Край ледника - Роберт Энтони Сальваторе

от Дома Даскрин на север. Вскоре показались украшенные навесы дверей в Храм Куарвелшаресс. Все было тихо. Они задержались ненадолго, не заметив никакого движения на многочисленных балконах святилища Сос'Ампту, затем повернули назад и двинулись в обратный путь.

Алеандра впервые почувствовала неладное, когда заметила, как главный дроу в колонне быстро опустился на колени и нырнул за угол. Не медля ни секунды, она развела руки в стороны и приказала своим восьми соратникам рассредоточиться в поисках укрытия.

Через двадцать шагов от нее, крайний дроу поднял руки, чтобы подать сигнал, но вместо этого начал беспорядочно дергаться.

Стрелы из ручного арбалета!

«Вниз! Вниз! Строиться по трое!» – пальцы Алеандры начали мелькать ее отряду, и сама она быстро пригнулась, едва избежав стрелы, которая попала бы ей прямо в лицо. Она заползла за несколько сложенных штабелями бочек и попыталась подобрать крайнего дроу.

Но он лежал, вероятно, крепко уснул под действием яда.

– Где вы? – прошептала она невидимым врагам, а когда увидела их, пожалела, что спросила.

Вокруг здания, где пал ее проводник, собралась и бросилась в атаку дюжина дроу, включая волшебника, который осветил все вокруг молнией. Разряд разрушил забор недалеко от Алеандры и прогнал двоих из ее отряда из укрытия.

Алеандра вскочила и призвала к построению, и только тогда поняла, что на крышах тоже полно врагов.

Стрелы отскакивали от каменного пола пещеры. Один удар пришелся ей в грудь, но доспехи отразили его.

Другой вонзился ей в руку. Она сразу почувствовала яд и вырвала дротик, и могла только надеяться, что сможет устоять перед его усыпляющим действием.

Даскрины, подумала она – и ее опасения подтвердились, когда сверкнула вторая молния, на этот раз с юга, от стены комплекса Дома Даскрин. Она точно попала в воина-богохульника, заставив его корчиться и неудержимо трястись на земле.

Они не могли победить.

– Отступаем! – крикнула Алеандра. – В тени!

Она последовала своему совету и отступила обратно к Храму, сначала думая повернуть на север и бежать вдоль северной стены в надежде соединиться с патрулями наверху. Она понимала, что это отчаянная надежда, поскольку ее враги, вероятно, уже двигались прямо на север, чтобы отрезать этот путь.

Алеандра передумала, когда увидела, что еще один член ее отряда обогнал ее и побежал прямо к Храму.

– Убежище? – прошептала Алеандра, пытаясь разобраться в возможных вариантах.

У нее не было выбора.

 Она вошла в туннели, пробираясь мимо боковых комнат, где жрицы молились и взывали в тревоге.

Одна дверь ничем не отличалась от другой – так она думала, пока не проломись в одну из них и, таким образом, оказалась в главной часовне Храма Куарвелшаресс. Ее встретило множество жриц, стражников и снующих нефритовых пауков.

Она резко остановилась, выронила меч и короткое копье и подняла руки.

– Убежище! – объявила Алеандра.

В комнате стало очень тихо.

Легкий смех привлек внимание Алеандры к внушительной дроу. Сос'Ампту Бэнр.

Глава 22

Сломленный

Рядом с Сос'Ампту стоял огромный и смертельно опасный нефритовый паук. Он опускался и поднимался на своих восьми ногах и, казалось, жаждал убийства. Он навис над другим богохульником, который лежал на спине и поднял руки для защиты – что выглядело довольно жалко, поскольку мандибулы нефритового паука могли легко перекусить тощие конечности дроу.

– Убежище? – повторила Алеандра, на этот раз жалобно.

– Ты ожидаешь, что придешь в место Ллос и найдешь милость и убежище? – Сос'Ампту Бэнр спросила так, как будто эта идея была абсурдной.

– Ты предоставила убежище напавшим на Дом До'Урден, – сказала Алеандра.

Сос'Ампту рассмеялась.

– Я не делала ничего подобного. Не в моей власти выносить подобный приговор.

– В святилище нет места осуждению. Разве не в этом его назначение?

Могущественная Бэнр снова рассмеялась, насмехаясь над Алеандрой.

– Ты сказала, что не предоставляла убежища нападавшим, однако, когда они вошли сюда, преследующие силы не были пропущены через ворота.

– Нет места осуждению, – эхом повторила Сос'Ампту, очевидно, изображая глубокую задумчивость, и оглядела своих коллег-жриц Храма. – Разве это не безразличие? Ты действительно веришь, что данное место безразлично к битвам, происходящим в пещере и за ее пределами? Когда сама леди Ллос находится в осаде?

Алеандра тяжело сглотнула и пожалела, что бросила оружие. Она подумала, сможет ли она схватить его и убить хотя бы одну из жриц, прежде чем они расправятся с ней.

– Мы играем центральную роль в этой борьбе, – заявила Сос'Ампту. – Не я предоставила убежище нападавшим на Дом До'Урден, ибо так решила сама Ллос. Да, Храм предложил им убежище от тех, кто на них напал. И мы бы сражались бок о бок с ними против тех, кто отрицает Леди Ллос, если бы они не сбежали обратно в Дом До'Урден.

– Сама идея о том, что богохульник придет сюда просить убежища нелепа. Ты должна молить о прощении, хотя я сомневаюсь, что ты его получишь. Ты должна на коленях умолять о быстрой и милосердной смерти, но это, конечно же, не будет милосердием, поскольку будешь отправлена обратно в Бездну, где ответишь перед самой Ллос. Паучья Королева щедра к тем, кто должным образом служит и поклоняется ей, но не так щедра к тем, кто бросает ей вызов.

Нефритового паука оттащили в сторону от упавшего воина-богохульника, которого быстро подобрали и крепко удерживали две жрицы. Алеандра не знала, что придумать и что она вообще может сделать. Рефлекторно она снова посмотрела на брошенное оружие.

– Сделай это, – поддразнила Сос'Ампту. – Это будет доказательством того, что моя молитва к Ллос услышана. Ибо я молилась о том, чтобы мне была дарована сила насылать мерзость на тех, кто избежал вечного приговора.

Алеандра застыла на месте. Сбоку, ее товарищ-богохульник захныкал при одном только упоминании о такой силе. Снова стать драуком было самой страшной пыткой, которую она могла себе представить. Каждый день, каждое движение причиняли боль. Ни одна мысль не была свободна от вечных оков – одна лишь мысль о том, чтобы выступить против любого дроу, преданного Ллос, насылала изматывающую агонию на драука. Не было ни свободной воли, ни красоты, ни надежды, ни прекращения душевных мук и терзаний. Это было проклятие, которое не ослабевало со временем. Проклятие, от которого цепенели и разум, и тело.

Она не могла ничего сделать.

Сильный толчок в спину заставил ее, спотыкаясь, двинуться вперед, и с тошнотворным ужасом она поняла,