На острие танкового клина. Воспоминания офицера вермахта 1939–1945 - Ханс Люк

– Мы предупредили Гвардейскую бронетанковую, которая проходила мимо Каньи за нами. Несмотря на это, они продолжали продвижение и в считаные секунды потеряли под Каньи почти 20 танков. Мы видели, как передовой полк пытался обойти огневую точку в Каньи. В процессе этого они потеряли еще несколько танков, на сей раз от огня из леса к востоку. Атака захлебнулась. Мы были рады, что повернули на запад и смогли избежать встречи с вашими чертовыми «восемьдесят восьмыми». Мы наступали на юг, пересекая дорогу Париж – Кан. Видели пожары, полыхавшие там и тут в Кане, расположенном у нас на правом фланге, а впереди нас, примерно в 5 километрах южнее, находились высоты Бургебю – наша первая цель, которой мы должны были бы достигнуть ранним утром.

Не встречая противодействия, мы продвигались вперед широким строем. Мой эскадрон впереди [112] . Внезапно, когда мы подошли примерно на 1000 метров к селениям на холмах, мы очутились под сосредоточенным огнем «восемьдесят восьмых». Не прошло и нескольких секунд, как 15 наших танков встали и загорелись. Повернуть налево или направо не получалось. К вечеру у меня осталось всего несколько исправных танков. В другом эскадроне положение было ничуть не лучше. Нам пришлось приостановить продвижение и отойти. Вскоре поступил приказ из бригады приостановить боевые действия на текущие сутки. На следующий день поступили новые распоряжения.

После прибытия разведывательного батальона я почувствовал, что отчасти стабилизировал свой правый фланг. До сих пор переодеться мне так и не удалось, я уж молчу о еде. На протяжении нескольких следующих часов все зависело от батареи в Каньи. Я сел в свой танк и, соблюдая осторожность, поехал в селение. Оставив танк у церкви, я побежал к четырем пушкам, и там глазам моим открылось невероятное зрелище:

– 8,8-см орудия давали залп за залпом. Снаряды летели через колосящееся поле как торпеды. Обслуга у пушек испытывала гордость от того, как дебютировала в роли противотанковой части. Все четыре пушки были в целости и сохранности – никто не атаковал их.

– На обширных полях к северу от деревни стояло по меньшей мере 40 британских танков, некоторые горели, некоторые нет. Я видел, как танки, уже перешедшие главную дорогу, медленно начинали откатываться.

– В бой вступили также и штурмовые орудия Беккера. С правого фланга они подбивали любой танк, делавший попытку обойти селение.

Молодой капитан подошел ко мне. Я поздравил его.

– Взвод из моей штабной роты прибудет сюда с минуты на минуту, чтобы охранять вас на случай неожиданной атаки противника. Повторяю приказ: будете держать позиции до тех пор, пока возможно, противодействуя любому продвижению неприятельских танков. Когда же положение станет критическим, уничтожайте орудия и вместе с гренадерами отходите на мой командный пункт.

С этим я покинул расположение батареи, сыгравшей столь решительную роль 18 июля.

Вернувшись на командный пункт, я связался с Фойхтингером. Я доложил обстановку такой, какой она представлялась мне по состоянию на полдень 18 июля, и закончил:

– Господин генерал, я считаю, что все британское наступление захлебнулось благодаря действиям моей боевой группы, а также не в последнюю очередь за счет вклада батареи 8,8-см орудий Люфтваффе, обнаруженной мной в Каньи и задействованной для борьбы с наземными целями. Между тем я вижу большую угрозу моему правому флангу. Если британцы подтянут пехоту, положение моего довольно тонкого рубежа обороны станет опасным. Пока все в порядке, однако на протяжении второй половины дня необходимо перебросить сюда резервы.

– Мои поздравления с успешной обороной, Люк. У меня для вас хорошие новости: 1-я танковая дивизия СС получила приказ выступить к нам на усиление из района Фалеза, особенно на высоты Бургебю. 12-я танковая дивизия СС тоже будет поддерживать нас на правом, то есть на вашем, фланге, чтобы предотвратить прорыв противника на юго-восток. 1-я дивизия СС прибудет сегодня ближе к вечеру, 12-я дивизия СС – не раньше середины завтрашнего дня. Мы должны продержаться до их прихода.

Ближе к вечеру Фойхтингер вновь вышел на связь:

– Прибыли первые части 1-й дивизии СС. Вместе с ними мы подбили множество танков. Учитывая ваш вклад, британцы потеряли, должно быть, по меньшей мере 200 танков. Я уверен, что вы удержитесь на правом фланге. Передайте мою признательность Курцу – командиру 2-го батальона.

Во второй половине дня я наконец смог переодеться и почувствовал себя лучше. Из батальона «тигров» прислали сообщение о том, что у них на ходу не менее десяти машин, готовых перейти в атаку на левый фланг неприятеля.

Лейтенант (в ту пору) барон фон Розен, командир роты PzKpfw VI («Тигр»), рассказывает следующее: «Мы еще не знали таких бомбардировок и обстрелов, как те, которым подверглись ранним утром 18 июля. Несмотря на то что мы прятались в окопах под своими танками, потерь у нас было много. Некоторые из 60-тонных машин валялись вверх гусеницами в бомбовых воронках диаметром 10 метров. Они взлетали в небо, точно рассыпавшаяся колода карт. Двое у меня в роте покончили с собой – не смогли выдержать психологического воздействия. Серьезно пострадали все 14 моих «тигров». Все были покрыты землей и пылью, пушки – выведены из строя, системы охлаждения двигателей не работали. Только в начале второй половины дня некоторые из «тигров» удалось вернуть в строй. С ними мне предстояло атаковать в западном направлении во фланг британскому бронированному потоку».

Из захваченных карт и оперативных планов нам стало известно, что гвардейцы намеревались наступать на юго-восточном направлении, 7-я бронетанковая дивизия – на центральном и южном направлении, а головная 11-я бронетанковая дивизия – на юго-западном.

Тогда как гвардейцы – для них это был первый бой – шли вперед осторожно ощупью, то и дело откатываясь с большими для себя потерями, 7-я бронетанковая дивизия пока еще даже не появилась. Только ближе к вечеру 18 июля она смогла протиснуться через несколько проходов в минных полях [113] .

Британское наступление 18 июля застопорилось. Они продвинулись незначительно, а о том, чтобы вклиниться в наши позиции или прорвать их, не могло быть и речи. Между тем мы были уверены, что британцы готовятся продолжить наступление на следующий день. Вопрос заключался в том, сможем ли мы с нашими потрепанными частями продержаться.

Утро 19 июля началось на удивление тихо. В процессе отдельных попыток танковых прорывов мы вновь уничтожили немало британских машин. Но потом, в начале второй половины дня, Монти послал в бой все три бронетанковые дивизии при поддержке пехоты и артиллерии, которые действовали на сей раз все вместе слаженно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});