Бледное солнце Сиверии - Александр Меньшов

Я тоже стал присматриваться к письменам, и отчего-то у меня родилось такое странное чувство, что раннее мне приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Более конкретно выразить свои ощущения пока не удавалось, но уверенность в неком дежа вю, мало сказать что оставалась, она только крепла.

— Скоро ночь, — сообщила мне Кристина.

— И что? — не понял я, отрываясь от разглядывания зэмских закорючек.

Эльфийка словно и забыла о своей фразе. Она хмуро поглядела на юг в сторону заснеженных холмов.

— Найди себе убежище, — сказала она отчего-то сердито. Такое ощущение, что я ей чем-то мешал. — Постарайся где-то здесь, недалеко. Жди меня и некуда не уходи. Никуда, слышал?

— А ты что?

Кристина смерила меня оценивающим взглядом и что-то сердито буркнула в ответ. Потом она ещё раз облетела вокруг призматического столба и направилась вверх по склону к серым громадинам Срединного хребта.

Я несколько минут провожал её взглядом и затем принялся обустраиваться.

4

Ночь была холодной. Очень холодной.

Хоть мне и удалось чуток согреться, но сон, как на зло, совсем не шёл. Я полулежал в небольшой каменистой пещерке у костерка, грел свои бока, починяя гибберлингские снегоступы. У тех была вполне удачная форма, да и легкий вес, позволяющие относительно комфортно передвигаться по сиверийским просторам.

Мысли варились в голове, словно каша, то «побулькивая», то вновь утихая и возвращаясь к некой умиротворённости.

Вот дурак, — бурчало моё «я». — Зачем пил?..

Мысли снова и снова откатывались к тем страшным видениям. Дед Глазастик говорил, что это «совесть». Мол, она меня мучает…

Бр-р! — поёжился я. — Кошмар какой-то… Каждый день, каждую ночь «убивать»… снова «убивать»… Так и свихнуться можно… До сих пор чувствую тот противный запах крови водяников… Вижу, липкие лужи… Вижу, как пылают их хижины… А они лезут, и лезут, и лезут… А я их…

Ну и чудовище! Ужасное чудовище!.. Так ведь меня обозвала эльфийка.

Кстати, Кристины всё ещё не было. Я, конечно, не особо переживал за неё, но периодически подумывал о том, куда она могла подеваться.

Странноватая она всё же личность. Я бы сказал — подозрительная. Все эти некроманты, колдуны и прочие… бездельники, только то и могут, что ковыряться в мёртвой плоти… Не дай, Сарн, чтобы и меня таким образом «оживили»…

Закончить свои душеизлияния я не успел. Где-то совсем недалеко зашуршали камешки, а потом чуть слышно начал поскрипывать снег.

Я прислушался. Складывалось такое впечатление, что-то кто-то очень медленно и как-то неуверенно брёл по склону.

«Раненный, что ли?» — подумалось мне.

Секунду-другую я раздумывал, что делать, а потом змеёй скользнул в сторону из своего укрытия и откатился к низкорослым сосенкам.

Кровь забурлила, дыхание участилось… Жду…

Прошло несколько секунд. Поскрипывание снега становилось все громче. А потом вдруг шаги снова затихали. Слышалось какое-то копошение, сопение.

Мой костерок медленно затухал. Редкий порыв ветра и вот огонёк снова взметался вверх, освещая небольшой пятачок у пещерки, создавая на её стенах причудливые тени. И вот опять «засыпает»…

Кажется, существо пошло вниз. Я подождал с минуту, пока шаги не стали более глухими. И, выйдя из своего укрытия, осторожно последовал за таинственным незнакомцем.

Крался я, наверное, минут пять, пока не вышел на пологий склон, щедро освещаемый луной.

Тишина. Шагов не слышно. От мороза когда-никогда потрескивают сосны, постанывают, словно люди… Жутковато…

Я огляделся — пусто. Эх, нужно было найти следы, а не идти стороной, на звук шагов. Теперь ищи-свищи ветра в поле!

Тр-р-рах!

Звук эхом разлетелся по окрестностям. Я вздрогнул и прижался к дереву.

Секунда… вторая… В ушах всё ещё этот громыхающий звук, явно напоминающий треск падающего дерева.

Зашуршали ветки, и в лунном свете забелела долговязая человеческая фигура.

Я судорожно сглотнул. А потом осторожно выглянул. Не хотелось себе в этом признаваться, но мне стало страшновато. Причём страх был настолько сильным, что разом отгонял все здравые рассуждения.

Похожая на скелет фигура, пошатываясь, брела по снегу. Дыры глазниц светились тусклым зеленоватым светом, отчасти похожим на свет того «изумруда», торчащим из столба. Эти своеобразные глаза на его бледнокожей голове таращились в ночь.

Слава Тенсесу, — мелькнуло в голове, — что нежить меня не заметила… пока…

Ростом сие некромантское творение было с два человеческих роста. В отличие от тех мертвецов, видимых мною на острове Безымянного, эта нежить вела себя более адекватно. Мне даже показалось, что она внимательно осматривается по сторонам, принюхивается, словно ищет что-то, или кого-то.

Я не двигался, стоя у низенькой ели. Пальцы нервно сжимали рукояти мечей, готовясь в случае чего выхватить оружие для отражения атаки.

Что там мне рассказывала Кристина? Как победить нежить? Всё вылетело из памяти…

Вдох… Пытаюсь взять себя в руки… Выдох… Сердце звонко стучится в груди, отдавая по вискам… Вдох… Спокойней, Бор. Ты уже сталкивался с нежитью, и не раз… Выдох…

Мертвец был укутан в какие-то обрывки тёмной ткани, частично закрывающей его тело. Он ковылял дальше, волоча за собой громадных размеров секиру. В свете луны та казалась просто гигантской. Лезвие тускло поблёскивало, царапая землю и снег, и оставляя за собой широкую тёмную борозду.

Вот нежить вышла на каменистый пригорок, на мгновение остановилась, потом резко поменяло направление движения. И идти она начала прямо в мою сторону.

Хрусть! Хрусть! Хрусть!.. Звук шагов эхом уносился вдаль.

И вдруг ниоткуда появилась Кристина.

Вернее, как «ниоткуда»? То, что я принял сначала за черный валун, зашевелилось, через секунду обретая человеческую форму.

Чернокнижница смотрела на бредущую фигуру нежити, словно на какого-то слизняка. Мгновение-другое и из её ладоней вырвался едва-едва различимый эфирный свет, окутавший долговязую фигуру своеобразным саваном. И в тоже мгновение глаза обожгла вспышка, и вот на снегу осталась лежать лишь секира.

Эльфийка неспешно подлетела ко мне и сурово уставилась в глаза.

— Ты что тут забыл? — сухо спросила она. — Мы с тобой уславливались, что ты поджидаешь меня на плато недалеко от того столба.

— Переживал, куда ты запропастилась, — отшутился я, всё ещё прокручивая в памяти странное перевоплощение черного пятна в эльфийку.

«Оборотень она, что ли? — спрашивал сам себя. — Неужто это так?»