себя на груди удары ее сердца. И был безмерно счастлив.

– Ты лучшая из всех невест, какую я мог бы пожелать для себя. Будь моей женой и королевой, Ева!

Новый порыв ветра заколыхал тени вокруг них, спутал их волосы. Уста их слились, и, казалось, в мире ничего больше не существовало.

Но это было не так.

Легкое облако наползло на луну, они оказались почти в полном мраке, когда раздался дикий крик – жуткий, тягучий, с подвыванием – и сорвался на самой высокой ноте.

Карл вздрогнул и разнял обнимавшие Еву руки. Они стояли в полной темноте, потом серебристый свет ночного светила появился, вновь осветил летевшую с деревьев листву, качающуюся занавесь из листьев, укрывавшую беседку. Зыбкую преграду от чего-то жуткого, что таилось за ее пределами.

– Что это? – спросил король.

Он старался не выдать, насколько его напугал этот крик, не думать о том смятении, что он вызвал, отчего по спине прошел озноб. Этот жуткий звук… Где-то в отдалении, но словно и совсем близко. Помимо воли Карл вспомнил обглоданный труп Джека Мэррота, и волосы зашевелились у него на затылке. В темноте парка таилось что-то жуткое. Эти ночные вопли, загадочный призрак монаха, зверски убитая в своей комнате леди Элизабет… А главное, таинственность, сопровождавшая все это, все, что сейчас для короля сплелось в одно понятие – страх. Он стоял, прислушиваясь к звукам ночи, вглядываясь в светотень лунных бликов.

– Что это, Ева?

В неровном освещении Карл увидел, как напряженно, в упор, она глядит на него.

– Что это было, Ева? – в третий раз спросил он.

– Я не знаю.

Она сказала это спокойно и этим выдала себя. Ее не ужасали тайны Сент-Прайори, а значит, она все-таки знала что-то. Карл понял, что сейчас она лжет. Ее некоторая взволнованность, то, как она отвернулась от него, словно боясь встретиться с ним взглядом… Во всем этом было что-то неестественное, боязливое. Но это был не тот страх, что испытывал Карл. Она опасалась не того, что таилось за этим воплем, а то, что он его услышал и теперь спрашивает ее.

– Я не знаю, – снова повторила она. Твердо и упрямо. Потом вскинула голову: – Мне страшно, Чарльз. Давайте уйдем.

Он вышел из беседки первым. Ему было не по себе: ему было страшно, ей – нет. Он слышал ее сердитое дыхание, когда она догнала его. Они вошли в замок, и Ева закрыла дверь.

– Так что это было, Ева? Только не говори, что этот звук издают ваши псы или что так кричит птица. Это кричал человек. Он кричал, надрывался и…

– Не знаю! – перебила его Ева.

Они умолкли. Карлу стало почти больно: он полюбил ее, решился соединить с ней свою судьбу, но ему необходимо было доверять ей. Он не желал никаких тайн между ними. Тогда он сказал:

– Я не верю тебе, Ева.

Она всхлипнула в темноте и приблизилась, не решаясь обнять его.

– Это… Люди говорят, что это призрак, но они боятся старого аббатства. Мы, живущие здесь, уже привыкли к этим звукам. Но… не можем дать им объяснения. Это… Это чья-то проклятая душа, вынужденная блуждать во мраке…

– И убивать людей, – прервал ее король. – Причем обитатели замка стремятся тихо и спешно похоронить их. Вот что, Ева, – сказал он после непродолжительного молчания, – я желаю все знать. И не какие-то сказки, а правду. Возможно, я и бываю суеверен, но это отнюдь не означает, что я дурак. Или ты мне все скажешь, или… Боже правый! Как я могу соединить свою судьбу с твоей, если не могу тебе доверять?

Он услышал, как она тихо застонала, различил ее в отчаянии заломленные руки. Ему стало жаль ее, но он повернулся и пошел прочь. Интуитивно он хотел, чтобы она догнала его, раскрылась перед ним, и тогда он смог бы ее утешить. Но Евы не было. Карл в конце концов остановился, почти готовый вернуться, когда его внимание отвлекло нечто другое.

Замок не спал, он был полон звуков – голоса, шаги, хлопанье дверей. Заставляя себя не думать о Еве, Карл пошел вперед и застал всех обитателей Сент-Прайори в холле. Взволнованные слуги, удрученный барон, Гаррисон, Энтони Робсарт. Даже Джулиан находился здесь. Он, как и все, смотрел на стоявшего у дверей незнакомца. Обычного крестьянина в темной пуританской одежде. Тот что-то говорил, теребя в руках шляпу.

– Что случилось? – спросил Карл у Джулиана.

Лорд лишь кивнул в сторону прибывшего. Тот виновато поглядывал на Гаррисона. Полковник был уже в дорожной одежде.

– Я благодарен тебе, Михей, – говорил Стивен, – но не надо было поднимать такой переполох. Достаточно было предупредить меня.

– Но, сэр, старая Мэг была связана с Сент-Прайори. Я думал, что следует сообщить здесь.

– А по сути, всполошить криками весь дом! – надевая перчатки, заметил Стивен и повернулся к Робсарту: – Не стоит тревожиться, сэр. Я сейчас же подниму своих людей, и, думаю, мы сможем все уладить.

– Я поеду с вами, сэр, – положил руку на плечо полковника барон. Он держался с ним приветливо, видимо, разговора о расторжении помолвки меж ними еще не было. – Я немедленно кликну своих слуг, и мы присоединимся к вам. В конце концов, этот человек прав. Мэг не чужой человек для нас, кем бы ее ни считали местные пуритане.

– Что случилось? – вновь спросил Карл, на этот раз обращаясь ко всем присутствующим.

Барон повернулся к нему:

– Думаю, вам не стоит беспокоиться, мистер Трентон. Просто местный индепедент Захария Прейзгод собрал толпу фанатиков и решил совершить самосуд над здешней ведьмой Мэг. Ведьмой… Гм. Громко сказано. Она просто не такая, как все эти поддавшиеся влиянию Прейзгода, пуритане.

– Давно следовало арестовать этого смутьяна Прейзгода, – вставил свое слово его брат, сердито глядя на Стивена.

Робсарт отдал приказание седлать лошадей.

В этот миг появилась Ева. Они обменялись взглядами с королем, и, когда Карл отвернулся, она подошла к отцу, чтобы узнать, чем вызван переполох.

– Бедная Мэг, – сказала она, но в голосе ее не было особого волнения. – Прейзгод давно натравливал на нее суеверных крестьян, рано или поздно они должны были на нее напасть. Ты едешь прямо сейчас, Стив? И вы, отец? Что ж, да поможет вам Бог! Мне, в принципе, нравилась Мэг, по крайней мере, я считала ее безобидной, даже полезной. Скверно получится, если ее растерзают. Рэйчел будет просто в отчаянии. Когда эти сумасшедшие вышли из Уайтбриджа, Михей? Не более часа назад? Что ж, вы можете еще и успеть ее спасти. Кстати, где сейчас сама Рэч?