Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики - Мартин Гринберг

Пытливый, творческий ум. Хороший человек. Он мне понравился. Я решил использовать его.

В мгновение ока я преобразился в его подобие и, выйдя на берег, отправился в город, оставив его там, где он плескался, в полном неведении о том, что произошло. Такое раздвоение никому не причинит вреда. Едва ли кто заметит, что два одинаковых человека бродят по Греции в одно и то же время, если только не увидит нас обоих одновременно, чего не должно было случиться.

Я еще немного покопался у него в черепе и узнал, что он в Греции чужестранец, турист. Женат, трое детей, дом на склоне холма в теплой стране, которая похожа на Грецию, но расположена далеко отсюда. Говорит на языке, называемом английский, знает несколько других языков. По-гречески понимает плохо. Это не страшно: у меня свои способы общения.

Как я выяснил, для того, чтобы беспрепятственно путешествовать по стране, мне необходимо было обзавестись одеждой, деньгами и паспортом. Я позаботился обо всем этом. Детали такого рода не составляют трудностей для существ, подобных мне.

Затем я принялся шарить в его памяти с целью разыскать информацию о современном местонахождении Зевса.

В этой голове все было разложено по полочкам. Зевс у него числился в папке с надписью «Греческая мифология».

Мифология?

Да. Да! Он знал о Гее и Уране, о низвержении Урана Кроном. Он знал о других Титанах, во всяком случае о некоторых — Прометее, Рее, Гиперионе, Япете. Он помнил кое-какие подробности о нескольких гигантах и всяческих сторуких монстрах, а также о войне между Зевсом и Титанами, о полном поражении Титанов и захвате власти большим боссом и его подручными — Посейдоном, Аполлоном, Аресом и компанией. На этом, пожалуй, все его познания исчерпывались. Сказки. Мифология.

Признаюсь, я искал в его хорошо структурированных архивах сведения о себе, Тифое — даже Титаны наделены толикой тщеславия, знаете ли, — но все, что мне удалось отыскать, была маленькая ссылка, гласившая: «Тифон, сын Геры; его часто путают с другим, более ранним титаном Тифоем, сыном Геи и Тартара».

М-да. Имена, конечно, похожи; но Тифон был надутым драконом с женским естеством, которого Аполлон убил в Дельфах, — что у него общего со мной?

Хуже некуда — оказаться в этом скрупулезно упорядоченном мозгу только в виде ошибочной ссылки на кого-то другого. Даже, можно сказать, унизительно. Я, конечно, не такой важный, как Крон или Уран в системе мироздания, но и у меня был свой час славы, когда я в одиночку выступил против Зевса и был очень близок к тому, чтобы одолеть его. Но даже хуже такого пренебрежения, гораздо хуже было то, что все наше блестящее племя, от великой матери Геи и ее божественного консорта до простейших сатиров и лесных нимф, оказалось загнанным в какую-то мифологию.

Что стряслось с миром и его богами, покуда я лежал, скорчившись, под Этной?

Гора Олимп казалась наиболее подходящим пунктом, куда мне следовало отправиться в первую очередь в поисках ответов на возникшие вопросы.

Я находился, пожалуй, в самом дальнем от Олимпа конце Греции — на юго-восточной оконечности полуострова, тогда как Олимп далеко на северо-востоке. Полностью упакованный в свое новое человеческое тело и новую человеческую одежду, я сел на судно на воздушной подушке до Патры, чтобы добраться до материка, а потом на другом судне пересек Коринфский залив до Нафпактоса. После чего поезд, а затем автобус доставили меня в Фессалию, где и расположен Олимп. Ни одного из этих мест за исключением Олимпа не существовало здесь во время моего предыдущего пребывания в Греции, не было, разумеется, и таких вещей, как поезда, суда на воздушной подушке и автобусы. Но я легко приспосабливаюсь. Я ведь в конце концов бессмертный бог. Во всяком случае, что-то вроде бога.

Было интересно сидеть среди смертных во всех этих автобусах и поездах. В те старые дни я обращал на вас не больше внимания, чем на муравьев, шмелей или тараканов. В те ранние века мира люди были малочисленны и ничем не выделялись из созданной нами дикой природы. Вас же создал, как известно, Прометей и сделал это по каким-то одному ему ведомым причинам: слепил из разных сортов грязи и ила, вдохнул в вас жизнь и заставил вас украшать ландшафт. Ну уж вы его и украсили, надо признать!

Сидя там среди вас, в этих переполненных, пропахших чесноком поездах, вдыхая запах вашего пота, я не переставал восхищаться той настойчивостью и усердием, с которыми вы, люди, утыкали значительную часть земной поверхности домами, хайвеями, торговыми центрами, парками развлечений, стадионами, силовыми линиями и свалками. Особенно свалками. Очень немногое из всего этого можно считать улучшением первозданного пейзажа, но нельзя не отметить ваших усилий. Прометей, где бы он сейчас ни был, вправе вами гордиться.

Но где он, Прометей? Все еще прикован цепями к той горной вершине и орел Зевса все еще терзает его печень?

Я пошарил в головах у моих спутников, но то были простые необразованные люди, совсем не такие, как тот, с которого я слепил себя, и они ничего не слышали о Прометее. И ни о ком из моих современников за исключением Зевса, Аполлона, Афины и нескольких из более поздних божеств. Все они были для них не более чем мифологией. В Греции, как выяснилось, теперь были другие боги. Некто по имени Христос одержал верх. Вместе со своими отцом, матерью и рядом низших божеств, чьи отношения с верховными было трудно определить.

Кто были эти новые боги? Откуда они пришли? Мне было приятно думать, что Зевс был свергнут этим Христом точно так же, как он когда-то сбросил с трона старика Крона, но как это произошло? Когда?

Не обнаружу ли я Христа на вершине горы Олимп в старом дворце Зевса?

Впрочем, нет. Вскоре я выяснил, что на вершине Олимпа вообще никто не живет.

Место не потеряло ни грана своей красоты, хотя оно, как и вся остальная современная Греция, наводнено любопытными. Грандиозное плато, которым венчается гора, все еще не изуродовано; и сам Олимп, как и прежде, парит над дикой безлюдной равниной, многочисленные уступы образуют впечатляющий естественный амфитеатр, а верхние ярусы величественно затуманены облаками. Теперь наверх ведет несколько дорог. У подножия я нанял машину, и водитель провез меня через каштановые рощи к хижине, где останавливаются на отдых желающие добраться до вершины. От хижины до вершины оставалась еще треть пути, и я отпустил своего возницу, сказав, что остаток дороги проделаю пешком. Он посмотрел на меня с любопытством; очевидно, потому, что на мне не было специальной одежды и снаряжения для восхождения на гору.

Когда он ушел, я сбросил позаимствованный человеческий облик и поднялся над вершинами самых высоких деревьев, обрел могучие черные крылья и взлетел в область чистого горного воздуха, где когда-то восседал на троне Зевс.