Графиня по вызову - Ольга Куно

Я сама не заметила, как задремала: усталость давала о себе знать. Но вскоре проснулась оттого, что рука соскользнула с подлокотника. Испуганно вскочила и присмотрелась к Рэму: вдруг что-то успело случиться за время моего сна. Спустя несколько секунд успокоилась. Зачерпнула немного воды из кувшина и умыла лицо.

К утру жар прошел.

Я продолжала сидеть у постели Рэма еще два дня. Он все никак не приходил в себя, но состояние было стабильным, и лекарь утверждал, что это хороший признак.

Меж тем у меня появилось много времени, чтобы как следует обдумать последние события. Один вопрос никак не давал покоя. Каким образом Ибарра смог, во‑первых, узнать о ранении Рэма и, во‑вторых, передать мне лекарство? В свое время королевский маг говорил, что открыть портал возможно всего один раз. Предыдущий приход Ибарры показал, что Вильер ошибался. Однако же Ибарра и сам сказал, что ему пришлось прибегнуть к особым мерам для открытия второго портала и что он заплатил за это высокую цену. Но, черт возьми, каким образом, в таком случае, он оказывается в курсе того, что происходит в Эрталии?! И как может передавать сюда предметы вроде полученного мною свертка? Ох, похоже, о способностях таких людей, как Орландо Ибарра, мы знаем очень и очень мало. Вернее, почти ничего. Радует одно: мы с магом не враги. И свои незаурядные возможности он использовал не во вред нам, а наоборот.

Нельзя сказать, что все это время я провела в одиночестве. Горничные и камердинер заходили регулярно. Раз в несколько часов появлялся лекарь. Кроме того, многие заглядывали, чтобы навестить раненого и справиться о его здоровье. В первую очередь это был, конечно же, Рикардо. Один раз пришел Велэско. Даже герцог Кальво соизволил снизойти до визита. Кардинал появлялся, но времени у постели проводил не слишком много. На его лице читались верные признаки усталости: события последних дней добавили ему работы, которая полноценно не прерывалась ни днем ни ночью. Арман появлялся часто, но, думаю, он приходил, чтобы проведать не столько Рэма, сколько меня. Еще в разное время заходили две девицы, лица которых я помнила лишь смутно. Мое присутствие их явно смущало, и обе достаточно быстро покинули покои.

Огонь в камине потихоньку догорал, и я поняла, что сейчас в нем нет большой нужды: снаружи потеплело. Рэм едва заметно пошевелил губами. Глаза по-прежнему были закрыты. Я подошла, приложила руку ко лбу. Жара не было. Я окунула чистую тряпицу в воду, отжала и увлажнила с ее помощью пересохшие, потрескавшиеся губы. Потом прошлась по комнате, разминая ноги, и худо-бедно помассировала себе шею. После многочасового сидения в кресле она как следует разболелась.

Погуляв по комнате и выглянув в окно, я снова расположилась возле кровати. Дверь почти сразу же открылась, и в комнату вошел кардинал в сопровождении Гратена.

– Леди Аделина, – поздоровался Монтерей.

– Ваше высокопреосвященство.

Гратен пододвинул второе кресло, установив его рядом с моим.

– Говорят, за все это время вы ни разу не покинули покоев моего племянника более чем на пять минут, – проговорил кардинал, садясь.

Я не была уверена, что это – утверждение или вопрос, поэтому на всякий случай уточнила:

– Думаю, это преувеличение. Один раз я отсутствовала минут пятнадцать.

– Вот как.

Кардинала явно не слишком впечатлила моя поправка. Какое-то время он молча смотрел на племянника и, казалось, забыл о моем существовании.

– Ему стало лучше, – негромко сообщила я. – Дыхание более ровное, жара нет.

– Да, я знаю, – кивнул кардинал. – Благодарю вас.

И правда. Тот факт, что кардинал не слишком много времени проводил у постели раненого, не означал, что он не в курсе любых, даже малейших изменений в состоянии здоровья последнего. Уверена, ему обо всем докладывали молниеносно.

Я тоже кивнула в знак того, что понимаю ситуацию, и перевела взгляд на Рэма. Кардинал же, напротив, повернулся ко мне.

– Скажите, леди Аделина, – сейчас он разглядывал меня с любопытством, от которого мне становилось слегка не по себе, – вам известно, что мой племянник интересовался у меня возможностью устроить ваш развод?

Я изумленно приподняла брови.

– Нет, ваше высокопреосвященство. – Думаю, в этот момент трудно было бы усомниться в моей искренности. – Я не имела об этом ни малейшего представления. – Немного подумав, я добавила: – Его высочество как-то раз завел со мной разговор на эту тему. Спросил, как бы я отнеслась к разводу. Но он утверждал, что граф Монтерей ничего не знает об этой беседе и очень бы рассердился, если бы узнал. Принц говорил со мной по собственной инициативе.

– Думаю, именно так оно и было, – согласился кардинал. – И тем не менее мой племянник говорил об этом со мной. Он спрашивал, возможно ли устроить ваш развод с графом Ортэго.

Я не знала, что сказать, поэтому просто молчала, переваривая эту информацию. К счастью, кардинал и не требовал от меня ответа.

– Идите спать, леди Аделина, – сказал он. – Вам надо отдохнуть.

Я поморщилась, не намеренная следовать его совету, и призналась:

– Я не доверяю горничным.

Понятное дело, я не опасалась, что кто-нибудь из служанок надумает отравить Рэма. Но и в том, что они окажутся достаточно внимательными, в то время как сам он не может попросить того, в чем нуждается, сильно сомневалась. Объяснять это кардиналу не пришлось.

– Я сам сменю вас, леди Аделина, – с легкой улыбкой заметил он. – Надеюсь, мне вы доверяете?

Пожалуй, отрицательный ответ мог иметь неприятные последствия. К тому же, что кривить душой, я действительно нуждалась в отдыхе.

– Хорошо, – склонила голову я. И поспешила предупредить: – Но далеко я не уйду, просто прилягу ненадолго в соседней комнате.

– Как вам будет угодно.

Я поднялась с кресла и осмотрела прикроватный столик, удостоверяясь в том, что там имеется все необходимое.

– Когда он чуть-чуть приоткрывает рот, это значит, что он хочет пить, – сказала я кардиналу. – И еще… Если он начинает покачивать головой из стороны в сторону, надо приподнять повыше подушку. И о любом изменении в его состоянии нужно сразу же сообщить лекарю.

Я задумалась. Вроде бы все, остальное и так очевидно. Встретилась глазами с кардиналом и почувствовала себя не в своей тарелке. Монтерей смотрел на меня с любопытством, чуть прищурившись, словно изучал меня, а вовсе не слушал то, что я говорю. Спрашивать его о последнем я не решилась, понадеявшись, что все же кардинал не тот человек, что станет пропускать подобное мимо ушей.

Я вышла в соседнюю комнату и легла на диван с твердым намерением проспать не более получаса. Положила под голову удачно подвернувшуюся подушку, уже чувствуя, как тяжелеют веки.

Я с большим трудом открыла глаза, когда кто-то укрыл меня одеялом.

– Гратен, – пробормотала я, снова опуская веки и обхватывая подушку руками. – Я очень устала и немного посплю. Если будете пользоваться ситуацией, не будите меня.

И уснула, так и не узнав, как приближенный кардинала отреагировал на мои слова.

Когда я снова открыла глаза, за выходящим на запад окном алел закат. Стало быть, мой сон длился не менее трех часов. Из соседней комнаты доносились негромкие голоса. Это было… уютно, словно слушаешь, как трещит огонь в камине, грея в руках бокал с вином. Я немного полежала, глядя в потолок. Туман сна постепенно рассеивался.

Послушав еще немного, я села так резко, что перед глазами заплясали яркие белые точки. Или я сошла с ума, или один из голосов принадлежит Рэму. Второй – кардиналу, но это как раз неудивительно. Волна радости быстро уступила место чувству, весьма похожему на досаду. Надо же, я сидела у его постели сутки напролет, а он очнулся именно тогда, когда я согласилась отойти.

Убеждая себя в том, что испытывать подобное чувство обиды невероятно глупо, я поднялась с дивана, пригладила растрепавшиеся волосы и, обхватив себя руками, будто во дворце было холодно (а в действительности просто со сна), вышла в соседнюю комнату.

Рэм действительно пришел в себя и теперь полулежал, опираясь на подложенные под спину подушки. Вид он имел осунувшийся и сильно ослаб, но настроение при этом явно было хорошее, что и неудивительно. Сейчас и он, и кардинал повернулись ко мне.

– Леди Аделина, – поприветствовал меня его высокопреосвященство. – Мы как раз говорили о вас.

– В таком случае, быть может, мне следует уйти, чтобы вам не мешать? – пробурчала я, и вправду готовая выйти из покоев через противоположную дверь.

Обида, сколь ни глупо, все-таки присутствовала.

– Ни в коем случае, – возразил кардинал. – Тем более что мне пора уходить. Государственные дела, к сожалению, требуют моего непосредственного участия.

Последние слова он говорил, уже вставая. Приветливо кивнул племяннику и вышел, оставив нас наедине.