До захода солнца (ЛП) - Эшли Кристен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я подумывала о том, чтобы выброситься из окна, возможно мои способности вампира-мутанта приведут к тому, что я не сломаю ногу при таком подвиге. И я еще недостаточно долго обслуживала Люсьена, чтобы запустить свое суперисцеляющее вампирское заклинание, поэтому решила, что должна просто смириться с последствиями.
— Люсьен, мы еще не закончили разговор, — окликнула его Стефани.
— Лия проснулась, — сообщил ей Люсьен, он был у двери.
Тишина, а затем:
— Черт, так и есть. Я не обращал внимания.
Боже, вампиры, слышащие сердцебиение и дыхание, иногда действительно отстой.
Появился Люсьен. Он закрыл дверь и медленно подошел ко мне.
— Привет, — нерешительно произнесла я, проверяя его настроение. Голос был шершавым, как наждачная бумага.
Это был хороший ход с моей стороны. Выражение его лица было задумчивым, как будто он пытался решить, какое раздражающее, доминирующее вампирское наказание ко мне применить. Услышав мой голос, его глаза вспыхнули, затем смягчились, как и его лицо.
Он откинул одеяло и лег со мной в постель, хотя был полностью одет, в джинсах и облегающей черной футболке.
Он притянул меня в свои объятия.
— Когда ты понял, что я не сплю? — прохрипела я.
— В ту минуту, когда ты проснулась, — пугающе сообщил он мне в макушку. — А теперь не говори больше.
— Я в порядке, — возразила я, хотя по голосу это нельзя было сказать, но на самом деле я была в полном порядке. Я чувствовала себя, как обычно, за исключением того, что у меня немного болело горло.
— И не спорь.
— Но...
«Тихо, Лия». — Вторгся он в мой разум.
Большой, плохой, вампирский придурок!
«Я ненавижу, когда ты так делаешь», — огрызнулась я.
«Зачем тебе использовать свой голос, когда мы можем прекрасно разговаривать и так?»
В его словах был смысл. И все же, для пущей убедительности, я надулась. Уткнувшись ему в шею, он не видел, как я дуюсь, по крайней мере, я почувствовала себя от этого лучше.
«Расскажи мне о прошлой ночи», — приказал он.
«Что ты хочешь знать?» — Спросила я.
«Все», — ответил он.
Я вздохнула, затем сдалась. Нет смысла бороться с ним, он еще более упрямый, чем я.
«Мне снова приснился сон», — произнесла я и замолчала.
Поскольку я больше ничего не сказала, он сказал: «Это я уже понял».
Я продолжила: «Я до сих пор не помню, что мне снилось, но похоже, сон продолжался даже после того, как я проснулась».
«Как?»
Я покачала головой, но ответила: «Мне показалось, я знаю, что это прозвучит совершенно безумно, но мне показалось, что меня повесили».
Его тело напряглось. Конечно, я чувствовала и раньше, когда его тело напрягается, много раз, но в этот раз было совсем по-другому. Совсем по-другому.
«Люсьен?»
«Расскажи мне больше», — приказал он, даже его голос в моей голове звучал напряженно.
Это встревожило меня, поэтому я продолжила: «Я слышала Стефани, чувствовала реальный мир вокруг себя. Я даже слышала, как зазвонил телефон, когда ты звонил. Но я все еще была во сне, и он был более сильным, чем прошлые. Мне показалось, что пол уходит у меня из-под ног, и петля душит.
«Ты что-нибудь видела?»
«Как что?»
«Как сейчас меня».
На этот раз мое тело напряглось.
«Я знаю, что ты видела меня во сне, Лия». — Теперь его голос звучал мягко и вкрадчиво.
«Я этого не знаю».
«Именно так, зверушка».
«Что я тебе говорила?»
«Давай сосредоточимся на тебе».
«Я бы предпочла сосредоточиться на том, что ты услышал от меня».
«Позже».
«Нет, сейчас».
Его руки напряглись, и у меня перехватило дыхание.
«Ты видела меня во сне? Ты видела меня прошлой ночью?» — потребовал он ответа.
Я покачала головой.
«Ты чувствовала жар?»
Это меня смутило.
«Жар?» — Переспросила я.
«Как огонь».
Моя голова дернулась назад, и я посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
«Да», — вздохнула я.
И увидела, как его глаза медленно закрылись, челюсть сжалась, не так, как будто он был зол, а как будто ему было больно.
Я почувствовал его боль. Это было больно.
Его взгляд тоже был знакомым. Я не знала почему, но он был очень знакомым, как будто я видела его раньше, и это пугало меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})«Люсьен!» — Прокричала я.
Его глаза открылись.
«Что?» — Спросила.
Его рука на моем затылке снова прижала мое лицо к его горлу, когда он ответил: «Ничего, зверушка».
Это не было ничего!
«Просто расслабься», — приказал он.
«Да, расслабься. Я схожу с ума!»
«Все будет хорошо».
«Конечно. Все будет хорошо. Ты вампир-отступник, нарушающий законы, тебя доставили в Совет посреди ночи. Твоя бывшая подружка хочет моей смерти. Жуткий Марчелло-с-желанием-смерти почти дотронулся до меня, ты превращаешься в этот момент в Супер Люсьена, Могущественного Защитника Наложниц. И даже мои сны хотят моей смерти! Да, все нормально! Здесь не о чем беспокоиться!»
После моей мысленной тирады, переданной непосредственно в его мозг, что само по себе было совершенно странно, самым странным из всего было то, что я общалась с ним вот так, и это ни в малейшей степени не казалось мне странным, я почувствовала, как его тело затряслось.
Он смеялся.
Началось с тихого хихиканья, потом превратилось в смешки. Он притянул меня к себе, поднял голову и уткнулся лицом мне в шею.
«Это ни хрена не смешно», — заявила я, и, черт возьми, так оно и было.
Он продолжал смеяться.
«Что произошло вчера с тобой?» — Потребовала я ответа.
«Я расскажу тебе позже». — Он отвечал со смехом, уткнувшись мне в шею.
«Сейчас».
«Позже», — пробормотал он.
«Сейчас же, Люсьен!» — Настаивала я. — Ты не можешь бросить меня после этой драмы, я так беспокоилась о тебе, а потом не…
Я перестала терзать его мозг, замолчав на полуслове.
И сделала это по двум причинам. Первая, потому что он тоже замер. Полностью. Почти так же твердо, как тогда, когда мы говорили о моем сне. Вторая, потому что одна часть моего идиотского мозга уловила то, что на самом деле говорила другая, более идиотская часть моего идиотского мозга.
Он поднял голову. Я повернула шею, глядя на него, и пожелала, чтобы мои возможные вампирские способности распространялись на повернуть время вспять, и я смогла взять свои слова обратно.
— Ты беспокоилась обо мне? — Спросил он.
Я попыталась уйти от прямого ответа. «Ну, знаешь, любая бы забеспокоилась, если бы кого-то увезли посреди ночи».
— Другие бы не беспокоились, если бы ненавидели человека, которого увозили ночью, — логично заметил он, но его голос был чистым бархатом и скользил по каждому дюйму моей кожи.
Почему, о, ну, почему я была такой чертовой неудачницей!
«Не придавай этому особого значения, Люсьен», — добавила я.
Он ухмыльнулся, своей высокомерной ухмылкой.
— Трудно не придавать значения, зверушка.
«Ну, ты все же попробуй», — вставила я.
Его лицо приблизилось, голос по-прежнему был бархатным.
— Мне больше нравится то, что я считываю по твоему лицу.
«Могу напомнить, ты отшлепал меня прошлой ночью? Отшлепал меня!» — огрызнулась я.
— О, я помню. — Все еще бархатный, все еще скользящий по моей коже, теперь у меня мурашки побежали по коже. Затем его веки медленно опустились наполовину, и он пробормотал: — Думаю, мне следовало это сделать при твоем Посвящении, первом кормлении. Сэкономили бы время.
Я напряглась, затем дернулась в его объятиях. Понимая, что это не возымеет никакого эффекта, но все же пробуя выбраться из его рук, я чувствовала себя лучше.
Самое время было сменить тему.
«Я хочу есть», — заявила я.
«Я тоже», — прошептал он.
Черт бы его побрал, но его слова нашли отклик в моем теле. Я почувствовала, как мои соски затвердели, и мгновенно стала мокрой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Он это отлично знал. Я знала, что он знал, потому что увидела вспышку довольной, самодовольной улыбки, прежде чем его лицо исчезло у меня на шее. Его губы прошлись вниз по моей груди, обхватив меня за талию одной рукой, другой приподняв кофточку, он обнажил одну мою грудь.
