На острие танкового клина. Воспоминания офицера вермахта 1939–1945 - Ханс Люк

Выбрав себе место для переправы, мы не пустили туда больше никого, намереваясь во что бы то ни стало спасти не только людей, но и боевую технику. Пока саперы возились с понтонами, мы искали любые другие возможности пересечь 400 метров реки. Капитан Кригер, мой тогдашний адъютант, спустя несколько дней рассказывал мне, как он со своими людьми снимал с петель двери в ближайших деревнях и привязывал к ним в качестве поплавков пустые канистры из-под горючего. На каждом из таких плотов помещалось до восьми человек. Мы действовали в тесном взаимодействии с танкистами СС. Я заверил их в том, что мы заберем их на своем понтонном пароме последними. У нас царило спокойствие – прячась среди деревьев, солдаты молча ждали, когда придет их очередь переправляться. Это совсем не походило на Руан, куда отступили основные силы, чтобы перейти реку по еще уцелевшему железнодорожному мосту; там страсти накалились до предела.

В распоряжении моей штабной роты имелся автомобиль-амфибия VW («Фольксваген»), которым я до того никогда не пользовался. Я поинтересовался, можно ли воспользоваться машиной по назначению.

– Должна держаться на воде, – ответили мне, – что еще сказать? Должна, и все.

Несмотря на все трудности и напряженность обстановки, я решил переправиться на этой машине последним из своей боевой группы.

К 26 августа все части ее были на противоположном берегу, и я отдавал приказы о сборе.

В ночь с 28 на 29 августа мы замаскировали машину ветками, чтобы нас не засекли и не потопили союзнические истребители. Утром я сел за руль, рядом устроился мой адъютант Либескинд, позади находились водитель и еще один солдат в качестве наблюдателя.

Мы быстро отыскали пологое место, и я осторожно съехал в реку.

– Смотрите, нет ли где течи!

Машина поплыла. Я позволил ей дрейфовать по течению. Либескинд занимался тем, что высматривал место, где можно выйти на берег. Я аккуратно развернул амфибию вправо и стал приближаться к берегу.

– Истребители слева! – закричал наблюдатель. Я тут же выключил двигатель и позволил «кусту» плыть вниз по течению. Истребители, судя по всему, приняли нас за то, чем мы и хотели казаться, – за куст. Либескинд отчаянно искал место, где бы выйти на сушу, но везде попадались крутые обрывы или густые заросли.

В итоге, проделав примерно 15 километров, мы нашли место, где без труда и никем на замеченные смогли выбраться на берег. Через час мы соединились со своей боевой группой, где нас уже считали пропавшими.

Я в последний раз вышел на связь с дивизионным командиром, который вкратце разъяснил мне ситуацию и поставил задачу:

– Люк, я рад, что вам удалось переправить через Сену практически всю боевую группу. Контроль за ситуацией в настоящее время полностью утрачен. Меня вызвали в корпус, однако им пришлось в спешке бросить командный пункт – американцы были уже рядом. Никто не знает, где наши части, а уж где противник – и подавно. Два дня назад я получил четкий приказ, в соответствии с которым дивизионный штаб, закаленные части боевой группы Рауха и все подразделения снабжения должны следовать в район Мольсхайма (Мольсема), к западу от Страсбурга, для доукомплектования. Дивизия должна подготовить позиции насколько возможно западнее для частей потрепанных 1-й и 19-й армий, отступающих из Южной Франции через Бельфор. 15 августа сильные части американцев высадились на юге Франции и теперь наступают на север.

После того как соберете свою группу и реорганизуетесь, выступайте в восточном направлении, чтобы как можно быстрее выйти в районе к западу от Страсбурга. Смотрите не наткнитесь на американцев, которые наступают через Сену на широком фронте. Где и как вы добудете горючее, боеприпасы и продовольствие – я не знаю. Вам придется делать все самим. Всего наилучшего.

Боеприпасов у нас осталось в обрез, потому мы не могли позволить себе втягиваться в боевые действия. Я прикинул, сколько займет дорога до заданного района поблизости от Страсбурга – по меньшей мере неделю, да и то при оптимальных условиях.

Чтобы не быть застигнутыми врасплох наступавшими на север американцами, я издал следующие приказы:

– Два отряда из танково-разведывательного батальона ведут рекогносцировку к югу от запланированного мной маршрута отхода и докладывают о любом соприкосновении с противником по рации.

– На каждые 100 километров дороги выделить одного офицера с рацией, чтобы докладывать о перемещении неприятеля на наиболее важных перекрестах.

– Отряду снабжения с его тремя последними грузовиками и двумя SPW (полугусеничными бронемашинами) с рацией вести постоянный поиск складов снабжения, которые должны иметься поблизости от всех крупных городов.

Основное ядро моей боевой группы должно было отходить маршем на восток с широкими интервалами между частями, следуя по второстепенным дорогам. Я обозначал пункты назначения на каждый день.

С тем мы и выступили, поначалу сделав хороший крюк на север от Руана, а затем повернули к востоку, пройдя севернее Парижа. В первые двое суток продвигались мы медленно, шли параллельно фронту, пересекая направление наступления американских войск. На третий день возникли перебои с топливом. Снабженцы получили приказ любой ценой достать горючее и, если будет возможно, боеприпасы. Грузовики вернулись вечером, нагруженные всем необходимым; даже продовольствие раздобыли. Мы были очень благодарны этим людям, которым так или иначе удалось найти склад. Доклад ответственного офицера вызвал смех и раздражение.

– Когда мы разыскали склад, – не без злобы начал он, – и потребовали горючее для нашей боевой группы, мы получили типичный и наглый ответ: «Ничего не выдается без письменных предписаний». Тогда я спросил: «А что вы станете делать, если завтра сюда явятся американцы, что совсем не исключено?» И вот что я услышал: «В соответствии с приказом мы взорвем склад». Это так разозлило моих людей, что они были готовы броситься на начальника склада. Я еле остановил их.

Я спокойно и рассудительно сказал этому бюрократу: «Если через полчаса у меня не будет горючего, боеприпасов и еды, я снимаю с себя ответственность за то, что произойдет. Так что лучше дайте нам все добром».

Таким образом снабженческая проблема, благодаря столь замечательно сработавшей «поисковой партии», удачно разрешилась и более так остро до прибытия в предписанный район сосредоточения не вставала. На моем правом, южном фланге, слава богу, никакой опасности не возникло.

Американцы, судя по всему, и не подозревали, что на восток перед ними, пересекая маршрут их наступления, следует боевая группа. Даже авиация нас не выявила. Только однажды один из двух дозоров доложил: «Встретили американский отряд, который ушел, вероятно, не заметив нас».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});