Графиня по вызову - Ольга Куно

– Все мы иногда заблуждаемся, – снисходительно заметил кардинал. – Ну что ж, давайте присядем, дети мои, и обсудим детали предстоящего бракосочетания. – Он указал рукой на круглый стол и первым подал пример. – Вы намереваетесь венчаться здесь или же подождать возвращения в столицу?

Я собиралась сказать, что это не имеет принципиального значения, но меня опередил Рэм.

– Здесь, – ответил он. – И чем скорее, тем лучше.

– Ну, насколько я понимаю, прежде чем это произойдет, необходимо решить еще один вопрос, – напомнил кардинал. – А именно – предыдущее замужество леди Аделины.

О том, что мой брак с графом Ортэго – вымышленный, Монтерей-старший знал. Мы с Рэмом посвятили его в этот секрет с разрешения Армана. Так что речь сейчас шла исключительно о том, как представить ситуацию с «новым» браком окружающим.

– Это довольно сильно меня беспокоит, – призналась я. – Разумеется, не так уж сложно придумать какую-нибудь правдоподобную историю, оправдывающую в глазах света наш обман. Хуже то, что люди станут интересоваться моим прошлым, и в результате могут всплыть некоторые факты, которые им знать необязательно. – Я постаралась подобрать наиболее обтекаемую формулировку.

– Вы правы, – кивнул кардинал. – И именно поэтому позволю себе предложить совершенно иной ход действий. Мы не станем распространять в свете информацию о ложности вашего нынешнего брака. Напротив, мы будем придерживаться той версии, что брак – самый что ни на есть настоящий. Однако в самое ближайшее время он будет расторгнут с дозволения высшего духовного собрания. – Его высокопреосвященство развел руками с будничным, немного грустным видом. – Что поделать, такое случается. Не всякий брак оказывается крепким.

Идея мне нравилась. В этом случае прошлым жены Рэма вряд ли станут интересоваться всерьез. Будет довольно того, что она – бывшая супруга лорда Ортэго. Поводов для сплетен хватает и тут. Почему они развелись? Зачем? Явился ли разлучником граф Монтерей? Или же Арман Ортэго первым нарушил супружеские клятвы?

– А как насчет членов высшего духовного собрания? – решила уточнить я. – Они… будут в курсе того, что дали такое разрешение?

– Ну конечно же. – Кардинал будто удивился моему вопросу. – Они ведь не страдают проблемами с памятью.

Я кивнула. Стало быть, решить эту проблему моему будущему свекру не составит труда. Как-никак он – кардинал Эрталии.

– В таком случае остается одна последняя загвоздка, – призналась я. – Я не могу пойти на развод до тех пор, пока нужна графу Ортэго в роли жены.

Личные дела личными делами, но клиентов не бросают на полпути. Тем более что играть в любом случае оставалось недолго. Так или иначе, все должно было разрешиться в ближайшее время. Либо Арман уезжал из дворца ни с чем, либо…

– Ну что ж, – вновь проявил понимание кардинал. – Этим вопросом действительно пришла пора заняться. Тем более что он поставит точку и в некоторых государственных делах.

И он устремил на меня чуть насмешливый взгляд. С некоторых пор он нередко так поступал, когда разговор заходил о делах государственной важности.

– И все равно я не понимаю! – разъяренно говорил герцог Кальво. – Почему я должен отдавать свою дочь замуж именно сейчас, а не тогда, когда сам сочту нужным это сделать?!

И он стукнул кулаком по столу.

«Потому, что сами вы не сочтете нужным это сделать никогда», – мысленно ответила я. Похоже, о том же самом одновременно со мной подумало большинство присутствующих.

Когда граф Арман Ортэго попросил у лорда Кальво руки его дочери, герцог, разумеется, пришел в ярость и непременно отказал бы «наглому щенку». Но проблема заключалась в том, что предложение было сделано в присутствии свидетелей, каковые, к немалому неудовольствию герцога, высказались в поддержку графа. Притом высказались в весьма настойчивой форме. А некоторые из этих людей (например, принц Рикардо Дельтаго и кардинал Монтерей) занимали настолько высокое положение в обществе, что начисто проигнорировать их позицию было не под силу даже герцогу.

– Лорд Кальво, – голос кардинала звучал спокойно и умиротворяюще, – разумеется, вы выдадите свою дочь замуж лишь после того, как сочтете это нужным. Мы лишь предлагаем вам всерьез задуматься, не стоит ли счесть этот шаг нужным именно сейчас.

Я с трудом сдержала улыбку, успев заметить, что точно так же отреагировал и принц. Однако герцогу было не до того, чтобы замечать скрытую в словах кардинала иронию.

– И с какой же стати? – огрызнулся он.

– Ну, например, с той, что такое пожелание высказал его величество. – Кардинал говорил как бы между прочим, но его взгляд стал неожиданно жестким. К пожеланиям короля не следовало относиться пренебрежительно даже его двоюродному брату. – Рука вашей дочери является слишком большим соблазном для некоторых приближенных к трону людей. Такой соблазн чуть было не обернулся трагедией как для королевской семьи, так и для вашей дочери. Я уже молчу о государстве. Поэтому король считает, что леди Лидию следует выдать замуж, дабы подобный соблазн не возник у других претендентов на престол.

Видимо, герцог счел аргумент резонным; возможно, он даже задумывался об этом прежде. Во всяком случае, отмахиваться от слов кардинала он не стал. Но и в восторг не пришел; напротив, сильно помрачнел.

– Даже если и так, решать только мне, – произнес он наконец. – К тому же допустим, что Лидию действительно следует выдать замуж. Почему за первого попавшегося юнца?!

Он намеренно говорил об Армане так, будто того вовсе не было в комнате, обращаясь главным образом к кардиналу. Впрочем, граф Ортэго ожидал подобного и потому обижаться не спешил.

– Например, потому, что она сама этого хочет? – с невинным видом предположил Рикардо.

За что был удостоен со стороны герцога весьма недовольного взгляда. К слову, сама Лидия при этом разговоре не присутствовала. И правда, зачем? Мужчины вполне способны решить подобные вопросы самостоятельно.

– Ну, во‑первых, Арман Ортэго спас вашу дочь из плена, разрушив таким образом планы Монвародов по захвату власти, – заметил кардинал. Он сидел, привычно сцепив руки, и, произнося «во-первых», немного приподнял указательный палец. – Полагаю, учитывая такое обстоятельство, вполне можно пойти навстречу вашей дочери. Тем более что его величество собирается в самое ближайшее время вознаградить этого человека по достоинству. Во-вторых, граф Ортэго не является претендентом на престол и, следовательно, такой брак не станет угрозой короне.

– Но он женат! – простонал герцог.

– Разрешение на развод уже получено, – возразил кардинал.

– Это мезальянс, – продолжал упорствовать Кальво.

– Господин герцог, – позволила себе вмешаться я, – насколько я понимаю, его величество собирается в благодарность за особые заслуги пожаловать Арману Ортэго титул маркиза. Таким образом, ваш зять будет не просто дипломатом, а маркизом, состоящим в альтинге. А это почти равный брак.

– Разве он состоит в альтинге? – угрюмо спросил герцог, кажется постепенно смиряющийся с неизбежным.

– Пока нет, – улыбнулась я. – Но вы ведь походатайствуете о том, чтобы ваш зять получил там место?

И я старательно похлопала ресницами.

По окончании этой встречи герцог Кальво дал свое согласие на бракосочетание своей дочери, девицы Лидии Кальво, с графом Арманом Ортэго, при условии, что последний получит предварительно титул маркиза, а также не станет пренебрегать обязанностями члена эрталийского альтинга. Кроме того, герцог не обещал дать за своей дочерью какое-либо приданое, ограничившись хмурым «там посмотрим».

С этого момента мы с Рэмом сочли возможным начать приготовления к собственной свадьбе.

Эти самые приготовления быстро нас утомили, и мы присели отдохнуть в маленькой уютной гостиной на втором этаже. Обставленная со вкусом комната не была перегружена мебелью и прочими предметами интерьера, что, без сомнения, добавляло ей уюта. Я даже с чувством ностальгии вспомнила свой ристонийский дом, но постаралась побыстрее отделаться от грусти.

– Скажи, Рэм, а твоя мать… Ты знаешь, кто она?

Я долгое время не решалась задать этот вопрос, понимая, что он может оказаться весьма болезненным. Но сейчас все-таки спросила. Возможно, помогла уютная, почти семейная атмосфера или тот факт, что мы с Рэмом заняли всего один стул и я сидела сейчас у него на коленях?

Я оказалась права в своих опасениях. Рэм отвернулся, но я видела, что он болезненно поморщился.

– Знаю. – Небрежность, с которой он это сказал, резко контрастировала с недавним выражением его лица. – Но это не имеет большого значения.

Он откинул голову назад и прикрыл глаза, решая, что именно сказать на эту тему. Я могла бы его остановить, но отчего-то мне казалось, что этого делать не следует.